Против всех (СИ) - Кварц Юрий - Страница 45

Пацан конечно, затирал со своей детской наивностью что империя его бати всех соседей закручивает в бараний рог, но в это слабо верилось иначе сопляк не стал заключенным ада. Владимир печально вздохнул, он наивно полагал что сбежав с ада, он буде отдыхать минимум год, но здесь и сейчас его ждет много работы, так как пускать дела империи на самотек, то есть оставлять в руках сопляка, первейший способ ее разрушить до основания, и смена веры в империи, не самый глобальный из зарождающихся прямо сейчас в его голове реформ.

Владимир, или теперь уже герцог Владимир Валийский, новая приставка к имени, появилась после пожалованных великим император обширных земель, за так сказать, заслуги перед империей. Сейчас он позировал в парадных доспехах сидя на чучеле вороного коня, в правой руке он сжимал меч, а сквозь открытое забрало шлема суровым взглядом взирал, в даль. Художником являлся местным гением, который выполняет заказы только императорской четы, картина писалась уже месяц и он выходил на ней вполне приемлемо. Да что тут говорить, он сам себе нравился на этой холстине и она будет висеть в приемном зале императора, среди остальных героев империи и прочих заслуженных личностей.

Прошел уже второй год с тех пор, как они пришли в этот мир, и только недавно в империи забрезжил свет стабильности. Как и предполагал Владимир пацан по незнанию вопроса, политической обстановке в империи и соседей, нагородил с три короба своих фантазий, а действительность, была куда хуже.

Но начать надо с начала, папаня Зулонга по совместительству император империи Карашь, был напрочь ленивой задницей, и не занимался управленческой деятельностью, от слова, совсем. А с годами он постоянно проводил рауты, прочие вечеринки, и банально прожигал жизнь в роскоши и богатстве. Владимир узнав это, воспылал понимание к аристократам затеявшим бунт, таких правителей надо давить и вырезать, империи от этого будет только лучше.

В общем официально войдя в должность министра по военным вопросам, он понял насколько дерьмовая обстановка сейчас, уже на его земле. Границы практически никто из соседей не соблюдал и приграничные земли все были разграблены, а крестьяне уведены плен или еще куда. Из пяти существующих легионов только один хоть что-то из себя представлял, остальные только назывались легионами, а на деле были сборищем бомжей и прочего сброда.

Владимир как министр, сразу начал серию реформ, при этом прямо на первом собрании разбив об стол, голову хранителя казны империи, этот жирный урод, посмел отказать ему в маленькой просьбе, показать нынешний статут казны. Его зам, был сговорчивей, и как выяснилась дела обстояли гораздо лучше нежели с легионами, почивший император душил своих подданных сверх неподъемными налогами. Владимир забрал себе половину казны и начал реформировать легионы, делая из бомжей хорошо вооруженных и тренированных воинов, и начал большой призыв рекрутов по всей империи, для семи новых легионов.

А дальше пошла потеха, Владимир приказал восьми легионам переступить границы всех соседей, грабить и убивать, крестьян уводить в рабство, а пятьдесят процентов со всей добыче осядет в карманах легионов. В общем, его войны обуянные порывом жадности выполняли на сто процентов возложенные на них задачи, включая ежедневные изнурительные тренировки и постоянные переходы. К гордости Владимира после этой реформы не было ни одного случая дезертирства, его войны так и пылали боевым духом и буквально его боготворили.

Как выяснилось, в военной машине с империей ни одно соседствующее королевство тягаться не смогло и было всего несколько битв в которых Владимир принимал непосредственное участие, капитулировали не желая переводить войну в затяжную фазу. Но Владимир все равно содрал со всех невменяемо большую контрибуцию и буквально за пол года боевых действий, соседи присмирели и зауважали вставшую на ноги империю. Особо запомнилось лицо казначея, когда в казну, золото завозили телегами, он был в шоке, ведь ему в последствии, все лично, пришлось пересчитать.

- Ваша светлость, - отвлек внимание Владимира, грубый голос капитана его охраны и по совместительству секретарши. - Через час во дворце начнется суд.

