Утерянная вера (СИ) - "Ban ana" - Страница 71

— Мел… Поговори со мной. Мел…

Девушка с большим трудом разворачивается. Прошло черт знает сколько времени после того, что он сделал с ней. Эрл смотрит виновато. До этого Питер успел поговорить с блондинкой, объяснив ей что вся эта злость навеяна последствиями вселения демона и тёмной магии, которая течёт по его венам и не даёт покоя ни днём, ни ночью. Каждый день она мучает его, но больше его мучает Малия, которая явно не может найти в себе силы простить, пусть и сделал это не совсем Джеймс.

— У тебя минута.

— Не прощай меня, не слушай, злись, делай что хочешь. Что угодно, кроме этого безразличия. Я же знаю, что тебе не все равно.

— Мне не плевать, и никогда не было плевать на тебя. Я могла ненавидеть, любить, но не быть равнодушной и мне просто адски больно было наблюдать за Ханной, о, да, я не боюсь произнести её имя! Ханна! Она страдала, но каждый раз говорила мне, что она справится. В порядке… Я в порядке… — на последних словах Малия горько усмехнулась, — она не справилась. Она не выдержала издевательств, да, пусть она не совершила суицид, а погибла, но я не хочу, чтобы наши отношения превратились в отношения «хозяин-марионетка», как было у Питера и Ханны.

— Такого не будет, — хрипло прошептал Эрл, подойдя ближе, — я клянусь.

— Я тебе верю…

Эрл заключил Малию в объятья. Ему это было так нужно… Малия верила в Эрла, но не могла доверить ему тайну. Если Ханна жива, а она жива, Малия чувствует, то появился один вопрос… Какого черта, собственно, Питер об этом не знает или же делает вид? Что-то было не так и Мел хорошо уяснила, что доверять нельзя никому, а особенно Эрлу, который был ведом Пэном.

Лиам накладывал бинты на разбитые в кровь колени Джеймс, ей было больно, поэтому периодически она шипела от боли и жжения. У самого парня в носу была ватка. Лицо она подпортила ему хорошо, но по мнению самой Ханны, так ему было гораздо лучше. Теперь он уже не смазливый скрипач.

Всё это время они молчали и звенящая тишина давила на уши обоих, пока Эшфорд все — таки не решился закончить эту игру в молчанку.

— Почему ты ведёшь себя так, словно ты окружена стаей волков? — спросил Лиам, закончив с перевязкой и взглянув Джеймс в глаза.

— А это не так? — хмыкнула Ханна, так же смотря в чёрные как ночь глаза Лиама.

— Нет, Ханна, — помотал головой Лиам, — не так.

— Хорошо. Я никогда не знала любви. Я все только порчу. Единственный, кому было не безразлично — это мой отец, и тот потом ушёл. И даже когда я пыталась сделать что — то доброе, исправиться… Люди… Они все равно ненавидили меня. У тебя ещё вопросы? Думаю нет. Теперь уходи.

— Не все такие, — парировал парень, — можешь делать что хочешь, но я не уйду.

— Строишь из себя хорошего?

— А как думаешь ты?

— Это вопрос на вопрос. Меня это бесит.

— Я сам тебя раздражаю.

— Ты догадливый. Считай, что это плюс в карму.

— Неужели это комплимент? От Ханны Джеймс? Разве я заслужил? — иронизировал Эшфорд.

— Знаешь, Эшфорд, — хрипло начала Джеймс, опустив глаза в пол, — в груди будто зияет огромная, бездонная дыра. Что-то внутри все ещё бьётся, но я уже не жива. Эта пустота… Эта тишина, звенящая в голове. Что может быть хуже этого одиночества и этой бесконечной тишины?

Вдруг, как только Ханна это произнесла, Лиам внезапно её обнял. Джеймс сначала пыталась вырваться, но Эшфорд был гораздо сильнее.

— Я знаю, что мне сложно поверить, — тихо произнёс он, — но я не обижу тебя.

— Ты врешь.

— Поверь мне.

— Не могу.

— Поверь последний раз.

— Все люди предают, ты тоже предашь. Я не переживу очередного ножа в спину… Не смогу…

— Ханна, — произнёс Лиам, — ты хочешь мне верить и я это знаю, иначе бы ты не вела себя так.

— Как «так»?

— Так, ты хочешь обратить моё внимание на себя.

