Голубая бусинка - Крюгер Мария Людвика - Страница 14

• Предыдущая
• 14/26
• Следующая

— Поскольку уж зашла речь о Каролинке, — сказал на это папа, — то почему её до сих пор нет?

— Милый ребёнок, — ответила на это тётя Агата, — она вышла поиграть с детьми. И написала мне записочку, чтобы я не волновалась. Вот я и не волнуюсь!

— А я вот волнуюсь! — забеспокоился отец. — Ей давно следует быть дома. Нам ведь, кажется, пора садиться обедать.

— Конечно, мы уже садимся, — успокаивала отца тётя Агата, — а Каролинку я сейчас же позову.

— Боже мой, что теперь будет! — вздохнула Каролинка. А Петрик только ещё ниже повесил голову. Тем временем, мама принялась зачем-то рыться в сумке.

— Погоди, погоди, — сказала она папе, — я хочу тебе что-то показать! Представь себе, в кармане пальто я нашла что-то забавное…

… В кармане пальто?!!! — Каролинка с силой уцепилась за руку Петрика, и они оба обратились в слух.

— В автобусе я сунула руку в карман за деньгами и вдруг нащупала что-то очень красивое. Не знаю, имеет ли это какую-либо ценность, очень может быть, что это и драгоценный камешек, а возможно, и просто обыкновенная стекляшка, но у неё какой-то странный блеск.

И мама взяла сумочку и вынула из неё кошелёчек. А потом — из кошелёчка вынула завёрнутую в бумагу… голубую бусинку.

Однако прежде чем папа успел приглядеться к странной бусинке, она исчезла с маминой руки, её как будто ветром сдуло.

— Должно быть, она упала на пол… не понимаю, что с ней произошло, но говорю тебе, что это был удивительнейший голубой камешек, только куда же он делся?..

— Не морочь себе голову ерундой, Андзя, — сказал папа, — наверняка это не была какая-нибудь драгоценность. Давайте лучше сядем обедать, я страшно голоден! Но меня волнует, где Каролинка?… Ей уже давно пора быть дома!

А Каролинка? Вы уже наверное догадались, что это Каролинка с молниеносной быстротой схватила с маминой руки голубую бусинку. Просто у неё не оставалось никакого иного выхода. Потом, сжимая в руке бусинку, она потащила за собой в переднюю Петрика, затем потихоньку открыла дверь, и они, наконец, попали на лестничную клетку. Там Каролинка, не раздумывая ни минуты, прошептала желание, чтобы они с Петриком опять стали видимыми. И, конечно, это сразу же и произошло.

— Ну, а теперь мы можем позвонить, — вздохнула Каролинка, — на этот раз бедная тётя Агата не будет волноваться из-за того, что ей приходится попусту отпирать дверь.

— Но, может быть, она рассердится на то, что мы поздно возвращаемся? — заволновался Петрик.

— Ничуть она не будет сердиться! Ты разве забыл, что она съела заколдованное сердечко в шоколаде? Сейчас ты в этом убедишься.

И Петрик тут же в этом убедился. Действительно! Едва они успели позвонить, как им открыла сияющая от радости тётя Агата.

— Милые дети! — издавала она восклицания. — Вы пришли уже! И наверное голодные! Петрик, ты, может, останешься у нас пообедать? Каролинка, сокровище моё, вымой ручки.

— Хорошо, сейчас вымою ручки, — согласилось сокровище, она же Каролинка. Петрик решил на обед не оставаться. Он не был уверен в приёме, который ему окажут дома. Ведь его мама не ела пряничных сердец в шоколаде.

На следующий день, точно в тот момент, когда Каролинка доедала завтрак, под балконом раздался условный свист. Это Петрик подавал знак, что он уже дожидается Каролинку внизу.

— Тётя, можно мне пойти во двор? — вежливо спрашивает Каролинка. Правда, тётя Агата, после съеденного вчера пряничного заколдованного сердечка, была всё ещё необычайно добра, но неизвестно, долго ли это продержится? А может быть, пройдёт некоторое время, и тётя опять примется за старое?

Но, пока что, тётя всё ещё находится под влиянием шоколадного сердечка, потому что соглашается, чтобы Каролинка, сразу же, как выпьет молоко, шла во двор. И даже предлагает Каролинке, чтобы та надела новое голубое платьице. Гм, таким предложением нельзя пренебрегать. Надеть новое голубое платьице очень приятно. А, кроме того, — и это необычайно важно — у нового голубого платьица имеются большие карманы, такие, из которых наверняка ничего не выпадет.

