Н 4 (СИ) - Ильин Владимир Леонидович - Страница 43

А люди сейчас такие привередливые.

- Ты хочешь предложить встретить мне? Но наш род не сможет… - Погрустнела девушка. – У нас нет таких сил.

- Нет бойцов, нет денег, нет влияния. Ты абсолютно права. – Согласился я с ней,

притормаживая   на   очередном   светофоре.   -   Совершить   такой   безумный   поступок может только Великий род.

Ника дернулась на месте и недоуменно посмотрела на меня.

Я же смотрел на точку в небе над центром Москвы, где некогда высилась, а ныне снесена до фундамента, башня князей Борецких.

- Вам до него предстоит еще очень и очень долгий путь.

В кирпично-коричневое здание ИСБ на Лубянке князь Черниговский прибыл в сопровождении кортежа адвокатов, машины скорой помощи и личного охранения.

Во   всем   своем   княжеском   величии,   он   лично   поприсутствовал   на   вручении официального   требования   представителю   секретариата   ведомства,   довольно вежливо попросил проводить его к сыну, а когда служба безопасности сослалась на отсутствие полномочий, прошел за ограждения и отправился искать принца клана лично.

У начальника караула были четкие инструкции, как действовать, когда кто-то пытается   прорваться   внутрь   охраняемого   периметра.   Но   не   было   ни   малейшего понятия, что делать, если турникет с ограждением движением руки сносит в сторону природный князь в ранге «виртуоз», он же глава министерства внутренних дел его страны (пусть даже выступающий сейчас в роли взбешенного отца).

- Не надо, пожалуйста! – Нашлись грозные, но насквозь неубедительные слова в спину разъяренного мужчины, выглядевшего в своем черном костюме и массивных роговых очках чиновником средней руки.

Но   от   простого   чиновника   не   веет   такой   запредельной   жутью,   а   тени   от светильников   не   начинают   ползти   по   своей   воле   и   цепляться   за   ноги   и   рукава формы.

А   тут   еще   охранение   князя,   коих   было   шестеро,   стало   смотреть изготовившимися   к   прыжку   хищниками.   Эти   изначально   выглядели   матерыми убийцами при исполнении.

В   общем,   если   и   было   у   кого   уставное   желание   развернуть   к   князю   ствол укороченного автомата и полоснуть по ногам очередью, то сейчас стало страшно и вздохнуть слишком сильно.

-   Но   это   же   захват   здания,   -   произнес   негромко   постовой,   нервно   косясь   на людей клана Черниговских.

-   Согласно   древним   правам   рода,   -   поправил   очки   один   из   адвокатов,   что разумно   сгруппировались   у   дальнего   угла   холла   и   вне   зоны   возможного боестолкновения.   –   Княжеская   семья   неподсудна   и   не   смеет   удерживаться   в заточении. Тот, кто посмел задержать княжича даже на секунду, повинен смерти. –

Добавил   он   вполне   грозно   для   своей   субтильной   комплекции   потомственного крючкотвора. – Соучастие осложнит вашу судьбу и карьеру.

- Мы нажали на тревожную кнопку, - честно предупредил начальник караула.

- Это ваши проблемы, - пожал плечами старший охранник княжеской свиты. – На вашем месте, я бы давно звонил наверх.

- А можно? – Поинтересовался караульный.

- Валяй, - равнодушно раздалось ему в ответ.

И тот сорвался к будке со служебным телефоном – вызванивать хоть кого-то, на кого можно было переложить груз проблем с собственных плеч.

«Так стреляй!» - грозно советовали капитаны, «Приказываю задержать любой ценой» - чуть более реалистично смотрели полковники, «Ничего не предпринимать»

- осознал информацию единственный генерал, который был на связи из длинного списка внутренних телефонов ведомства.

Потому что стрелять - это здорово. И даже задержать – весьма полезно. Но когда ощущаешь   себя   мошкой,   смерть   которой   даже   не   заметят,   все-таки   хочется послужить родной стране и умереть за нее с чуть большей пользой. Ведомство в этих стенах не являлось центральным, выполняло на большей своей площади функции связей с прессой и информационного центра, и по специфике своей не охранялось с расчетом на вооруженный прорыв одаренных. Центр города – если ситуация дойдет до такого безумия, как захват институтов власти, то все силы понадобятся не здесь,

а в Кремле. На единичные случаи как раз и была тревожная кнопка - в конце концов,

есть у них кому усмирять и таких гостей, не к ночи будут помянуты. Тем не менее, по выходу из зала, палец бойца продолжал лежать на спусковом крючке.

