Утерянная вера (СИ) - "Ban ana" - Страница 108

— А вот и они.

Джеймс тяжело взглотнула и вжалась в изголовье ещё сильнее, хотя казалось больше уже невозможно. Ей хотелось слиться с простыней, стать предметом декора или оказаться в чьем-то другом теле, но только не своём собственном. Первый кого она увидела и кто вообще, как ошпаренный подскочил к кровати был Лиам, чьи волосы отросли до плечь, а лицо покрылось небольшой щетиной. Он был то ли рад, то ли взволнован, когда Джеймс мечтала провалится сквозь землю. Сзади него стояла блондинка, которая совсем не изменилась. Ханна почти сразу узнала в ней Эмму. По правую сторону от Свон стояла Белоснежка, чуть позади Генри, а возле него была уже…

— Реджина? — удивлённо вымолвила девушка и тут же потерла глаза, но когда вновь открыла, то ничего не изменилось. Миллс лишь подошла ближе и Ханна не знала что ей делать, боясь даже дышать. А вдруг тётя это всего лишь мираж, который она может сдунуть одним лишь дыханием?

— Как ты? — спросила женщина, присев на кровать и ласково взяв руку Джеймс и тут её словно ударило током, девушка выдернула руку, а улыбка с лица Злой Королевы спала. Реджина и была тем самым человеком, что приходил каждый день и держал её за руку.

Джеймс не жалела, что когда — то абстрагировалась от Миллс, игнорируя её попытки избавить девушку от наркозависимости, агрессируя и воспринимая все в штыки, ведь если бы не эгоизм Реджины, то возможно в её жизни все было бы иначе. Да, однажды увидив Реджину Джеймс поменяла свое мнение, но знаете 17 лет заключения в разуме своего двойника не может не отразится на человеке. И Джеймс поняла. Если бы не Злая Королева она бы была все той же никогда не взрослеющей Гвен, сердце Питера не сгнило и он окончательно не превратился в монстра, её друзьям не пришлось бы страдать, терять память и подвергаться магии её матери, превращаясь в совсем других людей, ведь они бы её не знали, множество потеряшек не полегло на поле битвы с вервольфами, её отец был бы жив. Алисы… Её бы не было. Ханна была бы самым счастливым человеком на свете и уже совсем другим.

— Как вы нашли меня? — спросила Ханна, сверля взглядом тётю.

— Ну, немного современных технологий и магии творят чудеса, — беспечно ответила Эмма за Реджину, что видно упала духом.

— Я думаю, мне нужно вас оставить. Приятного общения, — улыбнулась Виктория направляясь к двери.

— Спасибо тебе за информацию, — остановила её Реджина, — ты настоящий самородок. Русалка, что действует не в своих интересах. Очень мужественно, Роджерс. Похвально.

Виктория усмехнулась и захлопнула дверь с обратной стороны.

— Я так рад тебя видеть, Ханна, — улыбнулся Генри, пытаясь разбавить нагнитающую обстановку, — в прошлый раз нам толком не удалось пообщаться! Ты совсем не изменилась.

— Переродись, посиди в своём же разуме, словно в тюрьме 17 лет. Тогда и поговорим, а пока что иди и почитай свои сказки, которые мой милый родственничек пустой трёп, — прыснула шатенка, что смутило мальчишку.

— Ханна, — на голос Лиама девушка повернула голову встретившись с чёрными глазами, что вызывали внутри неё дрожь, точнее не так. Дрожь они вызывали у Алисы, что находилась глубоко в голове и жаждала поговорить на чистоту с скрипачем, — как ты себя чувствуешь?

— Замечательно, — фальшиво улыбнулась Джеймс совесть которой тут же улетучилась. Ей захотелось добавить «так же замечательно, как и Алиса, когда Питер трахал её», но девушка в слух произнесла иное, — Алиса хотела поговорить с тобой и… Фреей. Она здесь? С вами? Реджина, ты же в курсе всего дела? Если не снять проклятья то уже меньше чем через год я умру.

— Фрея дома и очень ждёт тебя, — ответила Королева.

— Меня или Алису? — изогнула бровь Джеймс.

Повисло неловкое молчание. Реджина поджала под себя губы. Достаточно тяжело говорить ребёнку, что глубоко в душе жаждет материнского внимания, что нужен ему вовсе не он, а его замена. Ханну никогда не выбирали.

— Ясно, — фыркнула Джеймс сжимая кулаки до боли в ладонях, пытаясь держать себя в руках, когда внутри все горело от ярости.

