Возвышение короля - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 56

На этот раз у девочки действительно дрогнули руки, стеклянная статуэтка выскользнула у нее из пальцев и разлетелась вдребезги.

Она сглотнула ком в горле, но не успела ни пошевелиться, ни произнести ни слова. Рыжеволосая женщина уже приблизилась к ней и злобно смотрела на нее сверху вниз.

Смотрела сквозь нее.

Девочка почувствовала себя очень маленькой.

— Ты что здесь ковыряешься, дурочка? И где твои родители?

Девочка негромко хныкнула, решив, что сможет спасти свою жизнь, лишь изобразив ничтожное, безобидное существо.

Рыжая женщина схватила ее за ухо и подняла, так что девочка стояла на цыпочках.

— Надо бы мне наподдать тебе как следует, — заявила хозяйка.

«Скорее всего, если ты мне наподдашь, то отшвырнешь меня на другой конец города», — подумала девочка, потому что она, разумеется, знала правду насчет этих двух женщин. Правду, на которую она намекнула солдату…

— У тебя есть деньги, чтобы заплатить за это? — спросила хозяйка.

Разумеется, у нее были деньги, в тысячу раз больше, чем нужно, но она не собиралась в этом признаваться. Она лишь снова сглотнула и жалобно заплакала.

— О, пусть эта мелюзга поработает, если ей нечем заплатить, — предложила блондинка, которая стояла за прилавком у дверей. — В лавке беспорядок, как обычно. Тебе бы не помешала помощница.

— Ба! — воскликнула рыжеволосая женщина, поднимая девочку еще выше; она слегка выкрутила ухо, так что жертва издала слабый писк, затем уронила ее на пол.

«Да, она действительно прекрасна, когда злится», — подумала девочка.

— Ну? — спросила хозяйка.

— Что, мэм? — робко пробормотала девочка.

Очевидно, слово это поразило рыжеволосую женщину: она выпрямилась и пристально уставилась на девочку, и во взгляде ее мелькнуло недоверие. Казалось, ей вдруг пришло в голову, что здесь что–то не так. Она втянула воздух, наморщив свой хорошенький носик, и продолжала сверлить девочку взглядом.

Да, она чувствовала, что–то не так, но не могла определить, что именно, догадалась девочка; и ей пришлось напрячь силу воли, чтобы скрыть ухмылку.

— Будешь убираться в лавке, — приказала хозяйка. — Каждый день, пока не выплатишь долг до конца.

— Да, мэм.

— Мэм? Что это за слово, «мэм»?

— Это такое выражение, дорогая, — объяснила вторая лавочница. — Так у людей обычно обращаются к пожилым женщинам.

Тщеславная рыжеволосая красавица даже ахнула и резко развернулась к девочке. На миг ребенку показалось, что хозяйка сейчас ее ударит, — а ведь она могла одним движением снести человеку голову с плеч!

— Ну ты же не можешь отрицать, что время идет, дорогая, — произнесла блондинка, что несколько разрядило обстановку.

— В подсобке лежат коврики, — сказала рыжая и снова взглянула на девочку с некоторым недоумением, словно видела в ней нечто странное, но никак не могла понять, что. — Чтоб на них ни пылинки не осталось, ясно?

Затем она вернулась к своей посетительнице, а девочка побежала искать коврики, и на губах ее играла довольная усмешка.

«Превосходно», — думала она, но не осмелилась произнести это слово вслух, даже шепотом. И хотя ее маленькие ушки не были на самом деле человеческими ушами, и она обладала исключительно острым слухом, она знала, что эти двое по остроте слуха намного превосходят ее!

Он был самым богатым человеком в Бладстоуне, аристократом по рождению; королем он стал благодаря тем, кого смог купить на свои деньги. Даже самые близкие люди и доверенные лица Ярина Ледяной Мантии недолюбливали его, поэтому он никогда не чувствовал себя в безопасности, и ему постоянно приходилось открывать свои сундуки с золотом. Разумеется, у каждого короля имеется при дворе шпионская сеть, но у Ярина таких сетей было целых три.

Все шпионили за всеми, и информаторы получали большое жалованье. Если подозреваемому в измене человеку везло, его с позором навсегда изгоняли из столицы, а тех, кому не везло, бросали в темницу и пытали до смерти.

