Эссенция пустоты (СИ) - Харт Хелег - Страница 8

Молодой пират не ответил — лишь внимательно посмотрел ему вслед.

Капитан «Спрута», наклонившись над лежащей на ящике картой острова, сосредоточенно курил трубку. Вокруг него собрались все более-менее значимые пираты, имеющие право голоса: всё тот же Пархат, крепкий одноглазый старикан по прозвищу Аримасп, пухлый холёный Хлябарь, заросший по самые глаза сухощавый Капуцин, кажущийся квадратным пират со странной кличкой Бельмо, тут же стояло ещё трое, чьих имён Тхенда не успел узнать. Чуть погодя к ним присоединился Эхел, и пуэри с удивлением отметил, что все кроме капитанов смотрят на парня как на равного, даже несмотря на то, что тот явно был моложе остальных.

Оторвавшись от изучения пергамента, Селах обвёл всех собравшихся взглядом и проговорил:

— Вижу, все здесь. Даже те, кто тут быть не должен, — взгляд в сторону Тхенды. — Давай, показывай, ты же единственный тут помнишь карту.

Вор не торопясь склонился над картой, и, словно найдя нужные ориентиры, обвёл пальцем участок местности:

— Где-то в этой области.

— Где-то в облашти? — прошепелявил Аримасп, вперившись в авантюриста единственным глазом. — Шутошки шутишь? Нам там на коленках полжать и ишкать под каждым камнем?

— Карта была нечёткой, — процедил в ответ Тхенда. — Но я уверен, что как только окажусь там, то сразу сориентируюсь.

Кто-то из присутствующих фыркнул, показывая, насколько он верит в эти слова.

— Ладно, с этим понятно, — пророкотал Селах, поднимая руку, дабы пресечь назревающую перепалку. — Область так область. К тому же она не такая уж большая. Проблема одна — как раз в ней стоит деревня треклятых аборигенов. Вот здесь. Подойти к ней можно только продравшись через джунгли, либо по реке, вот тут. Но на реке нас наверняка заметят ещё на подходе. А мне бы хотелось ударить в спину, чтобы увеличить шансы.

— А это что? — Тхенда ткнул пальцем в знак на карте.

Селах поднял на него колючий взгляд:

— Это гора. Не лезь в разговор, твоё дело место показать, а уж как туда добраться мы сами решим.

Рэн счёл за лучшее промолчать.

— По-моему, есть шанс, что они уже знают, что мы высадились на остров, — подал голос Хлябарь. — Ударить в спину может и не получиться. Ну, это по-моему.

— Морские черти, Хляба, мне иногда хочется тебе по морде съездить за твои «по-моему»! — прогудел Бельмо. — Можешь ты не бубнить, а нормально сказать?

— По-моему, я нормально сказал, — огрызнулся в ответ пухлый пират, даже не осознав, что опять повторил любимое словосочетание.

— Так, тихо! — рявкнул Селах. — Успокойтесь, барышни! Хотите уединиться — валите в джунгли, а здесь обсуждаем только то, что к делу относится!

Спорщики обменялись колючими взглядами, но замолкли. Выдержав паузу, капитан «Спрута» продолжил:

— Их там много. Прям-таки до хрена. Пару лет назад мы насчитали три сотни голов, из которых две ещё как боеспособны. Из оружия у них, конечно, только копья да духовые трубки, но если тупо ломанём в атаку, осядем у них в желудках. Так что давайте, ваши предложения. Нам нужны любые преимущества.

— Нужно отправить отряд на разведку, — внезапно заговорил Эхел. — Рискованно, но если затея пройдёт, у нас будут и наилучшие подходы, и количество врагов.

— Вот это уже разговор, — проскрипел Капуцин. — Найти бы ещё таких смертничков. У этих папуасов слух, как у кошек, заметить могут на раз-два.

— Я могу повести отряд, — Эхел поднял руку. — Не впервой по джунглям ползать.

— Одного нашли, — Селах удовлетворённо кивнул. — Сколько ещё тебе понадобится людей?

— Семь-восемь, — пожал плечами молодой пират.

— Два, — резко вмешался Тхенда. — И я среди них.

Пираты все как один уставились на него.

— Ты-то куда, дитя триперной шлюхи? — усмехнулся Пархат. — Ты в джунглях-то ни разу не был!

— Тебе откуда знать? — парировал вор, нисколько не смутившись. — Большой отряд заметят наверняка. Втроём есть шанс не засветиться. Насчёт меня можете не переживать. Чтобы добыть ту карту, я залез в охраняемый двумя сотнями глаз султанский дворец и вылез оттуда, а видели меня разве что мыши. В ваших тушах я уже не так уверен.

— Ты думаешь, мы отпустим тебя на вылазку? — прорычал Селах. — Чтоб ты сбежал?

