Эссенция пустоты (СИ) - Харт Хелег - Страница 60

— Дебил, — изрёк двойник и растаял окончательно.

Я сидел у подножий Хребта, на безопасном расстоянии от бури, в полном одиночестве. Голова всё ещё туго соображала. Запал, с которым я взбирался к заветной вершине, полностью иссяк.

Провёл самоосмотр. Результаты не вдохновляли. Волосы частично сгорели, частично стояли дыбом и выпадали клочками. В глазах как будто лопнул каждый капилляр. Торс, конечности, лицо — всё избороздили тонкие древовидные знаки молнии. Прикоснувшись к ним, я обнаружил, что ничего не чувствую. Совсем ничего. Моя покрывшаяся тёмными пятнами кожа отныне не различала ни тепла, ни холода, ни боли. Однако сожалений по этому поводу тоже не возникло.

Чтобы не тратить время попусту, я подобрал лежащий рядом меч и обрился наголо. После пережитой остановки сердца руки била дрожь, а лезвие оказалось слишком острым, но порезы не доставили ни малейшего неудобства. Я заживил ранки и стёр выступившие кровавые бисеринки. Ещё раз поглядел на себя. Лицо, которое теперь смотрело на меня из чашки с водой, криво улыбнулось и сказало:

— Привыкай.

Итак, Отражение в очередной раз спасло мою шкуру. Не сберегло в целостности, но всё же спасло. Видимо, ему пришлось, как тогда, на Одиноком Вулкане, воплотиться, и теперь двойник не появится какое-то время. Что ж, это будут самые прекрасные в моей жизни дни.

К счастью, память мне не отшибло: увиденное за эфирной прослойкой запомнилось преотлично. Риск не оправдался. Чем бы это ни было ранее, теперь оно находится в пятидесяти саженях над вершиной и напоминает отсечённую пуповину с тянущимися из рубца отростками. Именно эти отростки, вращаясь, создают спиральные течения энергии вокруг аномалии. На углубление в Эфире это никак не похоже, так что я нашёл не то, что искал.

Однако и совсем бесполезным мой самоубийственный приступ не назвать. Чего стоит только избавление от двойника! А ещё меня почти наверняка ждёт новый асессионный скачок. Плюс к тому я разобрался с местным движением потоков: в радиусе примерно тысячи вёрст возвратная энергия не скапливается, она проваливается в дыру (которую, хоть убейте, я никак не могу объяснить) и выплёскивается далеко к востоку от Хребта. Учитывая, что притяжение Средоточия ослаблено до предела, где-то в Пустошах прямо сейчас происходит возврат, который Острохолмью не являлся даже в кошмарах. Меня ударило всего лишь одной молнией, и её мощью можно было без преувеличения вскипятить целое озеро, а в дыру каждую минуту проваливается сотня таких зарядов. Раньше эта энергия утекала к Средоточию, а теперь конденсируется. Что ж, надеюсь, Рэну и его новой подружке хватит ума держаться оттуда подальше.

Итак, в борьбе с Грогганом я не продвинулся ни на шаг. Потратил два дня на восхождение, теперь потрачу ещё какое-то время на восстановление после короткого визита в небытие. Да и встреча с королём эльфов тоже оказалась бесполезной.

«Может, я просто выбрал не тот путь? — размышлял я, хрустя добытым из кармана сухарём. — Нужно подумать над другими вариантами. Тыкаться вслепую, полагаясь на везение и авось — стратегия явно не для меня. Да и показаться кому-то на глаза в моём нынешнем виде, не вызвав сердечного приступа, было бы большой удачей… Хм-м-м».

Вдруг меня осенило. Я действительно пошёл не в том направлении. Ответ лежал на поверхности, но мне потребовалось впустую потратить несколько дней и заработать физическое уродство, чтобы подумать в нужную сторону.

Теперь прежде, чем действовать, надо хоть немного привести себя в порядок. Как минимум дождаться, когда пройдёт боль в мышцах и вернётся координация. А для этого нужно найти место поспокойнее.

С трудом поднявшись, я вернул меч в ножны и поковылял прочь от Хребта Бурь.

— … Вот так сейчас обстоят дела, — сказала Литесса, закончив рассказ.

