Три пилота и водяной (СИ) - Волгина Алёна - Страница 2

— Ладно, пойдемте взглянем на это чудо.

После уютной светлой гостиной темнота ночи казалась особенно глубокой, непроницаемой. На небе, затянутом облаками, не было видно ни одной звезды. Марк заметил, что погода к ночи испортилась: поднялся холодный ветер, накрапывал дождь. К счастью, гараж был недалеко. Когда они подошли поближе, над его воротами автоматически вспыхнул свет. Гвендолин быстро вбила на панели замка нужную комбинацию, складные двери медленно поползли вверх. Внутри помещения свет также зажегся автоматически, и увиденная картина заставила кого-то из троицы восхищенно присвистнуть, а кого-то онеметь от восторга.

Спящий в гараже алый, как заря, флайер выглядел так, будто в любой момент был готов сорваться с места. Лобастый моторный отсек, короткие стреловидные крылья, изящный фюзеляж — о, человек, создавший это чудо, должен был родиться с горючим в жилах! Безусловно, он знал, что такое скорость, а теория аэродинамики была его библией.

Гвендолин потрясенно вздохнула:

— Ты прав, — сказала она Сергею. — Если бы кто-нибудь прилетел делать мне предложение на этом, у меня бы не хватило духу отказать.

— Обязательно учту, — как-то особенно, со значением, ответил тот. Девушка покраснела, а Марк мысленно позавидовал приятелю. Сергей умел ненавязчиво, с шуточкой намекнуть о таких вещах, о которых Марк и заикнуться не смел. С Гвендолин они познакомились на вступительных экзаменах. Среди возбужденной толпы абитуриентов, галдевших в коридоре колледжа, Марк вдруг заметил тоненькую девушку с копной каштановых кудрей, сосредоточенно изучавшую списки с фамилиями. Она показалась ему инопланетянкой — далекой от царящей вокруг суеты, недоступной, прекрасной. Сергей проследил взгляд приятеля, присвистнул, распушил хвост и полетел знакомиться. Через полчаса они втроем сидели в кафе, смеялись шуткам Сергея, а потом Гвен потащила их взглянуть на ее последнее изобретение. Так началась их дружба.

— Что ты делаешь? — вскрикнула вдруг Гвендолин, и Марк, вздрогнув, очнулся.

Сергей, пошарив на полке, снял с гвоздика заветный ключ. Флайер гостеприимно мигнул бортовыми огнями, прозрачная крыша кабины опустилась, и их приятель мигом пробрался к джойстику, кивнув друзьям на соседние кресла.

— Мы же хотели только посмотреть! — запротестовала Гвен, но в ее голосе не было должной уверенности. Чувствовалось, что ее совесть готова сдаться под натиском любопытства. Совесть Марка давно уже отключилась, надо полагать.

Флайер был стандартным, четырехместным, так что друзья разместились в нем без труда. Спустя несколько минут алая молния вылетела из гаража, взвихрив на дорожке сухие листья, и растаяла в небе.

В это же время, но совершенно в другом месте над побережьем Северного моря тоже собиралась гроза. Где-то внизу в темноте грозно ворочались невидимые волны, и вспышки молний на миг выхватывали из темноты притихшие башни Цитадели — давней обители волшебников.

Магистр Николас, похожий на пожилого взлохмаченного филина, еще раз внимательно осмотрел приготовленное оборудование. Постучал ногтем по циферблатам приборов, замеряющих плотность магического поля. Посмотрел, как его молодой помощник Хэлси протирает пластины конденсаторов. Тщательно проверил уловители магического заряда и рубильники, замыкающие пентаграмму. Наконец, он убедился, что совершенно готов к сегодняшней ночи, и удовлетворенно кивнул:

— Мне больше ничего не нужно, Хэлси, — сказал он. — На сегодня ты свободен.

Его помощник, высокий большеглазый юноша со спутанными темными волосами, коротко кивнул и вышел. Николас остался один. Его комната на самом верху башни была ярко освещена водяными шарами. В очаге плескалось пламя, распространяя тепло. Ветер свистел в щелях, отчего чучело виверны, громоздившееся на полках с книгами, мягко покачивало хвостом. Согласно неписаной традиции, каждый уважающий себя волшебник обязан был обзавестись неким мумифицированным существом, и в былые времена магистр Николас немало гордился своей виверной, ведь большинству его коллег приходилось довольствоваться примитивными варанами и крокодилами. Потом он привык к чучелу и перестал его замечать.

