Клинок и ножны (СИ) - "Villano" - Страница 4

Влад снова громко застонал, обхватил меня за бедра руками, уткнулся лбом в спину между лопаток, и я почувствовал, как разлетается внутри меня огненная сперма.

— Мишаня, медвежонок, хороший мой…

Бессознательный шепот и последние конвульсии Влада совершили со мной невероятное: я сгреб руками простыню, спрятал лицо в подушку и кончил.

Влад

Я смотрел на распростертое могучее тело под собой и не контролировал себя совершенно. Я пытался, правда! Но когда Медведь принялся ворчать своим чуть хриплым голосом, башню мне снесло напрочь. Что я вытворял с ним дальше, не помню, потому что звездочки в глазах и ощущение полного кайфа наполнили меня задолго до того, как я кончил. А уж когда кончил…

Мишаня пошевелился, и я решил сменить позу. Мне нужно было видеть его глаза, ямочки на щеках, могучую грудь с острыми вершинками сосков и его член. Он улегся на спину, открывая мне себя, и я опять не смог сдержать восхищенный стон. Зрелище стоило любых денег. Белая кожа чуть покраснела, светлые волосы растрепались, а в неспокойном взгляде застыло смущение.

И чего это он смущается? Я обшарил его с ног до головы глазами и заметил то, что Мишаня постарался от меня скрыть — мокрое пятно на простыне возле мускулистого бедра. Аааа!!! Он кончил!!! Эта мысль возродила мой член к жизни тут же.

— Тебе понравилось? — спросил я, касаясь губами кубиков железобетонного пресса и начиная долгий путь наверх.

Мишаня провел своими ручищами по моей спине, сжал в ладонях ягодицы и не ответил, но после этого я почувствовал себя не жалким маленьким щенком, а могучим кобелем. Опытным кобелем!

— Ладно, можешь не отвечать, я и так все про тебя знаю, глупый медведь.

— Ты глухой озабоченный маньяк, — ласково улыбнулся он, разрывая мое глупое сердце на части своими ямочками.

— Я слышал все, что ты мне говорил, и про гондон в том числе, — пошло облизал темно-коричневый сосок на широкой груди Мишани я, неспешно потираясь о его член своим. — Сегодня ты мой, и я буду делать с тобой все, что захочу.

— И чего ты хочешь?

— Хочу чувствовать тебя полностью, без всяких там дурацких резинок.

— А если у тебя СПИД?

— А если у тебя мозгов нет? Я люблю себя больше всех и занимаюсь исключительно безопасным сексом.

— Хм, а как же я?

— Ты исключение, — прошептал ему в губы я и затянул в долгий глубокий поцелуй, медленно погружаясь в покорно приподнятые и раздвинутые ягодицы членом. Безумие отступило, и теперь я собирался ловить кайф очень и очень долго.

Михаил

Я не удержался и украдкой глянул на часы — 5:30 утра. Еще полчаса — и я свободен! За прошедшие сутки я устал, как собака, потому что Влад оказался озабоченным сексуальным маньяком с неистощимым запасом сил и стальными яйцами. Он умудрился вытереть мной едва ли не половину горизонтальных поверхностей на первом, гостевом этаже дома, и заставил заняться с ним сексом даже в бассейне.

Сейчас мы лежали на столе в кухне: я на спине, обхватив ногами узкие бедра Влада, его только что успокоившийся ненасытный член в моей заднице, а он сам на мне. Тонкие пальцы ерошили мои волосы, а нос и губы елозили где-то возле шеи и уха. Я скосил глаза на часы. 5:35.

— Еще раз посмотришь на часы — и я разобью их к чертовой матери о твою белобрысую башку, понял? — вскинул голову Влад. — Сейчас ты мой! У меня еще чертова куча времени.

— Не сердись, — улыбнулся я, обхватил черноволосый затылок ладонью и принялся целовать обиженное донельзя лицо.

Надолго Лиса не хватило. Он заурчал, расплылся в блаженной улыбке и подставил мне шею. Хм, неплохая мысль! Я перевернул его на спину и очень медленно пополз губами и руками вниз по прекрасному телу. Лучше глотать член, чем подставлять ему мою несчастную задницу. Очко горело адским огнем, с места на место я переползал чуть ли не в раскорячку, но Влада это не останавливало, а я ничего не мог с ним поделать: уговор есть уговор.

