Брачная охота на главу тайной канцелярии (СИ) - Невестина Ксюра - Страница 35

Эмоции переворачивали меня с ног на голову, а сознание хлестало по щекам. Именно сейчас мне нельзя было выступать и устраивать концерты. Если Ведас Дрок терпел меня по непонятной причине, то у Ведаса Крайлу терпелка явно покороче будет.

Без лишних слов я села напротив него во второе кресло для посетителей и… и не знала, что делать дальше. Мотя с подтянутыми под себя ножками и сложенными на спине крыльями лежал на столе между нами, но я не смела нарушить гробовую тишину и потянуться за Мотей.

Ведас Крайлу пугал меня до дрожи. Он лет на пять старше Дрока, но все еще молод. Значит, меня не обманули насчет его возраста. Выглядел он также привлекательно, и придраться мне насчет его внешности было не к чему. Какие критерии я еще предъявляла к кандидату? Молод, богат, силен, идеален?

Молод? Вполне! По виду ему немного больше тридцати, но явно меньше сорока. Не старик. Богат? Одежда явно не из дешевых тканей. И пошито прилично. Принимается! Силен? Скорее всего. Как он узнал мою настоящую фамилию? Идеален? Хороший вопрос! Проверим!

— Мотя мой летун… — прошептала я, глядя исподлобья и обидчиво. — Не надо его обижать.

— Насекомых запрещено использовать в качестве летунов. Первый курс в программе любой магической академии.

Какой-какой академии? Магической? Я колдовать-то несколько дней назад начала, а он мне про какую-то магическую академию втирает! Но его слова попали в точку. Я о магии и ее использовании знала мизер. Только то, что успела прочитать в универсальной книжке.

— Я не проходила обучение в академии… — признание выдалось гораздо тяжелее, чем я думала.

Одиннадцать лет в школе. Несколько лет на профессиональных курсах, кончившихся бесполезным «дипломом», который даже не о высшем образовании. И даже не о среднем профессиональном. Затем универ… почти год, и вот я здесь. И теперь мне снова ходить в «школу»?

— Это заметно, — подтвердил Крайлу. Ноги со стола он опускать не спешил и как собеседника меня не воспринимал вовсе. — Ирис Штормицкая. И что же мне с вами делать? Отправлять на отсечение магии? В вашем возрасте подчинить магию невозможно.

Я сглотнула. На контакт глава тайной канцелярии не шел от слова «совсем». Еще и предлагает лишить меня магии. Ни за что! Не он меня ею одарил, не ему и меня ее лишать! Мотю я забрала себе на руки, но он спал настолько крепко, что спрятать его в татуировку не было никакой возможности.

— И что вы предлагаете? — на мой вопрос Клайлу вздохнул.

— Уничтожение индивида невозможно. Я уже пробовал, — у меня от его слов, наверное, волосы дыбом встали. Как он мог так легко говорить об убийстве живого существа?! — Будем превращать. Закон «о неиспользовании в качестве летунов и фамильяров» не должен иметь исключений даже случайно.

Кого превращать? Мотю? Я против! Я не позволю издеваться над моим мотылем. Никому не позволю! Почему Ведас Крайлу говорит настолько жестокие вещи? Я ведь просила найти идеального, а не идейного мужчину! Она что снова все попутала и во всем ошиблась?

— Нет. Ни за что, — отрывисто воспротивилась я и вдруг почувствовала, что не могу встать. Меня будто приклеили к стулу. А через секунду я не могла пошевелиться вовсе. Не могла двигаться. Мне оставили свободу только моргать и говорить. — Нет!

Вдруг Мотя исчез из моих рук и оказался в жестком захвате руки Крайлу. Что он собирался с ним делать? Я ничего не могла предпринять, попавшись в ловушку сковывающего заклинания. Нечто подобное я уже проходила во время псевдоареста Дроком, но использованное сейчас заклинание было гораздо мощнее.

— Кто же вы такая, Ирис Штормицкая? — проявил толику заинтересованности глава тайной канцилярии. — Ты не заметила, как я использовал против тебя оковы четырех различных уровней, и поддалась только пятому типу. Чтобы перенести твою букашку на незначительное расстояние мне потребовалось телепортационное заклинание восьмого уровня, четырнадцатого типа. Это выходит далеко за пределы возможностей не только обычных стражей, но и агентов канцелярий, и дозорных корпусов внешнего реагирования.

