Утерянная вера (СИ) - "Ban ana" - Страница 74

В этот же момент, как на лице Ханны расплылась страдальческая улыбка, Питер резко дёрнулся.

— Что такое? — спросил Феликс, который все это время наблюдал за истезаниями.

Питер перевёл взгляд на Джеймс и по её улыбке победителя сразу догадался в чем дело. Она все знала.

— Кто-то покидает Неверлэнд, — произнёс Пэн, смотря на Ханну, — не своди с неё глаз. Сбежит она, а вот покалечу я тебя и не посмотрю, что ты мой товарищ. Понял меня?

— на последней фразе Питер повернул голову к Феликсу.

— Конечно.

Питер растворился в клубах зелёного дыма. В этот же момент Ханну поразила жуткая боль и она повалилась на землю. К ней подбежала, только что пришедшая в лагерь Малия.

— Ханна! Ханна! Что с тобой?! Ханна!

— «Даже если ты умудришься сбежать — я найду тебя. Я всегда буду находить тебя, а пока… Пока это твоё наказание… »

Эти слова прозвучали у девушки в голове, прежде чем она потеряла сознание.

Нил счастлив, но в тоже время и несчастен одновременно. С ним рядом сын. Генри… Ему так нравится его улыбка. Он с таким живым интересом рассказывает все, что произошло с ним в Неверлэнде. Онговорит про очень добрую Малию, противного Эрла и Феликса, которые подкалывали его, про Теодора, который научил его стрелять из арбалета, даже про Пэна, которого он не считал злодеем. Наверное, потому что Генри ещё не успел увидеть его настоящим, тем, кем он был на самом деле. Монстром. Он говорил даже о Ханне, которую не видел, но про которую слышал от пропащих. Они называли её девчонкой со стальными нервами. И именно это печалило Кэссиди.

Ханна Джеймс… Он так долго её не видел, он так невыносимо долго скучал и думал о ней, ведь первая любовь запоминается надолго, верно? Нил очень долго думал, что больше никогда не встретит такой, какой была Ханна, но мы не знаем что произойдёт завтра, через три дня, неделю, год, да даже через час. Возможно что-то и осталось у него к ней. И только теперь он понял смысл её слов.

«Просто, не упустите шанс. Даже если тебе придётся пожертвовать чем-то или.возможно кем-то — жертвуй. У тебя один сын. Одна семья. И возможно одна попытка»

Теперь Нил понял, что под кем-то она имела в виду себя. Она пожертвовала собой, чтобы спасти Генри, но никто уже не мог ничего поделать. Возвращаться слишком рискованно и остаётся лишь смириться. Нил взглянул на Реджину, которая находилась в таком же противоречивом состоянии, как и он.

— Я так любила её, — произнесла она, когда Кэссиди подошёл к ней, — но я её оставила, в тот момент, когда так была нужна. Она убила Дениэла, но я почему-то не злилась. Я понимала, что это сделала не она, а наркотики. Это они руководили ей, но вместо того, чтобы принять мою помощь она оттолкнула меня, а я и не особо боролась. Я… Я отчаялась. И теперь я опять её бросаю.

— Это не так, — произнёс Нил, — я думаю, Фрея позаботится о Ханне.

Реджина набрала в лёгкие кислород.

— Фрея хочет наложить проклятье.

— Проклятье? На Неверлэнд?

— Нет, — покачала головой брюнетка, — ей не нужна смерть Пэна, она не хочет, как раньше править островом. Она хочет проклясть Ханну.

Нил тут же вскинул брови вверх от удивления, а потом сердито свёл их к переносице и хотел было что-то сказать, но Миллс его перебила.

— Она думает так начать все с чистого листа.

— Откуда ты знаешь это?

— Фрея сама мне об этом сказала.

— Но ведь у проклятья есть своя цена и она очень внушительная… Чьё сердце она вырвет?

Брюнетка тяжело вздохнула, поджала губы и через силу произнесла:

— Дерека. Отца Ханны.

Ей было сложно на это решится, но на чаше воображаемых весов стояла любовь и благополучие. В ущерб самой себе она выбрала второе.

Фрея и Дерек стояли на балконе. Все было как обычно. Вместо птиц все так же летают их скелеты, замок все такой же мрачный, а Дерек как не прискорбно для Забини все такой же любимый ею.

— Дерек, — позвала его Фрея, — ты мне все простишь?

