Третий долг (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 45

Я была зла и расстроена. Но самое главное, страдала от того, что заставила его почувствовать. Это было нелогично, но мне казалось, что я в ответе за его боль.

И до тех пор, пока мы не поговорим и не помиримся, я не смогу успокоиться.

Как только «Холл» погрузился в сон, я пробралась к его покоям и попыталась войти. Но приватная дверь в гостиную, ведущую в холостяцкое крыло, была закрыта. И неважно, как сильно я толкала и пинала её, мастером-взломщиком я всё же не была.

Грустная и разочарованная я вернулась к себе, чтобы встретить рассвет нового дня.

И всё, о чём я могла думать, это ошибка за ошибкой, которые я совершила. С братом, отцом... любимым.

Какая сила у меня была, если я отгораживалась от всех и каждого? Какую надежду на сохранение жизни я могла лелеять, если была совершенно одинока?

Сидя в кресле, обитом мягким шёлком, медленно погружалась в депрессию.

Не хотелось ни есть, ни шить, ни читать.

Просто хотелось... быть и существовать.

Сделать вид, что я живу обычной жизнью, и она не так опутана предательством.

Телефон в моих руках сохранял гробовое молчание, дисплей мерцал, приглашая навести мосты между Ниточкой и Кайтом.

Текст рассказывает о тысячах вещей. Он позволяет чтецу уединиться и даёт время впитать строки. С хорошими новостями, как и с плохими, было легче столкнуться через письмо. Легче принять и переварить.

Выпрямив ноги, я открыла новое текстовое сообщение.

Не было ни малейшего представления, о чём написать, так что я отключила внутреннего критика и позволила своим пальцам решать за меня.

Иголочка с Ниточкой: Кайт... как изменить всё? Моё сердце бьётся для тебя, душа тоскует по твоей. Пройдя через Второй Долг, мы разделили всё. Мы были свободны. Я ненавижу эту пропасть, что сейчас между нами. Поговори со мной. Расскажи, о чём ты думаешь. Доверься мне. Приходи сегодня ночью. Позволь доказать, что я твоя навсегда. Это не должно быть так сложно. Любовь — она проста, добра. Любовь — это прощение. Мы можем простить друг друга, пока не стало слишком поздно?

Я нажала «отправить», а по моим щекам катились безмолвные слёзы. 

Джетро

— Джетро.

Я поднял взгляд от телефона. Отец вошел в мое крыло, закрепляя бриллиантовую запонку в манжете своей черной рубашки.

Я не мог перестать перечитывать сообщение от Нилы. Снова и снова. Ее слова проникали глубоко в мою душу, и что бы ни случилось в будущем, я бы не смог их вырезать.

Опять же, она доказала, что ее власть надо мной неоспорима, заставив меня прийти к заключению, с которым я, наконец, смирился только вчера.

Ничего не получится.

Никто не сможет излечить меня.

Я не мог продолжать нести ответственность за своего брата или сестру.

Я не мог продолжать жить в постоянном страхе быть убитым или изгнанным.

Пришло время взять то, что было моим — независимо от последствий, и я не мог справиться с этим самостоятельно.

Вчера вечером я проглотил таблетку и проведал свою сестру впервые за почти два месяца. Она была резка и вспыльчива, но как только я изложил свой план, она оттаяла.

Как идеальная сестра, она простила меня и дала мне то, с чем я должен был столкнуться, что решить.

Затем я навестил Кестрела. Извинился и признался, что вел себя, как мудак, и попросил о помощи. Так же, как и Жасмин он простил меня и выслушал мои мысли. Я ничего не скрывал, раскрывая все. Впервые с момента наступления взросления мы были полностью на одной волне и равны.

К счастью для меня, после моей тирады честности, он был рад согласиться с моим нелепо амбициозным планом.

Убийство Ката — не выход. Во всяком случае сейчас.

Мы должны быть умнее.

Проницательнее.

Время придет.

Хоук против Хоука.

Кат закончил возиться со своей запонкой.

— Сегодня, Джетро. Я хочу закончить это.