Три бунтовщика-меритарита молчали, переваривая услышанное. Из охваченной ужасом столицы они перенеслись в имение Норлана, находящееся на приличном удалении от крупных городов, у самых подножий Синих Гор. Здесь было достаточно спокойно и безлюдно — в самый раз, чтобы организоваться и спланировать дальнейшие действия.

Снаружи уже рассвело, но в гостиной, где расположились чародеи, всё еще потрескивал камин, и догорали свечи. Хозяин дома заверил остальных, что поместье пустует: прислуга приезжает сюда раз в неделю, только чтобы сделать уборку и привести двор в надлежащий вид. Как только все расположились и отведали скромных угощений из запасов Норлана, архимагесса, стараясь ничего не упустить, поведала единомышленникам о том, что произошло в мировом закулисье за последние годы. Рассказ вышел длинным, и язык Стальной Леди, непривычный к такой нагрузке, успел изрядно устать. Её выслушали, почти не перебивая.

— Так вот почему стало так много всякой мрази, — наконец кивнул Лей. — Я чувствовал, что этот Грогган — говнюк с большим стажем. Но чтобы целый мир пустить на разбор — такого я не ожидал.

— Никто не ожидал, — наморщив лоб, сказал Норлан. — Я даже сидя в Совете ни о чём таком не догадывался.

— А этот отступник, ученик изгоя, ты в нём уверена? — спросил молодой Волшебник. — С твоих слов он выглядит изрядно тронутым на голову.

— Я ни в чём не уверена, — архимагесса сверкнула глазами. — Но кроме него с Грогганом никто ничего сделать не сможет. И если есть хоть небольшой шанс, что Энормис знает, что делает, я готова рискнуть. Жаль, что мы можем помочь ему только косвенно, не попадаясь на глаза Вернону и его хозяину.

— Кстати, — Лей сощурился, — помешать Вернону — не значит уничтожить Орден. Ты так и не сказала, зачем тебе это. А меня этот вопрос ну очень интересует.

— Затем, что Орден себя изжил.

— Это ты так решила?

— Это мир так решил, — голос Литессы звякнул железом. — Цели, которые ставит перед собой Меритари последние несколько сотен лет, и методы, которыми эти цели достигаются, ведут к энтропии всего и вся. Ты защищал свой дом от химер? Тогда должен понимать, что связь здесь прямая.

— Но не слишком ли радикальное решение — уничтожить? — подал голос Норлан. — Ведь оно тоже ведёт к энтропии. Есть менее кровавые способы, Лита. Реорганизация, реформация. Тебе нужно лишь снова встать во главе, и тогда…

— И тогда появится новый Вернон, — отрезала Стальная Леди. — Кажется, ты не понимаешь фундаментальных ошибок Ордена. Мне тоже нелегко приносить в жертву то, чему я посвятила целую жизнь. Но давай посмотрим на меритаритов отстранённо. Мы сидим в Башне, плетём интриги, жируем и плюём сверху на всех, кто не обладает Даром. Нас не уважают, нас просто боятся. Тихо ненавидят, но терпят, потому что от нас всё же есть небольшая польза, и потому что нас признаёт король. Мы даже своих неофитов приучаем к тому, что страх — лучшая мотивация.

Чародейка вздохнула и помолчала, собираясь с мыслями.

— Один очень неглупый парень говорил мне, что это неправильный подход, — продолжила она. — Приводил факты, доказывал. Но не убедил. Я была уверена, что лучше знаю человечество: так оно и оказалось. Я прекрасно знаю людей, на что они годны и чего хотят. Последнее слово тогда осталось за мной. Но теперь, посмотрите вокруг, — Литесса обвела взглядом соратников. — Мир на последнем издыхании. Ещё немного, и мы захлебнёмся собственной кровью и испражнениями. Что останется после нас — руины, населённые химерами? Я была права в том споре. Страх — лучшая мотивация. Но такая система ценностей привела нас к нынешнему положению. И даже если причина в другом, у меня напрашивается только один вывод: пора что-то менять. Желательно — в корне.

Чародеи молчали. Томве — в полном спокойствии, Норлан с сомнением, Лей с лёгкой усмешкой.

— Этот мир или изменится, или погибнет. И я собираюсь начать с себя, — архимагесса снова вздохнула. — А теперь, если мы разобрались с моралью и философией, предлагаю перейти к более насущным вопросам. Нужно вставить как можно больше палок в колёса Вернону. Устранить его мы не в состоянии, но лишить человеческих ресурсов можем.