Эссенция пустоты (СИ) - Харт Хелег - Страница 67

Архимагесса приложила палец к его губам, успокаивая, достала кинжал и резким ударом прекратила стенания. Мужчина выдохнул в последний раз, и выдох этот странным образом напомнил чародейке выдох облегчения.

— А теперь, — сказала она, вытирая лезвие об одежду убитого, — я хочу знать, как давно ты служишь на побегушках у Вернона, и кому ещё он доверяет свои самые тайные дела.

— Смотря что ты имеешь в виду под тайными делами, — пленник повёл плечами.

— Не увиливай. Думаю, ты понял, что я имела в виду. Эссенции.

— Ладно, ладно. Тебя ведь только живые интересуют, так? Из живых в Ордене остались только я и Васкарион. Хотя, насчёт себя я уже не уверен, — Торвус скривился.

— Насчёт Васкариона ты тоже погорячился, — вставил Лей.

— А Жеверр? — продолжала допрос Литесса.

— О, ты и о нём знаешь? — пленник несколько удивился. — Нету Жеверра. Подох. Выродки сожрали. Вернон всех нас отправил на поиски седьмой эссенции, но тут началась вся эта катавасия. Всюду повылазили отродья да химеры. На востоке вообще Явор знает что творится. Словом, поиски сильно затруднились. Ну, Жеверр и пропал где-то на юге.

— Нашли что-то о седьмой эссенции?

— Ноль. Зацепок немного, и каждая обрывается. Мы не знаем, где искать, что искать и как это хотя бы выглядит. Вернон сказал искать эссенцию Материи. А что это значит? Хрен его знает.

— Кто ещё задействован в поисках?

Торвус нервно облизнул губы и сказал:

— Дайте хоть попить перед смертью, что ли.

Литесса кивнула Томве, и тот поднёс к губам пленника флягу. Вдоволь напившись, Торвус откинулся на стену и глубоко вздохнул.

— Из Меритари — никто. Насколько мне известно. Можешь мне не верить, но Вернон не делился с нами всеми своими секретами.

— А не из Ордена?

— Есть у него ещё какие-то странные знакомые. Носят бордовые балахоны с таким странным знаком, вроде…

— Треугольник в круге, многогранник в треугольнике?

— Именно. Вижу, этих ты и без меня знаешь.

— Кто ещё?

— Есть один фрукт, зовут Хес, — Торвус злорадно улыбнулся. — С этим ты точно захочешь поквитаться.

— Первый раз слышу это имя.

— А он твоё знает очень хорошо. Он участвовал в одном щекотливом деле девятилетней давности.

Едва до Литессы дошло, о чём идёт речь, как внутри у неё всё превратилось в лёд.

— Что ты знаешь об этом? — бесстрастно спросила она, пожирая взглядом пленника.

— Только то, что Вернон как-то прознал, что у тебя есть дочь, и поручил Хесу найти её, — Торвус знал, что эти воспоминания крайне болезненны для Стальной Леди, а потому заговорил медленнее ей назло. — Хес нашёл.

— Врёшь, — выдавила сквозь зубы Литесса.

— Какой смысл? Наоборот, делюсь с тобой тем, чего и знать-то не должен был! Так вот, тогда Вернон не воспользовался полученной информацией. А воспользовался лишь спустя несколько лет, когда девочке исполнилось девять. Тогда твой протеже приказал убить человека, что выдавал себя за отца твоей дочери, а саму её похитить. Кем был тот несчастный, кстати?

— Моим очень дальним родственником, — сухо отозвалась архимагесса. — Продолжай.

— Хес убил твоего бедного родственника, но девочке удалось скрыться. Вернон рвал и метал. Вот уж не знаю почему, но после этого у него случился крайне неприятный разговор с Соколами.

— Тайная служба короля? — снова влез Лей. — Они-то тут каким боком?

— Этого я не знаю. Но Хес с тех пор работал на Вернона много и часто. С его помощью Фельедер прибрал к рукам половину Совета и обзавёлся десятками тайных осведомителей по всему миру.

Литессе казалось, что с её глаз окончательно спадает пелена. Оказывается, Вернон готовился к перевороту прямо под её носом несколько лет и не остановился даже перед похищением ни в чём не повинного ребёнка… Но удивляла архимагессу вовсе не подлость бывшего ученика, а то, как она, интриганка с двухсотлетним стажем, не заметила ни малейших признаков измены. Как, сожри его химера, Вернону удалось столько времени скрывать это?

