Минотавра (ЛП) - Ли Эдвард - Страница 8

"Не совсем чистая, хорошо освещенная комната, а?" - Он пошутил над собой и прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

Осмотр ванной показал ржавую ванну с вмятинами, треснувшее зеркало (это была кровь в трещинах?) и...использованные презервативы, плавающие в унитазе. Миссис Гилман взбивала подушки на его кровати, когда он вернулся, то заметил неровности на обоях. Кто-то нарисовал мишень на одной из стен.

"Боже мой", - подумал писатель. - Они что стреляли в комнате..."

- Это не шикарная комната, сэр, - сказала хриплым голосом женщина, - но она есть...

Писатель указал пальцем и улыбнулся.

- Все будет хорошо, миссис Гилман.

- И если вам что-нибудь понадобится, приходите ко мне.

- Спасибо. Вы очень гостеприимны.

Она достала пластиковый пакет с чем-то из переднего кармана своего платья.

- Попробуй немного. Они восхитительны!

Писатель побледнел. Это был пакет с курагой.

- Спасибо вам, но я вынужден отказаться.

- Надеюсь, вам понравится ваше пребывание у нас! - Она сияла от радости - Боже мой! С нами живет настоящий писатель!

- Спокойной ночи, Миссис Гилман.

Наконец, она ушла. Он выглянул в окно и поморщился. Это была самая настоящая свалка, которая простиралась до леса. Старые кузова автомобилей лежали на боку, а между ними испражнялась паршивая собака. Он продолжал убеждать себя, что окружающая среда является творческой необходимостью. Хенрику Ибсену бы понравилась эта комната. Он мог бы написать продолжение "Дикой утки" здесь... Так что, если это

было достаточно хорошо для Ибсена, это было так же хорошо и для него.

Готическое отребье белого мусора, эти слова бегали в его голове. Оцепенение творческого блаженства вернулось, когда он установил свою пишущую машинку. Это была стандартная печатная машина Ремингтона № 2, которые выпускали с 1874 года. Он потратил несколько тысяч долларов на её ремонт. Многие великие писатели использовали эту модель: Сэмюэль Клеменс, Джозеф Конрад, Генри Джеймс. Фактически, Клеменс, он же Марк Твен, был первым писателем-фантастом, официально представившим печатную рукопись издателю, та рукопись была подготовлена на идентичной машине.

В кране была достаточно горячая вода для его растворимого кофе, он поставил свою пепельницу в почти религиозной церемонии. Он откусил кусочек соленого крекера, нахмурился, затем выкинул всю коробку в мусорное ведро, когда прочитал, что срок хранения закончился в 1980 году. Идея отнести её обратно и попросить вернуть деньги показалась ему забавной.

Музыка, подумал он и включил старое радио:

- ... в Милуоки на северной 25-й улице, здание 1055, развернулась ужасная сцена...

- ... возможно, ускользал от полиции последние пять лет...

- ... сотрудник шоколадной фабрики был арестован полицией Милуоки после того, как голый мальчик в наручниках сообщил о своем похищении...

Какой ужасный мир, подумал он. Между новостями об этом серийном убийце, он наткнулся на музыку и, что было еще хуже, это был хард-рок. Его желудок свело, когда он услышал: "Я свобооооооооооодная птааааашка..." Он сразу же переключил радиоволну и, наконец, нашел слоистую скрипичную музыку.

Он скрипнул в кресле и вздохнул.

- Прекрасно. Арканджело Корелли, концерт номер 8...

Итак, писатель был готов.

Он осторожно вставил лист бумаги в печатную машинку и напечатал:

МУСОР БЕЛОЙ ГОТИКИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Он положил палец на клавишу Н. Это было легко, как и должно было быть. Его Муза текла рекой. Теперь...напиши первое предложение...

В дверь постучали. "О, ради всего святого!" - Проскулил он. Муза рухнула.

- Да? - Раздражённо ответил он. Потом моргнул и сглотнул.

На пороге стояла взволнованная и ухмыляющаяся девчушка с волосами цвета кукурузного шелка. Она была босиком и с голыми ногами, из одежды на ней была джинсовая юбка и болезненно узкая розовая футболка, с надписью “Оближи!”