— Тётя, ты ужасно, страшно добрая! — восклицает поэтому Каролинка. — Сейчас я оденусь, только скажу сначала Петрику, чтобы он подождал меня.

Тётя согласилась, ласково покачивая головой, и достала из шкафа платьице, а Каролинка выбежала на балкон и крикнула Петрику:

— Жди меня! Я сейчас приду! Мне нужно сказать тебе что-то очень важное!

— Ладно! — кричит Петрик. Он очень весел и у него такой вид, как будто у него нет никаких забот или важных дел, а вот у Каролинки… Ах! Да что тут говорить! Дело очень важное. Но сейчас, однако, нужно надеть новое платьице. Тётя Агата завязывает ей на голове бантик, тоже из новой голубой ленты, а Каролинка засовывает глубоко в карман… голубую бусинку. Потому что всё дело именно в этой бусинке. Но всё это сейчас выяснится.

— Только гляди, Каролинка, не порви чего-нибудь, — всё так же ласково напоминает тётя Агата. — А может быть, дать тебе и Петрику что-нибудь на второй завтрак? Вы куда собираетесь? Может быть, у вас есть охота сходить в сад?

Да, это прекрасная мысль!

— Да, да, мы пойдём в сад, — горячо заявляет Каролинка, — и прошу тебя, тётя, приготовь какую-нибудь еду, чтобы хватило на нас двоих.

— Конечно, рыбка моя, — соглашается тётя, — сейчас сделаю. Я вам всё заверну в красивый, аккуратный пакетик.

Когда тётя Агата говорит «рыбка», это означает, что у неё самое чудесное в мире настроение. А это, в свою очередь, означает, что завёрнутый в бумагу завтрак тоже будет самым чудесным в мире.

Петрик, конечно полный нетерпения, дожидается во дворе.

— Ну, так что же мы сегодня будем делать? — спрашивает он с интересом. А у самого — глаза так и блестят.

— Погоди, — очень серьёзно отвечает ему Каролинка, — произошла ужасная вещь! У меня страшная неприятность!

— Что-о-о! Ты её потеряла? — спрашивает вконец перепуганный Петрик.

Каролинка отрицательно качает головой — нет, не потеряла. Но… Как бы это объяснить… она стала какая-то светлая, как будто побледнела…

Каролинка достала из кармана маленькую коробочку из-под лекарств. На подушечке из розовой ваты, накрытая, как одеяльцем, другим кусочком ваты, лежала голубая бусинка.

— Что ты говоришь? — обеспокоился Петрик. — Что бы это могло означать? Слушай! А может, это — не та бусинка? Может, какая другая. Может быть, тебе её подменила Филомена? — Петрик даже подпрыгнул от возбуждения.

— Ну, что ты, никак она не могла подменить!

— А когда ты спала?

— Ты думаешь, что она могла влезть через окно? Ой-ой! Может и вправду. Она ведь такая бледная, просто совсем другая! Бусинка — отзовись! — И Каролинка вынула бусинку из коробочки.

Но бледная бусинка молча лежала на раскрытой ладони Каролинки.

— Лучше всего — проверить! — решительно, по-мужски сказал Петрик. — Попроси её о чём-нибудь! Если исполнится, значит это — та самая. Так всегда делают во всех сказках.

— Может быть, ты и прав. Только, о чём её попросить?

— Всё равно! Ну, хотя бы, чтобы здесь выросло деревцо, тут, прямо перед нами!

— Хорошо! — соглашается Каролинка и произносит желание.

И в ту же минуту перед ними вырастает стройное молодое деревцо.

— Ну, видишь? Та самая! — радостно кричит Петрик. Но Каролинка всё ещё неспокойна. Она держит бусинку на ладони и приглядывается к ней.

— Гляди, гляди — она, кажется, ещё больше побледнела! Что-то с ней происходит! Говорю тебе! А может быть, она, бедняжка, больна?

Одна только мысль об этом так разволновала девочку и расстроила, что она расплакалась.

— Бусиночка, — шептала она нежно и даже не заметила, как одна, не вытертая вовремя слеза, капнула на бусинку.

— Не плачь, Каролинка, — раздался шёпот.

— Кто это говорит? Неужели это ты, бусинка? — удивилась и одновременно обрадовалась Каролинка.

— Я, я! Я могу говорить только тогда, когда я влажная… Я и забыла тебе сказать об этом. И ещё об одной важной вещи я забыла тебе сказать — слушай! Каждое желание, которое я исполняю, ослабляет меня настолько, что я теряю окраску. Итак, запомни — когда я стану совсем бесцветной, я не смогу уже исполнять желаний.

• Предыдущая
• 14/26
• Следующая