Игра на жизнь, или Попаданка вне игры - Арьяр Ирмата - Страница 25

— Оставьте нас! — потребовала Риандра.

Мужчины не стали перечить — поклонились и молча вышли.

— Подойди поближе, таинэ, и дай мне руку, если не гнушаешься старой больной женщины, — прошептала сара.

Я выполнила ее просьбу. Ладонь Риандры оказалась лихорадочно горячей, сухой и слабой. Она сжала мою руку, закрыла глаза, и мне показалось, словно невидимые крохотные пальчики феи пробежались по моему лицу, вискам и затылку. Голова слегка закружилась, несмотря на то что ментальные щиты я не отпускала ни на миг.

— Вот ты какая, душа чужого мира… — Риандра открыла глаза и улыбнулась. — Как тебя звали там?

— Тамара.

— Это личное имя. А имя рода?

— Коршунова, — сказала я на русском языке и для этого пришлось приложить усилия. Потому что сознание раздвоилось и норовило мыслить на языке суафитов.

— Оно что-то значит, леди Тамара? Каждое имя имеет какой-то смысл.

— Тамара? Не знаю. Когда-то так звали одну земную царицу.

— Нет, не то! — Риандра нетерпеливо дернула кистью руки. — Что означает имя твоего рода?

— Птицу. Коршун — название крупной хищной птицы семейства ястребиных, питаются в том числе змеями, — поделилась я статьей из Википедии, которую часто цитировал гостям мой папа. Обычно он добавлял «как видите, любого гада сожру и не отравлюсь».

Сердце сжалось от тоски. Папа…

— Какие они, эти кьор-шун? — спросила сара. — Расскажи.

Я удивилась. Как будто поговорить нам больше не о чем! Но не стала расстраивать больного человека и вспомнила подробности:

— Они очень разные бывают: черные, красные, белые. На самом деле все пестрые, в белую или желтую крапинку. Высотой около полуметра, размах крыльев бывает и полтора метра. Клюв загнутый книзу. Санитары леса, как и волки. То есть уничтожают слабых особей, но не гнушаются и падалью. Очень умны.

— Как легендарная птица тар-кьорвей-ар, — улыбнулась Риандра. — Это все очень интересно, но я не то имела в виду. Какая магия у вашего рода?

— Никакая. В моем мире нет магии.

Светло-карие глаза потускнели, словно подернулись вторым веком, полупрозрачным, как у птиц.

— Что значит — нет? И никогда не было?

— Не знаю. Сейчас мы считаем магию сказками и выдумками.

— Напрасно… Но мы к этому еще вернемся. Сейчас я хочу знать вот что: ты собираешься остаться?

— Остаться? Где? В вашем клане? Надолго?

Риандра поморщилась. Я и сама мысленно морщилась, оттого что приходится разыгрывать тупую дурочку, но в этом змеино-вороньем гнезде я доверяю только духу Аркусу.

— Спрошу иначе. Чего ты хочешь больше: стать любящей и любимой женой Дэйтара Орияра или вернуться домой, в родной мир?

Она не сказала «хаора». Еще бы, в тот же миг, как я стану его женой, у сферы Суаф опять не станет хаора. Что за дурацкие законы! Магические, понятно.

— Если я вернусь, тогда женой Дэйтара станет настоящая Тиррина, графиня Барренс?

— Для тебя это не будет иметь никакого значения. Ты забудешь случившееся, как странный сон.

Забыть? Кто-то очистит мне мозги? Никогда!

И я пошла ва-банк, интересно было посмотреть на реакцию сары. Пока она ослаблена, не сможет держать железный контроль над собой, и я пойму, насколько эта птичка увязла в предательской клоаке. То, что она, возможно, возглавляла планы изменников, логически вытекало из ее статуса и дара. Риандра не могла не знать о делишках Таррека.

— Ваш племянник придумал третий вариант, сара.

— И вы на него согласны? — вскинула она тонкие брови.

— Нет. Я не самоубийца. Но, похоже, мое согласие Таррека не интересовало.

— Тогда и говорить об этом варианте нечего. — Она дернула кистью руки, словно откидывала нечто липкое. — Впрочем, я что-то стала плохо соображать. Мой вопрос опоздал, вы уже сделали окончательный выбор.

— И какой же? — Я снова включила «блондинку».

