Н 4 (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 25

В общем, утро вышло хмурым и маятным, а события прошедшего дня никак не хотели забываться или хотя бы выцветать по эмоциональной шкале. Надо будет тем логистам, что толкнули дорогущий товар, прекрасно осознавая, что нужно мне совсем другое, эту самую лишнюю землицу вернуть. Ну и керамику – в виде плиты по индивидуальному дизайну. То, что они там в инвойсе написали, а я неверно понял – дело даже не второе и не третье. Жажда к обогащению редко обходится без последствий – не на рынке поштучно торгуют, должны понимать. Но это перспектива следующей недели, не раньше – для начала надо письмами обменяться, как цивилизованные люди. Конфликт начнется после того, как люди не захотят быть цивилизованными.

В университете все выглядели чуть сонными, но счастливыми после выходных, сытыми львами полуразлегшись на партах и поглядывая в окно аудитории – будто даже с надеждой, что сейчас с небес раздастся голосом вокзального диктора: «Воскресенье. Повторяем, воскресенье». Местами лениво шли разговоры – несмотря на совсем недолгое время общения, люди уже успели узнать имена друг друга, и теперь осторожно знакомились с характерами и интересами соседей. Там, где прекрасно знали, что подсказкой для восстановления пароля может быть девичья фамилия матери или кличка собаки, люди не сильно жаждали открываться и рассказывать о себе, но всерьез интересовались жизнью товарищей. Идеальные собеседники, куда там психологам.

Ника оказалась на своем месте – сидя за книгой в окружении щебетавших подружек. Часть женского коллектива, тихо ненавидящая ее до известия о таланте целителя, отчего-то перешла в лучшие друзья – по крайней мере, по их версии. Сама же Ника просто молча улыбалась, а на попытки втянуть ее в беседу, отнекивалась и вновь возвращалась к чтению открытого перед ней учебника по высшей математике. Учебник был открыт уже на треть.

Значит, не уехала, – констатировал я со вздохом. Но подходить к ней и заводить беседу не стал.

Хотя некая определенность бы не помешала – чего ждать от Ники в период приезда Федора, ее планы, мысли. Может, безопасней развести перед братом руками в аэропорту, повиниться и отправить обратно в Румынию? Во всяком случае, будет не так бедово, как если Еремеева решит мстить на его глазах. Или не мстить, а вести себя, как обычно – не велика разница…

Тем не менее, пересечься все-таки пришлось – в одиннадцатом часу решил устроить себе обед, потому как неизвестно, сколько придется ожидать в приемной князя, и будут ли там кормить. Последние пары все равно придется пропустить – выехать лучше заранее, к двенадцати.

– Я доем котлету, потом ты говоришь, – опередил я Нику, по-хозяйски и без разрешения присевшую за мой стол в кафетерии.

Та покладисто кивнула.

– Итак, слушаю? – Протер я салфеткой губы и отодвинул тарелку в сторону.

– Спасибо за возврат моей вещи.

Многообещающее начало, от которого уже появились нотки будущей мигрени.

– Не за что, – сложил я приборы на тарелку и приподнялся с места.

– Давно нашел? – Продолжала она смотреть куда-то вбок.

– Вчера доложили, – встал я рядом со столом. – Отрядил пару бригад просеивать свалку, сказал – пропала флешка. Нашли. Еще что-нибудь?

– Я буду вести себя тихо на время приезда Федора.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я.

– Если ты не будешь подходить ко мне.

– А как же помощь в учебе?

Я, вроде, что-то такое даже обещал.

– На тебе мир не сошелся, – все еще не смотрела Ника на меня. – У меня теперь много подруг, – чуть дернулся уголок ее губ.

– Идет. – Я собрался уже уходить, но раз у нас такое общение, то неплохо бы поинтересоваться. – Состав снотворного… Его можно у тебя купить?

– Спрашивай у сестер, – пожала она левым плечом. – Это из той жидкости, которой я якобы должна была тебя отравить. Прихватила на дорогу.

Я чуть не спотыкнулся на полушаге, а недоверие в моем взгляде столкнулось с железной уверенностью в глазах Ники.

– Да, они хотели меня подставить. Ты не знал? – С иронией уточнила девушка. – Потом выгнали из дома, в ночь.