— Нужно вылечить и привести тебя в порядок, но будет больно.

— Я привыкла.

Темно-фиолетовый поток окутал тело Ханны, а потом сжал, сломав все кости и сжав все органы. Боль была не такой уж и адской, нестерпимой, а может Джеймс просто чувствовала вещи гораздо хуже и действительно привыкла, но итог в любом случае был один. Лицо Ханны приобрело нормальный оттенок, кругов не было, раны затянулись, кости сраслись, а вместо больничной ночнушки на ней оказалась бордовая кофта и синяя джинсовая юбка. Только встав на ноги девушка не смогла удержаться, чуть не упала, но ту заботливо поймал Лиам.

— Хей, аккуратнее, — произнёс он.

Ханна медленно подняла на него глаза, смотря исподлобья, почувствовав что в норме, высвободилась из его хватки и прыснула:

— Я в порядке.

Это была ложь.

— Я должна тебе кое-что сказать, — рассеянно начала девушка, боясь посмотреть Эшфорду в глазах и после того как она озвучит, то что ей безумно тяжело признать увидеть разочарование.

— Думаю это не так важно сейчас, — улыбнулся парень, убрав локон волос ей за ухо, а потом подняв подбородок двумя пальцами создав зрительный контакт, — все хорошо? Ты какая-то бледная.

— Да все хорошо, — закивала Алиса, а потом тяжело вздохнув, нервно продолжила, — то есть нет… ничего хорошо!

— Эй, тише, — попытался успокоить её Лиам, что видел, как Лиддел была буквально на пределе, — я рядом, все хорошо.

— Нет, ты не понимаешь, — покачала головой Алиса, — это очень серьёзно.

— Хорошо, о чем ты хотела поговорить?

— Ты меня любишь? — не без страха в глазах и дрожи в голосе пролепетала шатенка.

— Боже, — рассмеялся Эшфорд, — я люблю тебя, Алиса Лиддел и никогда не перестану. Все? Теперь ты спокойна?

— Н-нет, — неуверенно произнесла она, — это ещё не все. Я… Я…

Голос Алисы дрожал, а голова отказывалась формулировать предложения нормально. Шатенка то тяжело вздыхала, то нервно выдыхала и была на грани истерики. Лиам посадил девушку на диван, преобнимая за талию, озабоченно разглядывая лицо, что покрылось холодным потом. Говорить очень жестокую правду любимому человеку было гораздо сложнее, чем Алиса, которая прежде никогда не оказывалась в таких ситуациях могла вообразить. Она не могла этого сделать. Не могла убить все что они столько лет совместно строили, но Ханна… Она могла.

— Я изменила тебе, — сверкнув болтоными глазами произнесла шатенка, смотря в глаза Эшфорда, — точнее нет. Алиса изменила тебе Лиам. Она не сделала ни-че-го, когда Питер целовал… Будет справедливо сказать «нас». Да, твой брат. Питер Пэн лишил твою драгоценную, невиннную девочку Алису девственности. Иронично, да? Ты ей верил, а она предала твою веру. Знаешь, Лиам, любовь это… — Ханна горько улыбнулась, — это красиво, но… Только в фильмах.

— Я не верю тебе. Нет. Почему говоришь это именно ты, Ханна?

— Черт, ты такой трогательный, — усмехнулась девушка, — ты такой идиот. Мне жаль тебя, но мы похожи. Мы оба были преданы. У Алисы кишка тонка чтобы сказать тебе об этом, — девушка прикрыла глаза, а когда открыла по щекам потекли слезы.

— Алиса, скажи что она лжет… — прошептал брюнет, — ты не могла так поступить со мной…

— Лиам, прости меня, пожалуйста, — Лиддел взяла лицо парня в свои ладони, — я не хотела, я правда не хотела. Я люблю тебя и только тебя, Лиам. Пожалуйста, прости меня.

Боль, которую люди наносят друг другу это не романтично. Это чувство, когда он смотрит на Алису сначала так, будто не верит… Будто это все какая-то жёстокая шутка, а потом медленно, но верно, когда он видит что в глазах нет лжи эта боль пробирается к самому сердцу, разрывая грудь, давит на кости. Это тяжёлый груз, что оседает в душе, оставляя неприятный осадок не на пару часов или день, а неделю, месяц, год, нет…у по-настоящему разбитого сердца все так быстро не проходит. Время не лечит, а калечит лишь больше. Целую вечность.