Книга Могущества. Тёмный витязь (СИ) - Волхов Владислав - Страница 12

   - Зачем ты здесь, странник? Разве за тем ты явился чтоб тревожить покой умерших? - святой отец и не пытался скрыть своей неприязни. Однако, Руслан решил не уподобляться и снова на пальцах объяснил, что врага следует знать в лицо. На это Деметрию не нашлось, что возразить, и он разрешил осмотр. Стефан лежал на монументальном, основательно вкопанном в земляной пол столе. Сразу было видно, что с ним поработала не баати. После нее остались бы такие раны, которые никак не смогла бы скрыть длинная белая рубаха, в которую был облачен покойник. Следом Руслан заподозрил в преступлении нахему. Благо послушник соответствовал требованиям: очень молодой человек, практически мальчишка, явно не успевший в жизни ни разу побриться. Однако следов укуса на шее Руслан обнаружить не смог. А если бы паренька убила нахема, они бы непременно остались. Адские княгини предпочитали "комплексные обеды" из похоти, души и крови. Но шея была чиста. Так же, не похоже было и на то, что парень умер от ужаса, как это было бы при встрече с наамой. Лицо Стефана было каким-то даже...умиротворенным. Словно умер он с чувством честно выполненного долга. Ох и не хотелось Руслану говорить с Деметрием, но выхода, похоже, не оставалось.

   - Скажите, - обратился странник к святому отцу, - Как он выглядел, когда его обнаружили? В порядке ли была его одежда?

   - Да как смеешь, охальник! - вспылил монах, - Ты в чем доброго послушника подозреваешь?! Он еще ребенком от мира удалился по своей воле! В вере и добродетели ревностен и тверд был, любому иноку под стать, а ты, нечестивец, грязной пастью его имя пятнаешь!

   В то время, пока монах произносил свою тираду, Руслан стремительно свирепел. В груди его белым пламенем разгорался гнев, начисто выжигая всякое благоразумнее, но, вместе с тем удивительным образом прочищая голову и обостряя мысли. Невнятная тревога, преследовавшая его с того самого момента, как он узнал об инциденте в монастыре, словно озаренная вспышкой гнева, обрела четкую форму. Книга кольнула в бедро разрядом тока, но Руслан мысленно отмахнулся от нее и заговорил резко, с тяжелым нажимом:

   - А вот смею, святой отец. Еще как смею. Потому что, уж не знаю. как вас, а меня в этой истории много чего смущает. В ваш монастырь, если вы, вдруг, не заметили, проник демон. Да не просто в нужник куда-нибудь пробрался, а в келью самого ревностного, по вашим словам, послушника. И это при том, что у вас тут каждое бревно, каждая доска и каждый гвоздь молитвами пропитан. Так скажите мне, что ж за демон нужен чтоб проломить такую защиту? Вы хоть попробуйте представить какой силы должна быть эта тварь! И теперь эта тварь, вместо того что б разносить тут все в щепки, сидит в той самой келье. Почему? Вам не интересно? А мне вот очень интересно! Потому что я хочу знать с чем я могу столкнуться! А я ничего не могу понять. Ничего! Не могу понять даже от чего умер несчастный Стефан!

   - От сердца...

   - Что, простите?! - от удивления Руслан даже гневаться позабыл. Он чего угодно ожидал вплоть до изгнания из монастыря и провала квеста. А меж тем, слова его, похоже, попали в цель.

   - Его сердце разорвалось... - голос Деметрия звучал хрипло и приглушенно, будто он едва сдерживал слезы. Впрочем, святой отец быстро взял себя в руки и заговорил более уверенно, - Юный Стефанн обладал могучей душей, но слабым здоровьем. Он действительно пришел в монастырь будучи еще ребенком. Да, мы почти сразу поняли, что жизнь его будет недолгой. Мы решили ничего не говорить ему, дабы не смущать его ум. Но он, как будто, сам понимал, что служение его не будет долгим и стремился силою веры и прилежанием искупить его краткость. Мы со святыми братьями мыслили его досрочно под постриг привести, ан вот как оно вышло... Нет, Руслан, не успел он осквернить себя прикосновением к бесовской твари, чистым отошел в чертоги Всетворца...

   Руслан вздохнул и покачал головой. Он-то возлагал на осмотр тела самые большие надежды, а получается так, что Стефан с демоном и не контактировал. Последняя надежда оставалась на некоего отца Георгия, предпринявшего неудачную попытку изгнать демона святым взором. А послушнику не повезло так не повезло. Судя по всему, именно к досрочному постригу он и стремился, про все прочее ради этого забыл, а даже тут ему облом вышел. Жаль...