Риандра улыбнулась уголком рта:

— Ты знаешь. Как только ты разумом приняла свой выбор, таинэ, ты смогла повелевать нашими скалами через кристалл твоего малого Ока. Как только ты примешь свой выбор сердцем, ты сможешь гораздо больше. Стоит ли искать путь домой, таинэ?

Я сцепила кисти рук в замок. Не смейте отнимать у меня дом. Не смейте.

— Вы — Вороница, сара. Вы должны понимать, что птицу всегда влечет в родное гнездо. В каких бы прекрасных далях ее ни носило, она возвращается. Коршун — перелетная птица, кстати. Это инстинкт.

— Ты — человек. Разумное существо, перешагнувшее животную природу. Тем более реликтовую птичью.

Я мотнула головой:

— Не будем вдаваться в споры. Я должна знать, что мой дом найден и я всегда могу в него вернуться. Просто должна знать. И еще я должна знать, кто вырвал мою душу из тела и зачем. Какие он преследуют цели. Понимаете? Ради собственной безопасности, ради безопасности Дэйтара и ради моих детей, если они появятся раньше, чем я уйду домой. Судя по вашим вопросам, вы знаете куда больше об этом, чем кто бы то ни было. Вы же были сильнейшей вещуньей. Разве вы никогда не пророчествовали о будущем суафитов?

Риандра кивнула:

— Да. У меня были видения. Но будущее — это лишь возможность, которая может никогда не наступить. Оно не определено. Это всего лишь череда вероятностей, зависящая от бесконечного числа факторов.

— Но что-то наиболее вероятно, а что-то нет.

— При попытке прогноза две ветви вероятного будущего вырисовывались наиболее ярко. Ты их знаешь. Но появился третий вариант. — Риандра взглянула так пронзительно, что я поежилась.

— Пожертвовать себя демонам? — усмехнулась я.

— Нет. Но в ней ты становишься игроком, а не игрушкой. Когда хранитель вернет мне дар, я смогу провести ритуал и увидеть больше. Пока же только чувствую, что мы ошибались, когда думали, что твоя душа выбрана случайно. Нет. Идет слишком важная и сложная игра, чтобы допустить случайности. Ты права, прежде чем что-то предпринимать, нужно понять, кто стоит за похищением твоей души и какая у него цель. Мне чудится, это та карта, которую еще никто из нас не смог учесть в этой тайной игре.

— А если поиск шулера займет год?

— Не займет, — отмахнулась Риандра. — Все разрешится в ближайший месяц-другой. Да, еще хочу предупредить: мой племянник Гарв предан Дэйтару до последнего вздоха. Он считает, что Белый Ворон должен служить хаору, а не воевать против него за трон. И Гарв сделает все от него зависящее, чтобы хаором остался Дэйтар Орияр. Понимаешь, что это значит?

Я кивнула. Как не понимать. Это значит, он сделает все, чтобы я не вышла за Дэйтара замуж.

Наши ближайшие тактические цели сделали нас союзниками, но в стратегических планах мы с Гарвом расходимся. Если, конечно, я буду бороться за Дэйтара. А это я смогу понять лишь после разговора с ним.

— На Таррека тебе тоже нельзя рассчитывать, — после паузы продолжала сара. — Он тебе тоже не союзник. Но поначалу вам по пути.

Здорово, да? Как быстро тасуются карты в этой колоде.

— Спасибо за предупреждение. А вы, сара? На чьей стороне вы?

Она не стала строить из себя ни друга, ни союзника.

— Вещуны и вещуньи должны держать нейтралитет, таинэ. Как только они становятся на чью-то сторону в политических игрищах, их дар ослабевает, а точность теряется, ибо само время беспристрастно. Жаль, что младшие кланники стали об этом забывать. Я подожду, когда хранитель вернет мне дар Белого Ворона, и только тогда смогу сделать прогноз.

Моя интуиция подсказывала: надо уходить до того, как Риандра восстановит все свои силы. На ее месте я бы нейтрально и беспристрастно взяла меня в плен. На всякий случай, чтобы под ногами азартных игроков чужими душами не мешалась.

Когда я вышла от Риандры, оба лекаря — взволнованных, с решительно горящими глазами — метнулись к cape, словно она была на последнем издыхании. Надеюсь, они ее не вгонят в гроб.

На странности поведения магов я не стала обращать внимания. Риандра сама разберется, а кто я такая, чтобы устраивать расследование, почему сара очнулась незаметно для наблюдавших за ней целителей, и почему это случилось только после того, как Таррек лишился временной власти.