Джеймс отстранил от себя Фрею и повернул её к себе лицом.

— Скажи, ты же не просто так меня позвала, верно?

Фрея поджала губы. Она смотрела на возлюбленного, пытаясь запечатлеть каждую его черту в памяти, его голос, запомнить запах, ведь больше она этого не увидит, не почувствует, не прикоснется.

— Я должна вырвать твоё сердце, — хрипло говорила Забини, — это ради Ханны, понимаешь?

— Это делать необязательно, — помотал головой Джеймс, оставаясь спокойным, — я хорошо знаю Пэна и если предложить ему выгодные для него условия, как продление жизни к примеру я уверен, что он отстанет от Ханны.

— Нет, — уже перешла на шёпот женщина, — он не оставит нас в покое.

— Фрея, я люблю тебя.

— Я тоже… Я тоже люблю тебя.

Забини обняла Джеймса. Он расслабился. По её щекам потекли слезы и вдруг Джеймс ахнул. Рука Фреи быстро прошла через грудную клетку оборотня и его сердце оказалось в её руке.

— Прости меня.

Бессознательное тело Дерека упало на мраморный пол, по щекам Фреи с удвоенной силой покатились слезы. Она заботливо положила его все ещё непрерывно бьющееся сердце в шкатулку и упала на колени, подползя к полумёртвому-полу живому оборотню повторяя все одно слово раз за разом.

— Прости, прости, прости, прости.«Весёлый Роджер» стремительно улетал все дальше от Неверлэнда. Питеру стоило огромных усилий, чтобы оказаться на нем и огромная трата магии и сил, что итак были на исходе. Пэн собирался, пока никто не видит пробраться в каюту, где уставшего Генри уложили бы спать и вырвать наконец его сердце, но он услышал такие слова как «проклятье»; «Фрея» и «Ханна», а эти имена прозвучавшие в одном разговоре не могли его не привлечь.

Вся картинка сложилась буквально за пять минут. Фрея хочет наложить на Ханну проклятье, при этом переместится в мир без магии, а если с острова исчезнет Фрея, его создательница и Ханна, то острову не миновать гибели, как и ему самому и возможно прямо сейчас ее крадут с лагеря. Услышав ингредиенты, которые назвала Реджина, Пэн все понял. Она хочет превратить Ханну в младенца, чтобы начать все заново…

Днем ранее:

Пропащие веселились под музыку Питера. Танцевали вокруг костра, правда их танец был больше похож на обряд жертвоприношения. Помимо короля и самих потерянных, в лагере был Генри, Эрл, Малия, поникшая духом Лилия и собственно причина праздника, который устроил король. Ханна Джеймс, которая отстранённо сидит под деревом, закутавшись в плед и буравит недовольным взглядом мальчишек. В конце концов Пэн это замечает и смотрит на неё всем своим взглядом показывая, что для неё же лучше сейчас подняться и не портить торжество, устроеное между прочем в её честь, но та лишь хмыкает и переводит взгляд вправо.

Питер убрал свирель и подошёл к девушке.

— Не порть своим кислым лицом всем настроение, — прыснул Питер и резко и жёстко взял её за руку, — вставай!

— Да пошёл ты, — она выдернула свою руку из его.

Пэн поджал губы и куда-то ушёл, но счастье Джеймс продлилось не долго. Через минуту Пэн оказался перед ней, да не один. Он направил к её горлу арбалет. Ни один потерянный не удивился. Ханна и Питер вечно дрались и словесно и физически. Только Лилия увидев это занервничала.

— Ты пойдёшь танцевать, а иначе…

— А иначе что? — вопросительно изогнула девушка бровь, когда стрела упиралась прямо в горло, — выстрелишь? А может лучше…- она сделала задумчивое выражение лица, — может лучше пустить меня на корм русалкам, может на этот раз все — таки получится от меня избавится? Или вырвешь сердце? А как на счёт насиловать 2 недели, что ты делал с Венди? Ведь я же влюблена в тебя. Ну же, удиви меня, черт возьми.

Ханна говорила с неприкрытым безразличием и издевкой, в то время, как внутри у неё бушевал настоящий шторм. Ей было так больно, так обидно, да она бы хотела услышать лишь одного — «прости», но она знала, что никогда не дождётся этого от Пэна, потому что это был он. Питер Пэн. Он не извиняется за поступки, даже если глубоко в душе жалеет о них.