Осторожно присел на стул обратно. Это что ж деется-то…

– Вокруг множество людей, которые знают, как тебе лучше. Они были правы. – Поднялась Ника из-за стола.

– Как мне лучше, знаю только я, – ответил я без заминки, вновь поднявшись с места.

А то как-то неудобно сидеть, когда девушка стоит.

– Семье всегда виднее, – не согласилась Ника. – Моей – тоже.

– Прости? – Не понял я.

– Меня отдают замуж. Поэтому, будь так добр, не пятнай мою честь и не подходи ко мне. – Вновь повторила она просьбу.

Но от этой формулировки неприятно сжало в груди.

– Кто? – Постарался уточнить я спокойно, но напряжение все-равно пробилось в голосе.

– Какая разница? – Легко ответила Ника. – Я уже согласилась, кого бы ни выбрал отец.

– Я, может, переживаю, – чуть расслабил я руки, отчего-то впившиеся ногтями в ладони. – Вдруг человек плохой.

– Он вряд ли станет хоронить меня заживо под горой земли. – Покачала Ника головой. – Всего хорошего. – Пошла она к выходу.

А я так и замер на месте, не став ни догонять, ни в чем-то убеждать. Этот матч мы еще не проиграли, хоть и двенадцать тонн автоголов в свои ворота сияют на табло.

На следующую практику оставаться не стал. Отпросился и пошел готовиться к встрече с князем. По пути в коридоре, правда, перехватил Артем и минуту спрашивал о всякой ерунде вроде погоды, смурнея с каждой секундой.

– Максим, ты меня слушаешь? – Уточнил он.

– Все будет хорошо, у всех, – честно пообещал я ему, и не уточняя деталей отправился дальше.

Понятно его беспокойство – если завтра ничего не произойдет, то в среду он будет обязан участвовать в налете. Но произойдет, обязательно.

В общем, к башне-резиденции княжеского рода Панкратовых я прибыл не в самом лучшем расположении духа. Что, впрочем, никак не сказалось ни на манерах, ни на вежливом прослушивании инструктажа от референта князя.

– Михаил Викентьевич не любит, когда говорят первыми, – мягко инструктировал меня импозантный старичок прямо в холле первого этажа, намекая на обычную практику высокородных. – Правильно будет ответить на вопросы: четко, сжато, емко. И не волнуйтесь, мы читали ваше письмо, нужные вопросы обязательно будут заданы. – Положил он ладонь на мою спину и подтолкнул к лифту.

Первый этаж башни Панкратовых напоминал средний деловой центр – в общем-то, потому что и являлся его частью. В башне клана располагались офисы крупнейших подчиненных предприятий – если не целиком, то верхушка правления. Попросту, все ключевые вопросы решались исключительно здесь, княжеским словом, и собрать слуг рода для доведения приказа было очень удобно.

– Я вас понял. – Кивнул я, входя в хромированную кабину лифта с огромным зеркалом на одной из граней.

– Вот и хорошо, – по-отечески похлопал меня референт. – Сейчас мы отправимся в гардеробную, где вам подберут подобающий для аудиенции костюм и аксессуары.

– Мои чем плохи? – Осторожно поинтересовался я.

Стандартный и недешевый черный костюм – где тут можно ошибиться со стилем? Специально же брал в ателье, по мерке.

– У нас действует дресс-код, – улыбнулся старик. – Прошу, – указал он рукой в коридор за открывшимися створками.

Не скажу, что предложенная мне альтернатива была особенно хороша – дама, заведующая помещением с практически бесконечными наборами костюмов, брюк и сорочек, навязала темно-синий костюм в еле заметную полоску, черные полуботинки, синеватую рубашку с коричневым галстуком и такого же цвета платок для нагрудного кармана пиджака. В зеркале смотрелось неплохо.

Дополнением к этому шли часы с платиновым браслетом и швейцарским механизмом, платиновые же запонки, а еще крикливый и неопрятный перстень со слишком большим камнем.

– Спасибо, у меня свой, – спохватившись, переложил я из своего костюма мешочек с перстнями, который прибыл на днях из дома.

Для сватовства готовили, но и тут, для солидности, пойдут. Выудил из него самый первый, с клеймом Самойловых и показал сопровождающему.