Дорогами Фьелланда (СИ) - Волгина Алёна - Страница 55

— Если ты собираешься сделать это ради нас с тобой… — голос Эринны окреп, в нем послышался вызов: — Знаешь, я люблю тебя, и буду любить, даже если ты останешься темным магом еще на сто лет!

Аларик молча сжал ее руки в своих, а Кайтон смущенно поднялся:

— Мне, право, неловко, но так и хочется сказать «наконец-то!», — пробормотал он и предпринял стратегическое отступление к сундуку, чтобы налить всем клюквенного морса, за неимением лучшего. Местную водку, по его мнению, можно было использовать только для чистки сапог.

Глядя девушке в глаза, Аларик отрицательно покачал головой:

— Я думал об этом после разговора с Ульвой. Нет, это не только для тебя. Я не могу больше оставаться кьяри.

— Тогда я согласна, — тихо кивнула она. И, спохватившись, добавила: — Только при условии, что Эштон никогда не появится в окрестностях Серентиса! — на один миг в ней снова проснулся дипломат и советник Данатора.

— Раз мы так единодушны, предлагаю перейти к практическим вопросам, — сказал Кайтон, прихлебывая морс. — Храм ночью не охраняется, проникнуть туда будет несложно. Досадно, что ночи здесь такие светлые! Учтите, что завтра-послезавтра сьерги собираются выступить в поход, и пленников, то есть нас, скорее всего, потащат с собой!

— Значит, у нас остается только сегодняшняя ночь.

— Сделаем так…

Четыре головы сблизились над чурбаком, заменявшим в землянке стол. Снаружи серая тень, неслышная и почти невидимая в сумерках, крадучись, сползла с худой крыши и исчезла в зарослях бурьяна позади землянки. Качнулись метелки травы, что-то прошуршало — и все стихло.

То, что сьерги довольно почтительно обращались с «матэнэн» и не запирали пленников в колодки, вовсе не значило, что они оставляли их без присмотра.

Северная прозрачная ночь не погружала во мрак окружающие предметы, но лишала их цвета и жизни. Все в ее свете казалось призрачным, нереальным: четкие тени от шатров и палаток, частокол высохших мертвых сосен на окраине городища, узкая крутая тропа к храму, обильно заваленная камнями. Кое-где из-под них проступали древние ступени, истертые до гладкости. Висевший в небе месяц, кривым когтем зацепившийся за небосвод, подсвечивал пятерым путникам дорогу, черные тени скользили перед ними по тропе.

Им легко удалось вытащить Эштона из поруба и пробраться вглубь городища, где позади пещеры начинался путь к храму. Всю ночь напролет перед обсидиановыми воротами Форлатта тлели костры и дежурили часовые, но они должны были защищать лагерь от тьмы, которая могла просочиться из леса, а не следить за обитателями города.

Аларик, Эринна, Эштон и Кайтон с Валом, глаз не спускавшие с пленного мага, спешно поднимались по тропе. Они старались идти тихо, чтобы ни один камень не выскользнул из-под ноги и не наделал шума. Вскоре перед ними поднялась каменная махина храма. Сейчас он сплошной непроницаемо-темной массой нависал над их головами, но Аларик внимательно изучил его еще днем и запомнил, где удобнее пройти к воротам.

Нижняя часть храма представляла собой массивный куб из темного камня, на котором громоздилась шестистенная постройка чуть меньшего размера. Наконец, венчал все сооружение каменный округлый купол, неплохо сохранившийся, несмотря на древний возраст. В каждой из шести стен имелось по узкому окну.

Когда они добрались до деревянных ворот, Аларик со всеми предосторожностями зажег «светляк», и на источенном дереве стал виден полустертый рисунок — дерево с изогнутыми ветвями. Некоторым из присутствующих он разительно напомнил картину на шестом ярусе Башни в Серентисе, открывающую тайный проход к Зеркалу. Кьяри царапнуло недоброе предчувствие.

Внутри царила темнота. Узкие лучи света от шести окон падали вниз, как лезвия мечей, и почти не позволяли разглядеть внутренность храма. Пахло зверьем, должно быть, в отсутствие людей помещение облюбовали дикие обитатели гор. Эштон, подняв руки, резко развел ладони — и в нишах сами собой вспыхнули каменные факелы, загорелись тревожным зеленоватым светом. Еще одно резкое движение — и сосновые иголки вместе с прочим сором взвихрило, размело по углам, обнажив гладкий каменный пол с выбитым в середине кругом. Неизвестно, пытался Эштон произвести впечатление или просто не желал тратить время на обычную уборку. В любом случае это выглядело эффектно.

