Последняя фаворитка императора (СИ) - Минаева Анна Валерьевна - Страница 10

– Думаю, вы все уже заметили, что с недавних пор среди воспитанниц его императорского величества появилась самая настоящая принцесса. К сожалению, бывшая. Но не все из вас знают, что бывшая наследная принцесса, – смакуя статус, проговорила она, – обучалась мастерству танцев у знаменитой Аринии Эгнонор. Сегодняшнее занятие хотелось бы начать с демонстрации ваших умений, леди Арвалэнс.

Что? Я и танцы? Да, ходила несколько лет на хип-хоп, но это вряд ли то, чего от меня сейчас ждут.

– 5 –

Высокая. Изящная. Чарующая.

Именно так я думала о женщине, которая отреклась от прошлого и выбрала жизнь сестры при монастыре Богини Матери. Она приняла меня, как родную дочь. Обучила всему, что знала. В том числе и танцам.

Ариния Эгнонор стала моей наставницей и подругой. В холодные осенние вечера мы сидели у камина после службы, и я наслаждалась журчанием ее голоса. А когда уже все сестры ложились спать, а по темным коридорам блуждал холодный сквозняк, в комнате начинала звучать мягкая манящая мелодия.

Устоять перед этой магией было невозможно.

Позже настоятельница обо всем прознала. Был грандиозный скандал. Она грозилась вышвырнуть из монастыря и меня, и ее. Твердила, что своим своеволием Ариния позорит монастырь. Что не для этого приняла ее после всей той грязи, в которую окунул ее мир. А потом…

Потом настоятельница как-то быстро покинула наш мир, отправилась к Матери Богини. Место главы заняла Ариния. Выиграла в голосовании между сестер.

Замяла тот скандал.

– Тала, тебе нехорошо? – кто-то подхватил меня под руки. – Воды! Да что вы стали! Быстрее!

Голос, звучащий где-то над головой, был знаком, но я до последнего не могла понять, где его слышала. А потом в лицо прилетели холодные мерзкие капли, скользнули по щекам, скатились по шее и затерялись в декольте.

– Тала!

Я выдохнула, чувствуя, как грудь стискивает стальной болью, и открыла глаза.

Мы все еще находились в зале, где должно было проходить занятие по танцам. Под спиной почему-то было жесткое дерево лавки, по правую сторону – стена. На корточках передо мной сидела перепуганная Шейла и сжимала в руках полупустой прозрачный кувшин.

Остальные девушки стояли чуть поодаль, бросали испуганные взгляды. Кто-то смотрел с сочувствием, кто-то с брезгливостью.

– Пришла в себя? – госпожа Юлиания оказалась рядом. – Неплохая попытка. Но я все же настаиваю на том, чтобы ты станцевала. Немедленно. Иначе я подам жалобу его императорскому величеству, – она жестко усмехнулась, а потом с притворным удивлением охнула. – Ах да, ты же не знаешь. Три таких жалобы за неделю, и ты остаешься без жалования.

Кто-то из девушек охнул. А Шейла поставила кувшин на каменный пол и медленно встала:

– Мне кажется, вы забываетесь. Воспитаннице его императорского величества стало нехорошо. Она перенервничала. Это издевательство чистой воды, госпожа Юлиания.

Голос моей новой знакомой звучал твердо. Я не видела выражения ее лица, зато наблюдала, как медленно охватывает злость нашу хар…хаз… Я когда-нибудь точно выучу это чертово слово!

Девушки за спиной смотрительницы замолчали, сбились в кучку и, кажется, даже дышать перестали.

– Три года в гареме императора тебя так ничему и не научили, – высокомерно протянула женщина, складывая руки на груди. – Свою первую жалобу за эту неделю ты от меня заработала, Шейла. Еще одно слово, и она удвоится!

Моя новая знакомая явно хотела что-то добавить, сжав кулаки, но не успела. Госпожа Юлиания взмахнула рукой, а по залу поплыла медленная, но довольно громкая музыка. Даже если Шейле и было что сказать, ее бы попросту никто не услышал.

Смотрительница, вскинув подбородок, вопросительно посмотрела на меня. Будто бы давала последний шанс не заработать выговор.

