Утерянная вера (СИ) - "Ban ana" - Страница 44

Пэн закатил глаза и будто специально схватил её за ту самую руку, потаща за собой и тем самым заставив встать. Джеймс паталась сопротивляться, показывая, что совсем не желает не то что танцевать, а вообще прикасаться к Питеру ей ужасно мерзко. Будто она находится  в объятьях болотной тины.

— Хватит ломаться, — шикнул он, — хотя-бы раз в жизни забудь о своей гордости. Здесь это очень глупо.

Ещё какое-то время Джеймс предпринимала попытки вырваться, но все они были безрезультатны и в конце концов она сдалась, нет, не то слово. Смирилась. У Джеймс было мало опыта в танцах, точнее вообще никакого и то и дело она наступала Пэну на ноги. Сначала случайно, а потом будто специально при этом коварно ухмыляясь, но и это ей надоело, потому что Питер тоже не оставался в долгу.

Время текло медленно. За последнее время Джеймс испытала, поняла и прочувствовала слишком многое для обычного человека, но и ей хоть иногда требуется передышка после таких безумных скачек и этот танец — стал своеобразным глотком свежего воздуха. Вокруг она не ощущала никого. Есть только она, Пэн и их особая музыка. Это уединение волшебным образом придало ей сил на дальнейшее сражение и лишь подкрепило её силу духа. Глаза в глаза. И на лицах обоих играют странные, ехидные улыбки, потому что каждый из них уже давно понял, кто для кого и что значит и именно им не нужно глупых слов, потому что раз за разом они доказывают эту значимость поступками.

Вдох. Выдох. Музыка заканчивается, но в головах все равно застряла навязчивая мелодия. Пальцы неохотно расплетаются и оба расходятся по разные стороны. Питер подходит к Малии и Эрлу, и отводит последнего в другую сторону, а Джеймс подходит к отцу, который только появился. Она много обдумывала свое поведение, отношение к нему и своей расе. И раз она решила меняться. Раз она решила, что больше никогда не станет жалкой, ведомой наркоманкой, то она должна и изменить свое отношение.

— Пап, — неловко начала она и Дерек обратил на неё взгляд, хоть до этого и разговаривал с Тигровой Лилией.

— Ханна? Ты что-то хотела?

Джеймс шмыгает носом и трёт его. Чувствует как в нем начинает щипать, но вовремя берет себя в руки.

— Я люблю тебя, — Джеймс кидается в объятья своему отцу, сильно сжимая в руках ткань на его спине, — я прощаю тебя.

— Я тоже люблю тебя, принцесска.

Счастье. Что может быть лучше чем оно? Для каждого ведь оно свое. Кто-то счастлив от возни с детьми, кто-то испытывает прилив радости, пересчитывая зелёные купюры. Кто-то в восторге от новых шмоток и косметики. Но Ханне Джеймс не нужны были дети, деньги и косметика. Все это время ей нужна была её семья, которую пусть и не полную она получила переступив через горло и пусть она не до конца простила своего отца, но она учится отпускать прошлое, а первый, маленький шаг на пути к своему идеалу уже сделан.

Дочь самой страшной ведьмы за всю историю Книги Сказок и альфа-оборотеня умела любить. Не была полным воплощением своей матери и единственная причина по которой она была так беспощадна, жестока и неприклона — это борьба к своему счастливом концу. Это поняла Лилия, которая наблюдала за воссоединением семьи. Ханна Джеймс была настоящим воином, который шёл сквозь преграды и ломал стены. И этим они похожи, потому что это ещё не конец и им придётся хорошо поработать, ещё многое пройти, чтобы заполучить свое «долго и счастливо».

Не все потеряно. Можно изменить все. Фрея Забини поняла, что для неё главным являлась не власть, а любовь, а Ханна поняла, что важнее семьи для неё нет ничего. Но вопрос лишь в том, воспользуются они своим шансом или нет…

Эрл рассмеялся холодным, леденящим смехом, выслушав Фрею.

— То есть самая жестокая ведьма, убийца, та кто продала душу и сердце Тени, взамен на власть расстаяла под харизмой обояшки-оборотня? — издевался Демон Страха, — от кого, а от тебя, Фрея не ожидал.

— Наше сотрудничество окончено, — упрямо произносила Забини не впервый раз, — выходи из тела бедного мальчика и отправляйся туда от куда вышел.