Князь же во все это время продолжал поиски. Выглядело это до обыденного просто   –   он   открывал   все   двери,   которые   открывались,   и   вышибал   Силой   те,

которые сопротивлялись его желанию взглянуть внутрь. При этом он громко звал княжича   по   имени,   прислушиваясь   к   ответу.   Все,   что   он   действительно   хотел   –

забрать   сына   в   родовую   башню,   в   дороге   выставить   ему   подходящий   диагноз силами   привлеченных   к   операции   медиков,   дабы   отделаться   от   вызова   по официальному запросу, и замять вопрос так, как он это делал многажды в похожих случаях.

Правда, еще ни разу ему не приходилось для этого бесчинствовать в здании ИСБ.

Но и повода такого еще никогда не было – да еще с показным игнорированием от тех людей, кто мог и был обязан пойти старику на встречу и вернуть пострадавшего от этой провокации Антона домой. Не говоря уж о том, что никогда наследника, пусть и последней очереди, не смели забирать на Лубянку – в место, где как никто обязаны прекрасно знать о древних привилегиях княжеских семей.

Очередная  массивная дверь  была  вышиблена  вовнутрь  – и  гора  документов,

подхваченная волной воздуха, разлетелась по пустующему кабинету. Никого.

- Антон!!!

Следующая дверь.

Несколько раз в него стреляли, падая за массивные столы и переворачивая их столешницей ко входу, уверившись в нападении на здание. Один раз даже швырнули огненный   шар,   бессильно   растекшийся   по   проявившейся   паутине   теней   вокруг князя. Его сиятельство простил им нападения, ибо не ведают, что творят.

С улицы звучали сирены, хлопали двери микроавтобусов и громким, лающим голосом   переговаривались   люди   из   свиты   с   командирами   тревожных   команд ведомства. Закон не первый раз сталкивался с княжескими правами, так что и тут результат   будет   тот   же   самый.   Ведь   семья   императора,   курирующая   ИСБ,   тоже князья,   и   даже   с   приставкой   «великие»,   а   значит   закону   следует   подождать   в стороне.

Остановить   этот   бардак   решились   минут   через   десять,   делегацией   аж   из четырех генералов ведомства, уверивших князя, уже готового переходить на второй этаж, что Антона к нему обязательно приведут – а до того к его услугам роскошный кабинет, неограниченный кофе с коньяком и портрет императора над массивным столом. В общем, знакомая обстановка по собственному рабочему месту в родном ведомстве – с тяжелой мебелью из массива редких пород, мягким ковром поверх паркета,   с  бежевыми   стенами,   украшенными  дубовыми  панелями   до   середины   и репликами картин Айвазовского в тяжелых позолоченных рамах. И что характерно,

действительно   успокаивает   своей   похожестью.   Во   всяком   случае,   нет оскорбительного ощущения ожидания.

Разумеется,   князь   занял   место   во   главе   Т-образного   стола   просторного кабинета.   Документы   на   столе   принадлежали   третьему   заместителю   директора ведомства Рыбникову – как мельком отметил князь, и тут же потерял к ним интерес.

Любопытствовать содержимым папок и укладок бумаги было ниже его достоинства.

Двери кабинета открылись через десять минут, когда его сиятельство уже почти потерял всякое терпение и твердо вознамерился продолжить поиски. Но Антона к нему так и не привели.

Вместо   него   внутрь   помещения   вошли   двое   мужчин   с   умными   лицами,

профессиональной   деформацией   палачей   во   взгляде   и   изящными   костюмами   из серой шерсти, пошитых на идеальную осанку и широкие плечи. Облик дополняли кожаные   портфели   в   руках   и   коричневые   штиблеты.   Этакая   глубокая интеллектуальность со способностью наизусть читать Байрона, одновременно правя топор на плахе под идеальный угол заточки.