Я замер.

Что?

Ни за что.

Каждый гребаный раз.

Он догадался, что я разбит, и пришёл в самый идеальный момент со своим пресловутым молотком, чтобы добить меня, раздробить на мелкие кусочки.

— Не сегодня, — я схватил свой телефон. У меня был безумный замысел, но ещё в зачаточном состоянии. Это не может случиться сегодня. Я не готов.

— Да, сегодня. Я хочу ускорить всё это, — он опустил руки по бокам, сжав ладони. — Эти таблетки действуют. За прошедшие пару недель ты впечатлил меня больше, чем за всю твою жизнь. Ты убил, чтобы защитить нашу семью. Ты отдалился от тех, в ком не нуждаешься, и ты вырвал из своего сердца эту шлюху Уивер. — Он шагнул ближе и потрепал меня по плечу. В глазах отражалось неприятное уважение. — Я не хочу, чтобы что-либо ставило под угрозу то новое взаимопонимание, которое мы обрели, сынок. А она ставит всё под угрозу. Давай покончим с Долгом по наследству. Заверши последнее испытание и займи своё место рядом со мной, — он понизил голос. — Когда придёт время, я с радостью передам корону, потому что ты это заслужил.

Вопреки моей ненависти к этому человеку, по сердцу прошла волна облегчения. Облегчение, потому что наконец-то был достоин подарка, за получение которого боролся на протяжении двадцати девяти лет.

Жаль, что это были лишь пустые слова.

— Я горжусь тобой, Кайт.

Я склонил голову, сжимая телефон в руке, пока не треснул корпус.

Я должен быть готов... другого пути нет.

— Теперь прикажи камеристке подготовить девушку. Сегодня, мы ещё немного приблизимся к финишной черте, — он зло улыбнулся, свернув зубами. — Сегодня, Третий долг будет выплачен. 

Нила

Я нашла Tекса в гостиной, он пил коньяк и выглядел так, будто не принимал душ уже несколько дней. Он даже не поднял голову, когда я присела на подлокотник своего любимого кресла.

Что-то изменилось между нами. Больше не было той тесной связи. Эта была натянутой, напряженной, наполненная обвинениями и опровержениями.

Я скучала по нему.

Я переживала за него.

Но у меня не было сил, чтобы спросить о том, что я действительно хотела знать. Так что я сидела там, потирая его предплечье своими татуированными подушечками пальцев, надеясь на то, что он знал, что я простила его. Он мог быть старше меня, но он не был безупречен. Он должен был отпустить свою вину, прежде чем это убило бы его.

Отец начал говорить, не посмотрев в мои глаза. Его голос был хриплым и ломким, а стакан с бренди давно опустел.

— Она сказала мне спрятать тебя.

Я сразу поняла, что он говорит о моей маме.

— У меня были планы. Я заказал билеты на самолет для всех нас. Организовал все для нашей новой жизни в Америке. Никоим образом я не собирался отдавать этому ублюдку двоих своих девочек. Я готов умереть, защищая тебя, Ниточка. Ты должна верить мне.

Голова моего отца упала, когда вес неправильных решений толкнул его глубже в кресло.

— Ночью, перед тем как мы должны были уезжать, у меня был гость. Он показал мне... — Он тяжело сглотнул, зажмуриваясь, как будто не мог вспомнить. — Он заставил меня поверить, что неважно, куда я тебя увезу, неважно, как хорошо спрячу, они все равно найдут тебя. И если они это сделают, то расплата за долги увеличится вдвое. Боль вдвойне. Он пообещал мне, что если я позволю его первенцу забрать тебя без проблем, то у тебя будет хорошая жизнь. Жизнь, которая может растянуться на годы.

Слеза катилась по его щеке. Он так сильно схватил меня за руку, что застыла кровь.

— Боже, я ему поверил, Нила. У него было слишком много... слишком много фактов, чтобы доказать, что он говорил правду. Я не мог отказаться. Я не мог подвергнуть тебя этому. То, что они сделали...

Глубоко вздохнув, он запинался: