Эссенция пустоты (СИ) - Харт Хелег - Страница 88

— Я знаю.

Эссенции ускорили вращение, и воздух вокруг них затрещал от перенасыщения энергией.

Энормис, держась за бок, наблюдал за происходящим со стороны. В его глазах не было ни боли, ни грусти — только спокойствие.

— На моё место придёт другой! — орал Грогган, силясь перекричать нарастающий треск. — Хранитель уничтожит и вас, и ваш мир, и всё в этой вселенной! Слышите меня? Вам всё равно не жить!

Его слова после всего, что было, звучали жалко и никого не задели.

— И на него найдётся управа, — отозвался Энормис тем же уверенным тоном.

Воздух заискрил, и двух мужчин в центре зала окутало сверкающее облако. Слуга Хранителя всё ещё пытался вырваться, Вернон держал его стальной хваткой. Средоточие вспыхнуло изнутри, готовясь принять в себя поток чистейшей энергии, и по хранилищу разлетелись слепящие узоры разноцветных бликов. Рэн прикрыл глаза рукой, чтобы хоть что-то видеть.

Искры свивались в настоящие потоки, хаотично пляшущие вокруг Вернона и его жертвы. По лицу Гроггана было видно, что он выкрикивает ещё какие-то слова, но треск, переходящий в гул, полностью заглушил звук его голоса.

Пуэри начал думать, что сошёл с ума. Происходящее никакими концами не вязалось с тем, что он знал. Вернон — друг? Но что же тогда происходило весь последний год? К чему были все эти жертвы, кровь и смерть?

Вместо ответа на его плечо легла рука Энормиса. Чародей не произнёс ни слова, но на его лицо вернулось давно забытое Рэном выражение — простого человеческого участия.

Энергетические потоки уплотнились настолько, что хлестнули в стороны, и тут же натолкнулись на невидимые стены. Чья-то воля выровняла их, скрутила в тугой канат, заставила повиноваться, эссенции вращались уже с такой скоростью, что превратились в размытую полоску. Вернон отвёл одну руку назад, и через мгновение энергетический луч ударил ему между лопаток.

Одежда архимага мгновенно вспыхнула. Мужчину выгнуло дугой, оторвало от пола, затрясло, его кожа начала выгорать и испаряться. Но на последний удар сил Вернону ещё хватило.

Его кулак провалился в грудь Гроггана, как раскалённый нож в масло.

В тот же миг белоглазый запрокинул голову, и изо рта его хлынуло белое пламя. Глаза выжгло почти сразу, нос и уши продержались чуть дольше. Через несколько секунд из тела Гроггана било уже несколько пышущих жаром струй. Два пламенеющих силуэта озарили хранилище Средоточия неестественным золотым светом.

Вернон сгорел дотла первым. Его фигура просто погасла, не оставив после себя даже пепла. Вслед за этим потухло и Средоточие, а заклинание, которое по задумке должно было уничтожить Нирион, начало распадаться. Сферы эссенций замедлили свой бег и одна за другой упали на пол. Обожжённая телесная оболочка, оставшаяся от Гроггана, мешком повалилась туда же.

Уже через несколько секунд всё стихло.

— Всё, — сказал Энормис и легко хлопнул охотника по плечу.

Он проковылял к центру хранилища и начал собирать раскатившиеся по полу протоэлементы.

— Что… это было? — только и смог выдавить пуэри.

— Моя судьба, — ответил чародей и поднял последний, седьмой шар.

На останки злейшего врага он даже не посмотрел.

— Идём, — сказал Эн, подойдя ближе. — Я всё объясню по дороге.

Пуэри был настолько ошеломлён, что повиновался беспрекословно.

Они покинули хранилище и попали в освещённый факелами коридор. Здесь Энормис первым делом достал одну из эссенций. Протоэлемент слабо засветился, чародей какое-то время вглядывался в него, будто надеясь там что-то отыскать, кивнул и продолжил путь.

— Прежде всего, я должен попросить у тебя прощения, — сказал он. — Я всем вам солгал. Эта ложь не давала мне покоя, потому что я видел, как вы на меня смотрите. Но теперь, когда с Грогганом мы разобрались, тебе нужно знать правду, — чародей вздохнул. — Нет никакой седьмой эссенции, и никогда не было.

Рэн красноречиво посмотрел на сферу, которую совсем недавно Энормис вынес из глубин Эфира.

