Ночная погоня (Повести) - Кулешов Александр Петрович - Страница 16

Он держал в руках убийцу Николая — своего самого близкого, самого дорогого друга. Он держал в руках страшного, неисправимого преступника. Но в эту минуту Коростылев был для него лишь «задержанный». Лейтенант Анкратов — работник милиции, а не судья, не заседатель.

Его обязанность — задерживать преступников, не карать.

Из раны обильно текла кровь, каждое движение вызывало острую боль, а руку приходилось держать напряженной. Видимо, удар ножа оказался серьезней, чем думал Владимир.

Он вывел Повара на улицу и огляделся. Кругом никого не было, он потащил задержанного на улицу Веснина, где около посольства стоял милиционер. Именно потащил: Повар упирался, шаркал ногами по земле, ругался, стонал в бессильной ярости, огромный кулак свободной руки то сжимался, то разжимался.

Владимир находился в постоянном напряжении — малейшая потеря внимания, и Повар мгновенно воспользовался бы ею.

Когда они вышли на улицу Веснина, Владимир увидел, что рядом с милиционером стоит шофер его такси. Оправившись от толчка, парень прошел, наверное, за ними следом по дворам.

Увидев Владимира, он бросился к нему навстречу. В глазах его было столько злости, а в движениях — решительности, что Владимир предостерегающе крикнул:

— Не трогать!

Однако парень, подбежав, изо всей силы ударил Повара кулаком.

— Не трогать! — повторил Владимир, поворачиваясь так, чтобы загородить собой задержанного.

Но шофер вложил в удар всю свою злость, теперь шипел сквозь зубы:

— Гадина! Не человек ты, понял? Гадина! Моя бы воля, я б тебе не то что руку, голову свернул! Человека убил, подонок…

Он топтался вокруг, не зная, как поступить, чем помочь.

Постовой у посольства, еще издали завидев Владимира, не стал терять времени. Он не мог покинуть пост, но тут же бросился к телефону и позвонил в отделение милиции, находившееся в соседнем переулке.

Не прошло и трех минут, как из-за угла вылетела дежурная машина. Повара запихнули в машину и повезли в отделение. Один из милиционеров, получив подробные указания Владимира, где искать нож, отправился за ним.

Минут через двадцать в отделение прибыл Голохов. За это время Владимиру кое-как перевязали руку.

Приехавший с дежурным по городу врач сделал перевязку заново. Щуря глаза за очками, он бормотал:

— Ты смотри, как повезло. Вот повезло, совсем рядом с веной, миллиметры… Да и то резанул! Я ж говорил: стилет. — Он косился на принесенный милиционером нож, который Голохов, покачивая головой, вертел в руках.

Владимир сидел бледный — крови он потерял все же немало, рана продолжала гореть, хотя врач и смазал ее чем-то.

— Сменишься, надо обязательно сходить перевязать, — сказал врач.

Владимир коротко и ясно доложил о ходе операции по задержанию преступника Коростылева по кличке Повар. Приехавшие с Голоховым сотрудники и местные милиционеры, разделившись на группы, отправились одни к брошенным такси, другие к месту схватки, третьи записывали показания свидетеля — шофера. Повара увезли на Петровку.

Голохов сел в машину, Владимир поехал с ним.

Не успел дежурный по городу войти в свой кабинет, позвонил начальник управления.

Он звонил из квартиры. Несмотря на ранний час, он не спал. Уж, кажется, чего только не повидал начальник управления за свою жизнь, вряд ли был в Москве другой человек, который ежедневно сталкивался с таким количеством трагедий, несчастий, подлостей, слез и крови. Но он от этого не стал равнодушным к человеческим судьбам, и каждое горе задевало его. Особенно же тяжело переживал он гибель своих сотрудников.

Дежурный по городу точно и коротко доложил подробности ночной операции.

— …Анкратов. Лейтенант Анкратов… — повторил он дважды фамилию Владимира, отвечая на какой-то вопрос начальника управления. — Ясно, передам! — закончил он разговор. — Лейтенант Анкратов, — Голохов повернулся к Владимиру, — начальник управления объявляет вам благодарность. — И, не дав Владимиру ответить, добавил: — А теперь давай-ка в поликлинику.