— Стань в центре, — приказал маг Аларику. — А ты, — обернулся он к принцессе, — поклянись, что выполнишь свое обещание!

Эринна подошла ближе. Бледная, прямая, в мечущемся колдовском свете она казалась бесплотной, словно тень. Аларик послал ей ободряющую улыбку, хотя сам с каждой минутой чувствовал себя все хуже. Стены давили, кривлянье пламени в факелах казалось ехидной насмешкой, предчувствие опасности все усиливалось и гулко стучало в ушах.

— Клянусь, — взволнованно сказала девушка, — что ни я, ни мой отец не станем преследовать тебя, если ты выполнишь просьбу Аларика и ничем не навредишь ни ему, ни нашей стране!

Послышалась серия резких, отрывистых звуков — колдун смеялся:

— Хорошенькое уточнение! Ты хочешь, чтобы я избавил его от магии кьяри, ухитрившись не причинить ему боли?

— Довольно! — перебил его Аларик. — Делай, что собирался!

В глазах у него расплывалось. Мелькнуло испуганное лицо Эринны и решительное — Кайтона, стоящего у нее за спиной. Вал, закусив губы, занял позицию у дверей, явно решив не выпускать Эштона до тех пор, пока тот не исполнит обещание.

— Забрать твою силу? — осклабился Эштон. — С удовольствием!

«Он вовсе не собирается мне помогать!» — прострелила мысль. Как это часто бывает, озарение пришло слишком поздно. Маг хищно протянул скрюченную руку — и кьяри показалось, что на его многострадальную голову обрушился весь храмовый купол. Застонал, засвистел ветер, пламя факелов жадно потянулось к нему. Когда темнота перед глазами чуть рассеялась, Аларик обнаружил себя на коленях в центре круга, пол перед его лицом был усеян темными пятнами, а в ушах стоял чей-то крик. Подняв голову, он подумал, что колдовство Эштона разбудило древних духов, и они явились взглянуть, кто посмел нарушить их вековой сон: по храму метались косматые чудовища в белых масках.

Потом Аларик сообразил, что это были сьерги, прислужники шаманов.

Кайтона с Валом быстро скрутили, Эштон вообще не сопротивлялся. На его длинном лице блуждала странная, отсутствующая улыбка. Аларика тоже вздернули на ноги. Сьергам пришлось его удерживать, так как сам он стоять не мог. Люди в берестяных масках расступились, и на середину выступил Ларс — довольный, как кот, над которым пролился мышиный дождь. Он с холодной усмешкой отметил жалкое состояние Аларика, безразлично скользнул взглядом по остальным пленникам.

— Вы посмели осквернить храм, — веско произнес он. — Значит, духи получат свою пищу сегодня. Тащите их на площадь.

Громилы-охранники в берестяных масках, ворча и перекликаясь между собой, потянулись в узкие ворота.

Все произошедшее в храме запомнилось ему одной болезненной вспышкой. Казалось, они провели там лишь несколько минут, но когда Аларика выволокли наружу, он увидел, что ночь уже успела истаять. Стеклянную прозрачность ночного неба сменил грязный клубившийся туман. Спускаться в этом тумане по крутой горной тропе было той еще задачкой, особенно для того, кто не очень твердо держался на ногах.

Он нарочно старался замедлить шаг, лихорадочно обдумывая пути к спасению. Их не было. Надо же было так влипнуть! Да еще Кайтона с Валом впутал в это дерьмо! А главное — Эринну! Нет, хоть в лепешку разбейся, но он должен их вытащить!

На площади уже собралась толпа. Охотники злобно поглядывали на чужаков, осмелившихся проникнуть в заповедную обитель, но сквозь гневное ворчание у многих проглядывало возбужденное нетерпение. Аларик быстро понял, в чем дело. По обычаю перед походом полагалось принести духам искупительную жертву, и чаще всего в этой роли выступала парочка козлов, которых закалывали под священным кустом боярышника. Сегодня козлам повезло. Многие охотники с удовольствием восприняли идею заменить животных осквернителями храма. Давно уже ни одно сьергское племя не позволяло себе таких развлечений!