— Как жестоко. Это тоже самое что показать ребёнку конфетку, а потом самому её съесть. Ты всерьёз думаешь, что я в трезвом уме и памяти покину телу Джеймса? Ахах, вот ты дурочка!

— Хватит дурачиться! — крикнула черноволосая, — немедленно убирайся!

— Знаешь, даже если бы я и хотел, то не смог, — Эрл склонила голову на бок, а его ухмылка граничала с оскалом, — потому что Эрл сдался. Его душонка правда ещё живёт, но не осталось настолько мало, ему осталось лишь неделя, а может три дня… Или даже час, — на последних словах он приблизился свое лицо к лицо ведьмы и хищно улыбнулся, — зависит от того, как скоро я проголодаюсь.

Фрея сердито свела брови к переносице. Демон Страха её давний враг. Они всегда соперничали с ним. В чем угодно. Начиная от власти, до количества убитых ими. Верх сумасшествия мерится трупами, а теперь она мечтает очистить свою репутацию и безумно хочет лишь одного. Хочет, чтобы этот мерзкий, отвратительный ей тип освободил младшего брата её дочери и отправился в ту преисподнию, откуда вылез.

— Не смей! — она попыталась схватить его за рубашку, но вместо этого схватила воздух, а он появился прямо сзади.

Холодное дыхание не пугало. Не заставляло по коже пройтись тысячи мурашек. Оно просто уничтожали каждую нервную клетку и подсознательно вызывало страх.

— Ты будешь со мной работать, а иначе… Эрл может умереть быстрее, чем я планирую.

Фрея обернулась. Холодное дыхание исчезло, так же быстро, как и появилось. Она осела на пол, взявшись за голову. Теперь ей нужно было выбирать между злом и ещё большим злом. Либо спасти свою шкуру, а заодно и Эрла и продолжить план по уничтожению Неверлэнда. Либо отказавшись от сотрудничества, но убив при этом Джеймса. Это был чертовски сложный выбор… Оказывается, как сложно быть героем…

====== 22 глава. Эффект бабочки бабочки ======

Pov Ханна:

Самое отвратительное ощущение — это понять, что уже ничего нельзя изменить. Эта мысль, словно чума заражает твоё тело, сознание, начинает влиять на твои поступки и настроение. Последнее же от безнадёжности ситуации катится прямиком на дно и ты в падаешь в тяжелейшую меланхолию. Ты размышляешь, что если бы ты поступил иначе ничего бы этого не было, ведь как часто мы не подумав можем нагрубить родителям, что в итоге перерастает в скандал с всеми вытекающими последствиями, а позже и ухудшение отношений. Ведь каждое наше действие, каждое слово и даже мысли влияют на будущее. Своеобразный эффект бабочки. А ведь я до сих пор не знаю, кем был тот старик в рясе, который и дал мне волшебный боб. Я до сих пор не могу понять, зачем ему нужно было, чтобы я попала на остров детских грёз и фантазий. И что было бы сейчас со мной, если я бы посчитала его сумасшедшим? Я определённо не хочу этого знать. Но я не могу справится с любопытством. Я должна узнать кто он такой.

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤКонец Pov Ханна

Джеймс без спросу переступила порог дома Пэна, ибо была уверена, что разгадка тайны старика в рясе таилась именно здесь. Самого короля в домике не было, да и в лагере продолжительное время. Была глубокая ночь и не одной свечи не горело.

Через минуту в руках Джеймс появился огненный шар, который вскоре летал по помещению, освещая ей путь. Домик Питера не сильно отличался от того, который вышеоупомянутый предоставил ведьме. Однако он был больше, но заставленней, что производило впечатления захламленности, что было вовсе не так. Джеймс более чем уверена, что каждая из этих склянок с жидкостями — яд, а эти стеклянные сферы, высушенные головы странных существ — магические артефакты. Скрипящие половицы под ногами заставляли нервничать ещё больше. А если Пэн внезапно вернётся? Что ей тогда сказать? Она помотала головой, чтобы отогнать тревожные мысли, которые только мешали сосредоточиться на цели.

С полок Ханна берет одну из книг и бегло читает сказку о сверчке Джимини, однако его настоящую историю. Она хмурится, листает дальше и на глаза попадается всем знакомая, старая-добрая сказка о Красной Шапочке. Но с каждым новым предложением Джеймс все больше понимала, что сказки лгали не только про Питера Пэна. Они лгали обо всех без исключения сказочных героях…