   - Жаль... - повторил Руслан вслух, - Жаль, что Стефан не дожил до исполнения своей мечты. Но я уверен, Всетворец зачтет ему его служение.

   - Ведь ты не чтишь Всетворца, - медленно произнес Деметрий. В старом священнике, казалось, боролись признательность за сочувствие, недоверие и, вошедшее в привычку, пренебрежение к "безбожникам", - Но соболезнуешь искреннее... Почему?

   Несколько секунд Руслан размышлял стоит ли на это отвечать, но в конечном итоге, решил, что стоит.

   - Я, может быть, ужасно крамольную вещь скажу, святой отец, но, по-моему, умение сопереживать зависит не от веры, а от самого человека...

   - Добродетель без веры более угодна Господу, нежели вера без добродетели, - задумчиво проговорил Деметрий, словно переосмысливая полузабытую цитату, - Так сказано в старой священной книге... Быть может, то что мне напомнил эти слова ты, странник, пришедший в мир волей чужого бога, не случайно. Я поразмыслю над этим. Полагаю, ты надеешься найти ответы на свои вопросы у отца Георгия. Он ныне в храме, ступай к нему. А я должен закончить обряд. Я тоже верую, что Всетворец примет Стефана милостиво, но в посмертного напутствия даже святых лишать не след...

   В храме, где, по словам Деметрия, пребывал сейчас пресловутый отец Георгий было сумрачно и густо пахло благовониями. Только вместо иконостаса помещалась трехметровая статуя мужчины в мантии, держащего на ладони золотую сферу. Очевидно, так почитатели представляли себе Всетворца. А еще от изваяния накатывали волны мощи. Пальцы Руслана словно сами собой сложились в триперстие, рука поднялась, а колени начали подгибаться, но странник тряхнул головой, упрямо посмотрел на Всетворца и остался стоять. Нет, не станет он падать ниц, даже перед богом. Однако, и вламываться в храм с гордо задранным носом было бы как-то по-хамски. Секунду поразмыслив, Руслан нашел компромисс и, встав на пороге, отвесил в сторону статуи поясной поклон. Только тут он заметил человека, преклонившего колени перед статуей. Ни монашеская ряса, ни склоненная поза не могли скрыть его богатырского сложения. Руслан только задумался о том как бы поделикатнее оторвать отца Георгия от молитвы, но, неожиданно, тот заговорил сам.

   - Ты не чтишь Всетворца, - голос у монаха был под стать фигуре, глубокий и мощный, - И ты не боишься его силы, хотя и ссоры не ищешь.

   - Я чту другого бога, святой отец, - ответил странник, - Мое имя Руслан, прибыл по поручению моего наставника, господина Грама.

   - Ты владеешь силой изгонять демонов?

   - Нет. Но мой наставник снабдил меня оружием.

   - Покажи.

   Руслан отстегнул от пояса ножны с кинжалом, подошел и протянул монаху. Первое впечатление его не обмануло. С виду Георгий был более похож на Грама чем на того же Деметрия. У святого отца было волевое, иссеченное морщинами и украшенное несколькими шрамами лицо и руки явно более привычные к оружию чем к перу и кадилу. Он принял кинжал, взвесил на руке, вытянул лезвие и одобрительно щелкнул языком.

   - Доброе оружие. Такое и впрямь получше иного экзорцизма будет. Я, как и прочие братья Святого Ока, дал обет не обнажать оружия для боя и не носить брони, но ты им не связан. Мыслю. у тебя получится то, что не удалось мне.

   - Я надеюсь на это, святой отец, - поклонился польщенный Руслан, - Только мне желательно было бы знать с каким именно демоном я столкнусь там, в келье. Я изучил "Описание..." и осмотрел тело Стефана, но это не сильно мне помогло. Последняя надежда на ваше слово.

   - Когда мой взгляд утратил силу... - Георгий передернул плечами будто от холода, - Моли своего неведомого бога, Руслан, что б тебе не довелось испытать подобного... Я отступил тогда. Только и смог, что тело Стефана вытащить. Мы все слишком привыкли полагаться на святой взгляд, да и оружия у меня не было. Так что, видел я эту демоницу недолго. Но могу сказать, что это не наама и не нахема.