Тхенда хохотнул и ответил, искренне улыбаясь:

— У тебя хорошее чувство юмора, капитан.

Он замолчал, но пираты продолжали сверлить его взглядами. Тогда вор изобразил удивление, сделав вид, что действительно принял слова капитана за шутку:

— Куда мне бежать? Мы же на острове! Мне ведь надо будет как-то с него выбраться, так что у меня одна дорога — обратно на «Спрут». К тому же, кто знает, вдруг я сориентируюсь прямо во время вылазки?

Рэн ясно видел, что ему не поверили ни на волос. Но факт невозможности побега никто оспорить не мог. Предположение, что хитрец может сбежать, родилось скорее от недоверия, чем вследствие логических умозаключений.

Пархат повернулся к молодому сабельщику: тот молча пожал плечами — мол, можно и взять ловкача.

— Пойдёте вчетвером, — процедил Селах, привычным немигающим взглядом сверля правый глаз вора. — Ты, Эхел и двое моих парней. Эхел старший. И точка.

— Как скажешь, — Тхенда пожал плечами. — Готовь своих людей, пойдём, как только стемнеет. И понадобятся арбалеты. На случай спешного отступления.

Селах повернулся к Эхелу:

— Соберёмся после того, как вернётесь и ещё раз покумекаем. С этого, — он ткнул пальцем в вора, — глаз не спускать. Из-за него права на ошибку у вас нет. Всё, совет окончен, — и он встал.

Вслед за ним и остальные стали расходиться, Эхел, задержав задумчивый взгляд на Тхенде, тоже пошёл готовиться к вылазке. А Рэн, оставшийся наедине с картой острова, размышлял, как ему извлечь выгоду из создавшейся ситуации.

К деревне удалось подобраться без труда — она была довольно крупной, и запах дыма костров четвёрка лазутчиков почуяла издалека. Двое людей Селаха оказались хмурыми и неразговорчивыми, их явно приставили для того, чтобы постоянно держать вора в поле зрения. Да и оказавшийся не таким простым Эхел тоже одним глазом приглядывал за хитрецом.

Загодя обмотавшись лианами и широкими зелёными листьями, отряд шёл, полз, перебегал с места на место, и больше всего шума производил при этом именно балласт в лице бдительных сопровождающих. Идущий же впереди Эхел умением незаметно передвигаться мог бы поспорить даже с бывалым охотником, что немало удивило Рэна. Пуэри вообще поймал себя на мысли, что молодой пират удивляет его слишком часто. И это настораживало.

Когда впереди показались крыши хижин, освещаемых Ниром и отсветами костров, Эхел вскинул руку — «дальше осторожнее». Движение замедлилось, но зато стало намного тише: можно было различить отдалённый треск сгорающего дерева и людские голоса.

Пуэри, обладающий наиболее обострёнными чувствами, пару раз одёргивал Эхела, указывая на сидящего в тёмном уголке дозорного или ловушку на зверя. Со временем пират даже стал оглядываться на ведомого — можно ли двигаться? Похоже, до него дошло, что без Тхенды их отряд вряд ли вернётся в лагерь, а потому счёл, что разумнее прислушиваться к указаниям зоркого авантюриста.

Они проползли почти весь периметр деревни, когда Рэн вдруг увидел нечто, заставившее его замереть. Тот же час он получил тычок в спину — чего застрял? Охотник, не ответив, нагнал ведущего и взял его за плечо, возбуждённо тыкая пальцем в сторону деревни. Тот долго пытался сообразить, что от него хотят, пока не догадался — нужно лезть в селение. Выпучив глаза, Эхел покрутил пальцем у виска — сбрендил, что ли? Рэн махнул на него рукой и, прошептав: «Прикрой», — перебежал к ближайшей хижине. За его спиной раздался сдавленный звук, словно кто-то получил под дых, но, обернувшись, он не увидел ничего, кроме густых кустарников.

Где-то неподалёку переговаривались двое дозорных, их речь звучала вполне связно, и хотя охотник не понял ни слова, у него создалось впечатление, что эти люди вполне социальны — даром что каннибалы. Осторожно обойдя круглую хижину, пуэри оказался на самом краю светового круга, отбрасываемого пылающим неподалёку костром, возле него сидело ещё трое дикарей — почти полностью оголённых мужчин, крупных, смуглых, мускулистых, очевидно, воинов племени. Один из них ненадолго повернулся в сторону Рэна, и тому показалось, что у человека отсутствовали и нос, и уши. Только спустя несколько бесконечно долгих секунд он понял, что это иллюзия, рождённая раскраской: поверх чёрного фона на лице аборигена был намалёван алый череп. В условиях слабого освещения это выглядело жутко, но пуэри заставил себя отвлечься от деталей.