Те, кто осмеливался повторять слухи насчет того, что лорд Ярин взошел на трон Дамары, потому что убил Мертила Драконобора, последнего потомка любимого народом короля Гарета и королевы Кристины, давно были мертвы.

И все же сейчас, спустя двадцать лет, обстоятельства воцарения короля Ярина не являлись секретом ни для кого в Дамаре. Люди часто шептались по углам и в глухих селениях о том, как плохо им живется, и выражали надежду, что когда–нибудь найдется еще один далекий потомок Драконобора.

В тот день он сидел на троне, нервно постукивая пальцами по полированному дереву. Перед ним стоял огромный письменный стол, со всех сторон окруженный панелями из стеклостали, чтобы защитить короля от стрел и дротиков.

— Это всего лишь сплетни, — напомнила ему королева Консеттина, и Ярин нахмурился. Она откинулась на спинку кресла и не осмелилась ничего больше сказать. В конце концов она была уже седьмой королевой, которая сидела на троне за время царствования Ярина Ледяной Мантии, и за три года, что делила с ним ложе, не преуспела в рождении наследника, как и все ее предшественницы.

Она слышала шуточки, которыми шепотом обменивались придворные и слуги. «Бедный король Ярин. Какая злая судьба — семь раз жениться, и все на бесплодных женщинах. Бывает же!»

А если она слышала это, то и он тоже, разумеется, слышал.

Король Ярин развелся со своими четырьмя первыми женами, отправил их жить в жалких домишках на границе с Ваасой, а некоторых даже сослал в это мерзкое королевство на севере. Очевидно, потом он стал жадным и счел подобные хлопоты слишком дорогостоящими, а может быть, сыграло роль нараставшее раздражение. Поговаривали, что по крайней мере две из этих четырех бывших королев потом родили детей другим мужчинам. Так или иначе, последним двум из шести жен повезло гораздо меньше.

В саду короля Ярина за высокой изгородью находилась гильотина.

Пятую жену признали виновной в измене: якобы она принимала снадобья, чтобы предотвратить наступление беременности. Обвинение против шестой жены, Дриеллы, было еще более нелепым: ее обвиняли в том, что она родила сына, но сразу же умертвила его. Никто из придворных дам Дриеллы не заступился за нее, никто из них не произнес ни слова, и ни одну больше не видели ни при дворе короля Ярина Ледяной Мантии, ни в его столице.

Даже статуи королев, которые король Ярин поставил в саду дворца, были обезглавлены.

Разумеется, чтобы послужить новой жене напоминанием о том, что ждет ее в случае неудачи.

Королева Консеттина понимала, что ее время стремительно подходит к концу. Она была совсем молодой женщиной, недавно ей исполнилось двадцать, и она была на тридцать лет моложе короля Ярина. Семья ее происходила не из Дамары, она приехала в Хелгабал со своим отцом, посланником портового города Дельфантл в Агларонде. Отец Консеттины, лорд Делказио, во время того визита заключил выгодное торговое соглашение с королем Ярином, и Консеттина послужила гарантией соблюдения этой сделки, поскольку две семьи теперь считались родственниками.

Молодая женщина смирилась с волей отца и знала, чего от нее ждут. Она выполняла все желания Ярина, служила украшением королевского двора, потому что получила прекрасное воспитание в аристократической семье Дельфантла. Она была искусна в дипломатии, обладала обаянием, умела казаться доброй и милой, и все ее обожали.

Но вскоре она поняла, что все это ничего не значит сейчас, когда вокруг происходят важные события.

Королю Ярину требовался наследник.

Королю Ярину очень не нравилось служить предметом непристойных шуточек.

Если так пойдет дальше, понимала Консеттина, никакое соглашение между королем Ярином и лордом Делказио не спасет ее от позора или чего похуже.

Наконец перед ними появилась свидетельница, женщина в летах. Ее притащили в зал два воина из личной элитной гвардии короля Ярина — мужчины с жестокими лицами, привычные не только к замысловатым шляпам во время дворцовых праздников, но и к капюшонам палача. Они подвели женщину к столу, похожему на крепость, отступили, поклонились королю и по его знаку отошли в дальний угол зала.