После перевязки Владимир вернулся на дежурство.

Когда он вошел в комнату на первом этаже, его окружили. Это не было простое любопытство, это был интерес коллег и товарищей, любому из которых приходилось бывать в таких же переделках, как Владимиру, любого из которых могла постигнуть такая же судьба, как Николая.

Лица были спокойны и суровы. Вопросы задавали деловые, профессиональные.

Так же по-деловому, стараясь скрыть жалость и печаль, обсуждали, что надо сделать для Нины, как сообщить ей страшную весть.

Об отдыхе Владимир и не думал.

В девять часов он позвонил Тане.

— Володька! — радостно кричала она в трубку. — Ну чего ты так поздно? Я совсем заждалась. Мне тут такие кошмары ночью снились — что все твои бандиты за нами гонятся, а мы удираем, а потом ты как выстрелишь, еще, еще… И проснулась, а это Клавдия Ивановна стучалась — молоко принесли. А то бы не проснулась. — Она весело смеялась, потом заговорила озабоченно: — Володь, ты хоть поспал? А? Хоть немного?

— Ну, конечно, я…

Но Таня перебила:

— Ты помнишь? Мы ведь сегодня к Николаю идем. Я Нинке пирог мой знаменитый обещала испечь, пойду тесто ставить. Я сейчас ей позвоню, может, Николай еще дома…

— Нет! Не звони!

Было, наверное, в голосе Владимира что-то такое, что заставило Таню сразу замолчать. Потом она тихо спросила:

— Почему? Что-нибудь случилось? Володя…

Но Владимир уже овладел собой:

— Не надо, Таня, он сегодня всю ночь работал, устал, спит еще, не звони. Я приду, тогда вместе… А Николай, он спит, — медленно повторил Владимир.

— Хорошо, подожду тебя, ты скоро?

— Скоро. Понимаешь, я тут ударился немного… споткнулся на лестнице, света все никак не сделают, забегу только в поликлинику и приеду. Хорошо?

— Расшибся? — Таня разволновалась. — Сильно? Володя, бедненький мой! Тоже мне милиция — солидное учреждение, не могут свет на лестнице провести! — сердито кричала она. — Ну, скорей, Володенька, скорей! И не завтракай там. Будем вместе. Ладно? Я буду ждать…

Владимир долго сидел у телефона, неподвижно глядя в пространство. Да, верно. Сегодня они с женой должны были идти в гости к Второвым, захватив пирог, который Таня будет сегодня старательно печь и который Николай уже никогда не попробует…

Он решительно встал. Надо было ехать к Нине, все сказать ей и быть при этом спокойным и бодрым, надо было работать, учиться, служить…

Надо было идти дальше по жизни, твердо и смело, так, чтобы ни о чем не жалеть, чтобы спокойно смотреть людям в глаза; так, чтобы пройти ее хорошо и честно, как прошел Николай.

Владимир сменялся с дежурства.

Подполковник Голохов ушел диктовать сводку. Новый дежурный, подполковник Кафтанов, уже сидел за столом, листая журнал. Заместители и помощники сдавали сменщикам дежурство.

Владимир доложил об уходе и направился к двери. Последнее, что он слышал, перед тем как прикрыть ее за собой, был негромкий, чуть хриплый голос подполковника:

— Дежурный по городу Кафтанов слушает!

Начинался новый день…

1964 г.

1978 г.

Ныне полковник милиции Владимир Иосифович Панкратов — начальник одного из управлений Главного управления внутренних дел Мосгорисполкома.

СЫЩИК

Повесть

Как-то уж так повелось, что, желая похвалить современного сыщика, его часто сравнивают с непревзойденным мастером следствия Шерлоком Холмсом, созданным талантом Конан Дойля.

А между тем на Петровке, 38, в большом здании, где помещается Главное управление внутренних дел Мосгорисполкома, есть люди, за которыми величайшему литературному детективу всех времен непросто было бы угнаться.