- Хорошо Горвин, выезжаем, - произнес Владимир.

- Но ваша светлость, мне надо еще несколько минут, что бы закончить с вашим плащом, - умоляюще пролепетал художник.

Владимир не стал вступать в полемику с холсто-марателем, и дождавшись когда Горвин подставит мини стремянку ему под ноги, он с достоинством слез с лошади и подошел к художнику заглядывая в картину.

- Пока мне нравиться, рисуй в том же духе, - произнес Владимир.

На улице его уже поджидала роскошная удобная карета в которой Владимир развалился на заднем широком сиденье. Помимо, постоянно сопровождающих его десятка слуг был еще целый взвод гвардейцев, которые организовывали его охрану. Нет конечно, в бою толку от них не было никакого, так как Владимир входил в тройку лиц империи, которым совершенно, не нужна охрана, они вполне способны в одиночку противостоять целым армиям. Но Владимир не мог отказать себе, он любил роскошь во всех ее проявлениях, и эскорт, который подчеркивал его статус одного из воротил этой империи.

Столица после прихода их к власти сильно изменилась, улочки стали чистыми здания красивыми и не было ни одного вора или попрошайки, ни то что раньше, когда Владимир на второй день пребывания в этом мире вышел из дворца для проведения экскурсии по столице. Его встретила грязь, вонь, и даже разлагающиеся трупы, нищета, бомжи, воры, преступники всех мастей, он даже не предполагал на что пришлось пойти Бодряку, чтобы придать такой ухоженный вид столице, но Владимир еще помнил, как несколько недель подряд телегами вывозили трупы недовольных и прочих не желательных для проживания в столице личностей.

А сейчас проезжая по дорогам столицы, можно было подумать, что ты попал в рай, все встреченные люди улыбались, ведя свою размеренную жизнь, даже на местном рынке, можно было не опасаться за сохранность собственного кошелька, мечта, а не город. Карета остановилась, и тут же раздался робкий стук и голос его Секретаря:

- Ваша светлость, мы прибыли.

Владимир поднялся и выпрямился в карете поправляя складки на алом плаще, и только тогда с гордым, видом покинул телегу и скорым шагом поднимался, по многочисленным ступенька дворца. Дверец был огромен и красив, Убийца потратил много времени, что бы заучить все входы выходы включая, потайные.

Стража у ворот молча расступилась, а его охрана кроме его секретарши направилась на отдых в казармы, они десять минут петляли по коридорам, двигаясь по самому короткому пути, в приемный зал аудиенций императора. Но в основном там проходит суды, где сопляк, решает склочные проблемы дворян, которые снова стали подымать головы позабыв, что чуть больше года назад их всех чуть не вырезали, до последней благородной капли крови.

Владимир, не замедляя шага вошел в зал, глашатай тут же объявил всем, что появился министр обороны, все присутствующие замолчали и изображали уважительный поклон. Сегодня народу было заметно больше, раньше на императорский суд осмеливались прийти не более двух десятков особо смелых дворян, а сейчас тут их было около сотни, а то и больше.

Владимир, остановившись у ступеней трона, отвесил сопляку глубокий поклон, император слегка кивнул в ответ и вернулся к разговору с сидевшей рядом с ним на маленьком подобии трона девушкой. Убийца сел в свое кресло по правую от трона его коллеги были уже здесь, ему кивнул Бодряк который сидел рядом, с неизменным Бакалом вина в руке, и Коротко кивнувший Эранг, который даже сейчас читал свитки с донесениями своих агентов.

- Сим заявляю, что сто тридцатое заседание главного императорского суда объявляется открытым, - сильным и красивым голосом прогремел глашатай. - Первым делом буде рассмотрена жалоба барона Вильяма Трейна...

По общему мнению Владимира и Бодряка, эта пародия на честный и справедливый суд, чем-то напоминала юмористические программы земли. Так как здесь главным юмористом был высший судья - император в одном лице, и он решал проблемы дворян, так что иногда министры смеялись до колик в животе, он умудрялся найти такое решение их проблем, что дворяне сами печалились, из-за своей тупости, что рискнули обратить в самый высший и благородный императорский суд.