- Привет! - Сказала она, естественно, произнося слово "привет" как "пывет!" - Я Нэнси. Мама сказала, что ты остановился у нас!

- Кто ты? Ты Дочь миссис Гилман?

- Ага. - Ответила девушка, игриво смотря на него.

Поразительно, подумал он. Не только какой-то парень женился на женщине, похожей на Генри Киссинджера, но и занимался с ней сексом... Но, судя по внешнему виду этой девушки, она не получила ни одного из менее привлекательных генов своей матери.

- Ну, что ж, очень приятно познакомиться, Нэнси, но, увы, сейчас я очень занят...

- Я забежала всего на секундочку... - Она оглянулась и когда повернулась обратно, то уже смотрела на него с похотливой улыбкой. - Я хочу задать вам вопрос, но...черт, вы можете подумать, что это глупо...

Он почувствовал, что должен быть джентльменом и примером для подражания.

- Ни один вопрос не является мелочным или бесценным, Нэнси, за исключением вопроса, задушенного нежеланием.

- Чего?

Он вздохнул.

- Какой у тебя вопрос?

Она поднялась на цыпочках и шепнула ему на ухо:

- Могу я отсосать у тебя?

Писатель был поражён.

- Что, прости?

- Ой, не подумайте плохо, я пососу совершенно бесплатно. Все равно мне нечего делать до вечера.

Миссис Гилман...сдаёт собственную дочь...Закралась мысль ему в голову.

- К тому же вы известный писатель, ни одна девчонка и тем более парень не смогут похвастаться таким в нашем городе!

Писатель закатил глаза.

- Правда, я не настолько знаменит.

Её колени начали тереться друг об друга, когда она начала вилять бедрами взад и вперед, со взглядом озорной школьницы.

- Видишь ли, я не хочу, чтобы ты думал, что я шлюшка.

- Я никогда бы так не подумал! - Заверил он её.

- Чёрт, я не смогу уснуть, если не попробую твою сперму...

Писатель свирепо посмотрел на неё.

- Зачем тебе это нужно?

- Просто хочу знать, отличается ли на вкус писательская молофья от обычной.

Ужас какой... Но все же он обдумал её предложение на мгновение. В конце концов, наибольшее творческое влияние на Стивена Крейна оказала проститутка, когда он писал "Красный знак мужества" и "Открытую лодку". Писатель не мог отрицать своей аристократичности, утонченности, рожденной эрудиции.

- Это хорошее предложение, Нэнси, но мне придется отказаться. Вы должны понимать: воздержание имеет решающее значение для эстетически творческих людей.

Она была живой деревенской Венерой, стоящей в его дверях.

- Ну так что ты решил? Дашь соснуть? - Не унималась девушка.

"Боже Небесный, пожалуйста, уйди! Твое тело убивает меня!" - Подумал он и сказал:

- Правда, Нэнси, я бы с удовольствием. Ты очень красивая молодая женщина, но...

Ее улыбка стала как у чеширского кота, показывая идеально ровные зубы, большую редкость в этих местах.

- О, забыла! У меня красивая шмонька, все парни так говорят. Хочешь посмотреть?

- Нэнси, не стоит...

Но она уже задрала джинсовую юбку одной рукой, а второй развела половые губы в стороны. Писатель опустил глаза.

Ему захотелось расплакаться. Её промежность выглядела идеальным пирожочком с завитком розовой ириски сверху.

- Я могу с уверенностью сказать, Нэнси, что ваше влагалище должно быть представлено в Лувре. Тем не менее, я ужасно занят сейчас. Возможно, в другой раз.

Ее натиск ослаб.

- Ладно. Но ты хотя бы подпишешь мою сиську, на это у тебя есть время? Она достала фломастер из заднего кармана юбки и задрала футболку.

Писатель уставился на её грудь.

Грудь на вид была смазливо-упругой и полной жизненной силы молодости...и украшена татуировками. На правой груди был набит смайлик с чёрной кривой дугой рта, двумя глазами, и вместо носа торчал большой розовый сосок, в то время как на левой был изображён большой орёл и надпись под грудью "Свободная пташка".