Волшебник уселся в кресло поближе к камину и приготовился ждать.

Гроза налетела внезапно. Трое ребят еще не успели насладиться полетом и налюбоваться открывшимся с высоты видом. Курорт Виламора в ночи был похож на светящуюся медузу, брюхом которой была набережная, переливающаяся цветными огнями, а щупальцами — скоростные трассы, ведущие к аэропорту Фару и соседним городкам.

— Можно, теперь я попробую порулить? — спросила Гвендолин. Она считала, что имеет на это полное право. Между собой они давно выяснили, что в механике Гвен разбиралась куда лучше обоих мальчишек.

— Правда, Серый, дай другим порадоваться жизни, — поддержал ее Марк, — тем более что ты, кажется, всегда предпочитал кресло пассажира, где можно вдоволь поиграть с планшетом!

— Я, между прочим, на планшете не только в игрушки играю! — не остался в долгу Сергей. — Да и ты за руль никогда не рвался, весь в счастливом симбиозе со своими заумными книжками!

— Я же не за себя прошу, — начал Марк, но тут, откуда ни возьмись, налетел ветер. Флайер здорово тряхнуло.

— Что за ерунда! — воскликнул Сергей и крепче вцепился в руль, пытаясь выровнять машину.

Слева и справа вспыхнули зарницы, освещая мрачные чертоги кучевых облаков. Землю внизу затянуло дымкой, горизонт исчез, а видимость резко упала до нулевой.

— Так, народ, валим-ка обратно!

Сергей попытался развернуться, но сделать это оказалось нелегко. Аппарат трясло, нервно запищал какой-то датчик. В довершение всего оказалось, что грозовой фронт отрезал их от дома. Лихое веселье, царившее в салоне, таяло буквально на глазах. Сергей проворчал:

— Блин, если флайер поломается, Алекс оторвет мне уши!

— Если ты сломаешь себе шею, будет поздно волноваться об ушах! — нервно заметила Гвен. — Может, сядем где-нибудь здесь?

Сергей уже схватился за штурвал, чтобы направить флайер вниз, но Марк перехватил его руку:

— Только не туда! Там порт! — на миг оба ярко представили себе раскинувшуюся внизу мешанину из судов, контейнеров и кранов, и им стало плохо.

— Сейчас развернемся, — проворчал Сергей, заложив крутой вираж.

Вдруг мощный воздушный поток подхватил флайер, молния полыхнула так, что буквально отпечаталась у всех троих на сетчатке, их в очередной раз тряхнуло… и все исчезло.

Магистр Николас в своей башне подошел к окну, полюбовался на бьющие в землю молнии и удовлетворенно потер ладони. Ночь обещала быть плодотворной. Он вернулся к столу, отпер ящик и достал вкусно пахнущий сверток с бутербродами.

Он любил этот момент ожидания, предвкушения. Каждое новое открытие всегда совершается как чудо. Кроме того, ему нравилась спокойная кабинетная работа. Николас давно овдовел, в одиночку растил сына и был наставником сорока юных адептов, шустрых и предприимчивых, как кролики. Все эти жизненные обстоятельства научили его ценить редкие минуты уединения и личное пространство, особенно свое. Он с особенным удовольствием откинулся в кресле, предвкушая приятный спокойный вечер: посвистывающий чайник над очагом, вспышки молний снаружи, потрескивание приборов, методичные заметки в журнале…

Меньше чем через пять минут его личное пространство было нарушено самым бесцеремонным образом, когда на крышу его комнаты приземлился флайер.

Когда стих грохот камней, катящихся по обшивке, и умолк отчаянный писк датчиков, трое пилотов выдохнули и переглянулись.

Первым побуждением Сергея было проверить, насколько сильно пострадал аппарат. Он выскочил, едва только опустилась крыша, не обращая внимания на боль в шее и ушибленную голову. Окинул всполошенным взглядом флайер, и сердце у него упало: хвост был разбит, крыло покорежено, бортовые датчики разбиты вдребезги…”Алекс меня убьет”, - мрачно подумал парень. Его сознание было так поглощено этой мыслью, что напрочь проигнорировало кучу камней, в которую превратились стена и часть крыши, моросящий дождь, странно светящиеся в темноте лужицы и замершего в углу старика. Марк однако заметил, что этот почтенный господин был одет в некое подобие кимоно фиолетового цвета, а его ученый вид и окружающая обстановка наводили на абсурдную мысль, что они вторглись в лабораторию средневекового алхимика.