— Расскажи, что знаешь об этом наёмнике.

— О Хесе? Да я почти всё, что знал, уже рассказал. У него нет Дара. С другой стороны, Хес — один из самых высокооплачиваемых наёмников в мире. Его навыки и связи позволяют ему браться почти за любые задания. Талантливый парень. Он напал на ваш след, когда вы с Энормисом сбежали из Башни. Преследовал до самого Энтолфа, но потом Вернон отозвал гончих.

«Знал, что мы сами к нему придём», — поняла архимагесса.

— Как его найти?

— А вот кто бы знал, — ухмыльнулся Торвус. — Это человек-призрак. Увидев его вовсе и не скажешь, что он тот, кем является. На вид — обычный мужик с обычным лицом, среднего роста, с тёмными волосами. Хес, так же, как и я, подключён к поискам эссенции. Я знаю, что изначально он отправился на юг, но с тех пор много чего могло произойти.

— Ясно.

Низкорослый Волшебник покосился на сжатый в руке чародейки кинжал и заговорил:

— Может, ты всё-таки пере…

Пленника прервал хруст его же грудной клетки, пронзённой острым лезвием.

— Спасибо, Торвус, — сказала Литесса, глядя в стекленеющие глаза.

В начале допроса чародейка думала, что не сможет убить давнего знакомого. Потом — что не сможет смотреть, как он умирает. В итоге она не сомневалась ни мгновения. Оказалось, что убийство — пугающе простое и обыденное действие, и убить намного проще, чем выслушивать мольбы о пощаде. Именно поэтому она заставила себя до самого конца смотреть в глаза жертве. До последнего надеялась почувствовать хоть что-то.

Советник умер в считанные секунды. Дёрнулся, уронив изо рта несколько капель крови, и затих. Литесса развеяла магическую верёвку, и тело безвольно сползло на землю.

— Сожгите трупы, — хрипло приказала архимагесса и отвернулась.

Норлан и Томве с помощью магии стащили тела в костёр и подпитали огонь: взвились неестественные синие языки, испускающие сильный жар.

— А ты и вправду жестока, — сказал Лей. — Торвус правильно сделал, что не стал упираться.

— Душевная доброта вряд ли меня остановила бы, если ты об этом, — отозвалась чародейка, глядя на огонь.

— Каждый день открываю в тебе новые стороны.

Эта фраза Литессе очень не понравилась. Чародейка резко повернулась к собеседнику.

— Ты, наверное, плохо себе представляешь, что будет, если Грогган и Вернон добьются своего. Я это представляю очень хорошо. У меня в голове картинка настолько яркая, что я готова пытать и убивать хоть каждый день, лишь бы она не стала реальностью. Когда в следующий раз захочешь обвинить меня в жестокости, вспомни об этом.

— Я ни в чём тебя не обвиняю, — ответил Лей, не отводя взгляда. — Но я бы не смог поступить так, как ты.

«Доживи до моих лет — там и посмотрим» — подумала архимагесса, но вслух не сказала ничего.

Ей не хотелось спорить. Может потому, что её не интересовало мнение желторотого выскочки. Может потому, что намного полезнее было подумать о том, как найти этого Хеса. А может потому, что Лей был прав.

Когда тела меритаритов полностью сгорели, Литесса создала Тропу и четверо чародеев покинули навсегда замолчавшие руины древнего замка.

Ручей, извиваясь среди камней, спускался вниз по склону. Раньше прозрачную ледяную воду пило лишь немногочисленное зверьё — поблизости не было ни одного поселения. Здешние места давно не подходили для жилья, и потому чистота потока на всём протяжении сохранялась в неприкосновенности.

Но те времена прошли. Ныне вместе с водой к устью текла вязкая чернота, свежий воздух наполнился тошнотворным запахом гнили, что уносился ветром прочь, отравляя всю округу. Ранее девственные берега потемнели, и даже здешний камень теперь стал хрупким, больным. Порода местами просела, образовались застойные озерца, заболачивающие и без того изуродованную ветрами землю.

Грогган, едва перенёсся сюда, скривился. «Всюду энтропия, — подумал он, с омерзением вдыхая отравленный воздух. — Всё подчиняется её законам. Любая жизнь обречена на увядание, смерть и разложение. Недолговечность, завязанная на цикличности, — вот что есть основа нашего мироздания. Вместо красоты и бессмертия мы из века в век плодим отходы и вязнем в них, теряя способность тянуться к бесконечности. Заложники порочного круга. До чего же отвратительно здесь существовать».