Нет, я не боялась того, что по велению этой неадекватной бабы мне урежут зарплату… Тьфу ты! Жалование. И не таких ломали. Но музыка…

Она медленно обнимала меня за плечи, зарывалась незримыми тонкими пальцами в растрепавшиеся волосы, горячо целовала в губы. Сердце начинало биться с ней в такт, подыгрывать.

Кровь прилила к щекам, руки задрожали от предвкушения.

Со мной в жизни такого не было от простой мелодии. Я могла так реагировать на долгожданную встречу с друзьями, на пойманный взгляд понравившегося мужчины, на успешно сданный проект. Это чувство предвкушения и эйфории было мне знакомо. Но не в сочетании с музыкой.

А тут…

Тут меня влекло вперед. Тянуло, предлагало раствориться в мелодии, стать с ней одним целым. Разделить это чувство.

Я не сразу поняла, как поднялась с лавки, как шагнула мимо Шейлы и госпожи Юлиании. Как сделала первое незнакомое мне па, как вскинула над головой руки и позволила мелодии вести меня вперед.

Из медленной она переросла в более трепетную и чувственную, ускорилась. Белая ткань юбки то и дело взлетала вверх, опадала и вновь становилась похожей на крылья дивной птицы.

А потом все оборвалось. Резко и так болезненно.

Тишина в моей душе отозвалась ножевым порезом, разорвало все нити, что переплели меня с мелодией.

По ушам ударили редкие громкие хлопки.

– Неплохо, – проговорила госпожа Юлиания, продолжая отбивать себе ладони. – Весьма неплохо, как для обучавшейся у Аринии. Все видели этот танец? Так вот, наша принцесса допустила две главные ошибки, которые будут караться выговорами. Какая была первой, Лина?

Рыженькая девушка сделала шаг вперед. Она подняла голову, и я поймала в ее горящем взгляде восхищение.

– Танцуя, необходимо представлять человека, которому даришь танец. Талиана этого не сделала. Она танцевала для себя, – рабыня императора должна была говорить осуждающе, перечислять промахи. Но тон подтверждал: мой танец был лучше, чем она говорит.

– Именно, – Юлиания усмехнулась уголками губ, прожигая взглядом во мне дыру. – Вы все тут собраны для того, чтоб радовать своего хозяина и его гостей. Вы решили обучиться соблазнению танцем. Который позволит мужчине увидеть в музыке и вашем теле то, чего на самом деле между вами может и не быть. Танцевать для себя – значит дарить наслаждение себе, а не хозяину. Запомни эту ошибку, Талиана. Если допустишь ее еще раз, то…

Да-да, лишусь жалования из-за того, что одна крыса решит пожаловаться на меня. Это мы уже поняли.

– А вторая ошибка? Лина, может ответишь еще раз?

Рыженькая вздохнула, встретилась со мной взглядом и виновато пожала плечами. Будто намекнула, что ничего против меня не имеет, но и проблем не хочет.

– Никакой импровизации, – проговорила она спустя мгновение. – Все движения должны быть отточены и выверены временем.

– Именно! – с каким-то странным торжеством воскликнула смотрительница гарема. – Надеюсь, наша новенькая принцесса это запомнит и не будет больше допускать таких ошибок. На этом все! Занятие окончено!

Она вновь хлопнула в ладоши, вызывая у меня этим действием отвращение. И первой направилась на выход из зала. За женщиной медленно поплелись рабыни.

– Талиана Арвалэнс, желтый, – гнусаво протянул голос в голове. – Время второго завтрака.

– Угу, пасиб, – бросила я себе под нос. – Если не сложно, зови меня Талой, ладно?

– Это неуважительно!

– Это просьба.

– С кем ты разговариваешь? – Шейла остановилась рядом, сияла, как начищенная монетка.

– С проводником, – отмахнулась я, направляясь к распахнутым дверям.

После двух занятий появилось желание плюнуть на все, вернуться к себе в комнату и завалиться спать. Я давно так не уставала. Морально, не физически. Все эти трепы ни о чем, перепалки с хазнедар (мать моя женщина, я это повторила!) выматывали похлеще дня в тренажерном зале.

– А почему вслух? – она нагнала меня, продолжая улыбаться, как ненормальная. – Они ведь и мысли читать спокойно могут.

Я этой тонкости не знала и потому просто пожала плечами:

– Со своими мыслями еще самой бы разобраться не мешало… Ты чего такая довольная? Если мне не изменяет память, то ты только что получила один из трех выговоров.