Опять неугодные вопросы, на которые я не могла ответить. Не потому, что не хотела. Ради спасения жизни я могла рассказать все. А потому, что меня минимум посчитают сумасшедшей, отсекут магию и отправят в дальний угол в специализированное учреждение. В любом случае кончу я плохо.

— Я Ирис Шторм, — если уж врать, то врать от начала и до конца. — Леди Ирис Шторм. И я требую к себе большего уважения, чем вежливое обращение. Ваши попытки обвинить меня хоть в чем-то смешны и неразумны!

— Разве я вам что-то ставил в вину? — переспросил мужчина. — Не помню такого. Я лишь спрашиваю, почему вы сами себя зовете Штормицкой? Как вы смогли нарушить законы сохранения и менять размеры и массу вашего летуна по собственному усмотрению? Как умудрились научить насекомое не только понимать команды, но и примитивной речи?

У Моти не примитивная речь! Он уже научился строить сложные предложения! Мотя, в отличие от некоторых, очень умное насекомое! Умное, сообразительное, дружелюбное и ответственное! Частично. За еду он жизнь отдаст…

Именно из-за его помешанности на жрачке мы попали в беду. Вот почему он, заслышав слово «кушать», воспринял его как команду? Аж рванул, бросив меня, окруженную неизвестными личностями в пограничной форме. Но и я, конечно, «хороша». Побежала в душ, как только выдалась такая возможность и совершенно не подумала, что маленький глупенький Мотя исчез из поля видимости.

— Чего ты хочешь? Те не стал бы меня мучить, если бы ничего не хотел! — заявила я. Это было логично, и я страшилась, что это чудовище могло от меня потребовать. Даже если он единственный и неповторимый, я банально боялась иметь с ним какое-либо дело. Тем более такое важное, как… — Что? Что ты на меня так уставился?

Ведас Крайлу встрепенулся и опустил ноги на пол. Неужели он снизошел до вежливости по отношению к моей аристократической персоне? Как-никак, Ирис Шторм была аристократкой, пусть и обнищавшей сиротой по ошибке и бездомной по вине агента Дрока. Он совершенно не умел держать свою силу в узде, раз уж умудрился уничтожить мой земельный участок, сделав его полностью непригодным к восстановлению.

Это еще слабо сказано «непригодный к восстановлению». Вместо земельного участка за забором с калиткой теперь находился кратер, глубокий-преглубокий туннель в некуда. К центру Земли. И я не могла сказать, насколько он глубокий получился в реальности.

— Что я хочу, ты мне дать не можешь, — отмахнулся Крайлу. — Это раз уж мы перешли на «ты». Рамзеса я забираю. Можешь даже не устраивать истерики. Ты все равно не знаешь, как обращаться с собаками, а Дрок его не потерпит. Как-никак любимая зверушка мрази, которая его чуть ли не до смерти пытала месяца три-четыре. Ты ведь уже в курсе, да? Должна была видеть шрамы и в душевой, и в часовне, когда он тебя…

— Заткнись! — рыкнула я. — Это не твое дело!

Я ненавидела мерзавцев, считавших секс — отличной темой для оскорблений. В сексе по обоюдному согласию в принципе не было ничего пошлого или унизительного. Нецензурщина в отношения, даже в разовые, по моему мнению, не вписывалась никак.

Не я ли проклинала Ведаса Дрока десять минут назад? Так вот, не его! Если у меня был лимит проклятий, то пусть все они свалятся на голову Ведаса Крайлу. Мерзавца, сидящего передо мной и насмехающегося надо мной! С ужасом я смотрела на Мотю в его руке и не верила, что мы сможем выбраться из ловушки без потерь и без ранений.

— Значит, насчет пса устраивать истерику не будешь, — протянул Крайлу. Это единственное, что он вынес из моих слов? — Хорошо. Один вопрос решили.

Насчет пса? Он забрал собаку? Разве можно было этому живодеру отдать в руки собаку? Такие руки «добрыми» не могут быть по определению. Это аксиома! Что он с ним, с этим Рамзесом, сделает? И почему он назвал его Рамзесом? На шее пса был ошейник? Из-за колтунов и густой длинной жесткой шерстки я даже шею разглядеть не могла, не то что ошейник.