Джеймс замолчала, вцепившись пальцами в ткань рубашки Эшфорда и уткнувшись ему в плечо, будто сейчас он, как и все уйдёт. Может он не лжет, может эта забота вовсе не показуха, как изначально полагала девушка. Может быть…

Эта симпатия началась не с первого взгляда, а с разодранных колен и разбитого носа…

Чарующая мелодия скрипки завлекала пропащих. Они, словно потеряв разум и рассудок бездумно брели прямо к краю пропасти, а ведь потерянных осталось совсем немного. Их было можно пересчитать по пальцам одной руки.

Внезапно, когда первый потерянный собирался прыгнуть со скалы, его за шкирку отбросил из ниоткуда взявшийся Пэн. Ноги остальных потерянных приковала земля, не давая им покончить с жизнью.

— Ты пожалеешь, что нацелился на моих потерянных, — процедил Питер приблежаясь к человеку в капюшоне со скрипкой, который остановил свою игру, — твоя цена — смерть!

В сантиметре от скрипача рука Пэна замирает. В его взгляде читается удивление. Заиграла музыка… До боли знакомая музыка с его ужасного детства…

— Кто… Кто ты такой? — еле произносит Пэн.

Скрипач ухмыляется и внезапный порыв ветра срывает с него капюшон.

— Я разве настолько изменился? — изогнул бровь Эшфорд, продолжая игру, — не могу сказать этого о тебе, младший брат…

— Но… Но ты же…

— Фрея пробудила меня от проклятья, которое ты наслал. Но что же помешало тебе убить меня и Джинни, как ты убил наших родителей?

— Ты их тоже никогда не любил.

— Что верно, то верно, — усмехнулся Эшфорд, — но настал час, Питер. Час расплаты.

====== 36 глава. Стокгольмский синдром ======

— Ты всегда был странным, — проговорил Питер с трудом выдохнув, — какая ещё расплата?

— Мы были в коме тысячу лет. Тысячу лет, Питер! — процелил Эшфорд, точнее бывший Палмер.

— Но я вас не убил!

— Ты тысячу раз убивал меня во снах, — прошипел с ненавистью Лиам, — ты мучал Джинни, ты опять, снова и снова…

— Ты сошёл с ума!

— Возможно.

— Тогда почему ты ещё не прикончил меня? Давай же! Или тебе слабо?

— О, нет, Питер, — склонив голову на бок, Эшфорд прекратил игру.

Тогда Питер наконец смог двигаться, но он не спешил нападать на своего родного брата.

— Прежде чем я убью тебя, а это да… Это обязательно произойдёт, ты должен кое-что знать, — Лиам порылся у себя в кармане и помахал серебряным кулоном. Тем самым, который Ханна потеряла после того, как на неё напал вервольф, и где была фотография её отца.

Питер, естественно, сразу узнал этот кулон. Отбирать его у Лиама было бессмысленно. Он мог в любой момент обезвредить его, правда кулон не был бесполезен. Когда Питер ещё думал, что Ханна мертва, уничтожил все, включая её домик, поэтому ему нужна была вещь для заклинания поиска, ибо без неё он чувствовал себя словно мёртвым, ведь он… Ведь она была его игрушкой и игры без неё были ужасно скучными, и эмоции потеряшек были такими измученными, в то время как Джеймс всегда реагировала по разному.

— Откуда у тебя это?

— А ты подумай, — усмехнулся Лиам, облизав нижнюю губу, а потом вновь положил кулон в карман, и тут Питер все понял. Совершенно все.

Он уже давно играл в игру, вот только не по своим правилам и в ней он явно был не королем. Кто знал помимо него самого, что он оставил в живых младшего брата и сестру? Фрея. Кто мог пробудить их от вечного сна? Фрея. Кто знал, что Лиаму по крови передалась способность к гипнозу, контролю с помощью музыки? Фрея. И в эту же секунду Пэн понял, где искать Джеймс. Где же? У Фреи.

— По твоему лицу я вижу, что ты все понял, — усмехнулся Эшфорд, — а значит пришло время убить тебя.

Питер не смог противостоять скрипке Лиама. Если бы все это происходило хотя бы двадцать лет назад, он бы смог, но сейчас, когда он итак с каждым днем приближался к смерти, Пэн был слаб и сейчас ему бы как никогда понадобилась помощь Джеймс, Эрла и даже… Даже бесполезной, как он всегда думал, Малии. Когда ты на волоске от смерти, ты успеваешь многое осмыслить, и именно сейчас король Неверлэнда понимает то, что казалось было таким очевидным и лежало на поверхности. Эрл, Малия и Ханна не просто пешки. Они его друзья, и как жаль, что Пэн понял это только сейчас.