В 5:58 он выгнулся в моих руках, чуть не выдрав мне волосы с корнем и поливая нас спермой от души.

В 5:59 я поцеловал его в губы, а в 6:00 взял с соседнего стола пачку денег и вышел из кухни, аккуратно закрывая за собой дверь.

Нецензурный мат и грохот разбившейся об пол посуды ко мне не имели никакого отношения.

Глава 3

Влад

Я маньяк. Самый натуральный. Который день подряд я схожу с ума от любви и желания, а Медведь смотрит сквозь меня и делает вид, что тех безумных суток не было, что я для него лишь объект, который он охраняет, и что ему не понравилось заниматься со мной сексом. Конечно, я тогда слегка переборщил со своими приставаниями, и следующие пару дней Мишаня ходил медленно и очень осторожно, но я же знаю, что несколько раз он кончил от того, что я его трахал, а ведь он натурал! Это что-нибудь да значит!

С того дня прошло уже больше месяца, и силы мои были на исходе. Я посмотрел на часы. 5:59 утра. Значит, сейчас Медведь вылезет из бассейна и пойдет в душ. Эта мысль сподвигла меня к решительным действиям. Я спустился вниз и беззвучно проник в отделение с душевыми кабинками.

Мишаня стоял лицом к стене, смывая намыленные волосы. Мамочкииии!!! Капли воды, пенные белые полосы от шампуня, ручейки, текущие меж выпуклых мышц могучего тела вынесли мозг мгновенно. Я шагнул к нему, прижался, повторяя все его изгибы собой, и прилип истекающим смазкой членом к стальным ягодицам.

— Влад, какого…

— Мишаня… пожалуйста… я так хочу тебя! — прошептал я в тонкую полоску позвоночника, лаская его пах и член пальцами, целуя мощную спину и забираясь между сжатых ягодиц членом все глубже.

— За это ты дашь мне два дня выходных, — глухо отозвался он, поддаваясь моему напору, прогибаясь в пояснице и упираясь руками в кафель на уровне головы.

Я сжал его большой, чуть прогнувшийся в серединке член в руке плотнее, накачивая в него силу и жизнь, и забрался мыльным пальцем другой руки в узкое колечко мышц в его ягодицах.

— Зачем они тебе?

Если я сделаю все правильно, то… Шумное дыхание и дрожь по всему могучему телу Мишани подсказали мне, что я нашел то, что искал. Я укусил медведя на его плече и добавил второй палец ему в задницу, вызывая довольный глубокий вздох.

— Это не важно. Да или нет?

— Конечно, да, — простонал ему в спину я.

Потянул за бедра к себе, наклонил, оставляя тонкую талию и широкую спину под дождем, и залез в него до самого конца. Раз у меня есть всего один раз, им надо пользоваться по полной.

Из душа мы выбрались только через час: обессиленные, опустошенные и почему-то очень грустные. Разошлись по своим комнатам, а за завтраком сделали вид, что ничего не было.

Михаил

С Вовкой я встретился в аэропорту Дюссельдорфа. За последние полгода мы виделись всего пару раз, но когда я сказал, что лечу на обследование в Германию, он забил на все свои дела и вызвался меня сопровождать. Я был только за, потому что Вовка владел немецким в совершенстве и знал о немцах все.

— Видок у тебя какой-то взъерошенный, — сказал он, лихо выруливая на трассу, ведущую от аэропорта в город.

Даже здесь он не изменил себе и арендовал джип. Армейская привычка, черт бы ее побрал, делала нас предсказуемыми ослами.

— Голова болит, не переставая, — не стал отпираться я. — Да и подопечный мой жжет не по-детски. Достал!

— Он же у тебя божий одуванчик: подуешь — и улетит в небо, — скосил на меня глаза Вовка.

— Влад — чудовище: несгибаемое и властное. Он лицемер и манипулятор. Ты бы видел, что он вытворяет со студентами в универе! Они разве что на руках его не носят, на шею ему вешаются, а он развлекается. Особенно с теми, у кого мозгов мало. Мне их искренне жаль. Влад народ до слез доводит, а они приходят ко мне жаловаться. Надоело!

— А правда, что Влад — гей?

— Да, а что? — неосознанно напрягся я. Только воинственного гомофоба Владу до полного счастья и не хватало. — Слушай, ты лучше сразу скажи, если знаешь чего полезного. Кто-то воспылал к голубому мажору лютой ненавистью?