— Это не эссенция, — кивнул человек. — Это артефакт, который перенёс меня в Нирион. Он был со мной, когда Арджин подобрал меня в Фолиатском лесу. Дисс долгое время пытался понять устройство этой сферы, но в итоге пришёл к выводу, что она выполнила своё назначение и умерла. В ней остались крохи магии, но пробудить её не смог даже Старый Маг. Эта сфера неуничтожима. Хоть что с ней делай. Поэтому, когда Грогган уничтожил Квисленд, я искал её в Кратере. Но не нашёл. Подумал, что её забрал тот, кто уничтожил замок. Лишь совсем недавно я понял, что тем магическим ударом, который обрушился на Квисленд, артефакт попросту выдавило в Эфир. Шансов найти его там было немного. Но, как видишь, повезло.

Они подошли к перекрёстку, но Энормис уверенно прошагал мимо поворота, словно знал дорогу. В голове Рэна вертелся целый вихрь вопросов, и он никак не мог выбрать из них тот, который хотел задать первым. Поэтому Эн, немного помолчав, заговорил сам:

— Все мои действия за последние полгода были направлены на то, чтобы создать иллюзию противостояния с Грогганом. Вернон мог убить его сразу после того, как они добыли шестой протоэлемент. Но тогда было ещё рано.

— Я вообще ничего не понимаю, — Рэн помотал головой. — Ты мне скажешь, кто он?

— Кто Вернон? — Энормис обернулся на ходу. — Я думал, ты догадался. Он был учеником Дисса, и стал им задолго до моего появления в этом мире.

Это откровение запутало Рэна ещё больше.

— Тогда как… почему он встал на сторону Гроггана?

— Я же сказал, Вернон никогда не был на его стороне. Тут… всё непросто. Но я попытаюсь объяснить.

Из-за угла прямо перед ними вышел человек в красных одеждах. Судя по виду, он очень удивился, увидев пленников Гроггана, спокойно разгуливающих по святой святых этого острова.

Энормис не дал мужчине ни шанса. Имперца подняло в воздух и с силой швырнуло о стену. Тот потерял сознание и кулём свалился на пол.

— У Старого Мага в кабинете было много трактатов по душевным болезням, — продолжил чародей, даже не замедлившись. — Один из них я увидел в день нашего с Диссом знакомства и решил, что душевнобольным считают меня, из-за потери памяти. Это заблуждение долгое время мешало мне сделать верные выводы. Оказалось, от душевного недуга страдал Вернон. Многие учёные за внешние проявления называют его болезнь многодушием. Как будто в одном человеке живёт несколько разных душ, которые борются друг с другом и тем самым разрушают свою телесную оболочку.

— У нас это называлось расщеплением личности, — сказал Рэн, припомнив одну из прочитанных книг. — Но страдающие им… люди не могут скрывать свою болезнь от окружающих.

— А Вернон смог. Он был особенным, да и влияние Дисса сказалось, я уверен. Вернон научился жить с этим. Может, одна его личность оказалась сильнее и подчинила все остальные, не знаю. Но факт налицо. Подумай: был период времени, когда он одновременно был учеником Дисса, Литессы и Гроггана. Причём Литесса понятия не имела об остальных учителях. Ты веришь, что она может быть настолько слепой?

Рэн отрицательно покачал головой.

— Вот именно. Она тогда лишь почуяла неладное и узнала о Гроггане слишком поздно, а о Диссе не знает до сих пор. Грогган вообще до самого конца не догадывался, что Вернон играет не за него, а за себя. Если честно, из-за этого я вплоть до сегодняшнего дня сомневался, что всё понял правильно. Вернона невозможно было раскусить, потому что он не играл роли, а создавал новую личность и в самом деле становился тем, кем его хотели видеть.

— Мешанина какая-то, — Рэн едва удержался от того, чтобы схватиться за голову. — Как это вообще всё получилось? Почему Вернон тайком не рассказал всё Диссу или тебе?

Чародей и охотник вышли к большой винтовой лестнице и нос к носу столкнулись с вооружённым отрядом имперцев. Этих людей постигла та же участь, что и предыдущего встречного: их тела разлетелись в стороны, как тряпичные, только доспехи лязгнули. Энормис неспешно перешагнул через поверженных противников и начал подниматься по ступенькам. Рэн не отставал.