Брачная охота на главу тайной канцелярии (СИ) - Невестина Ксюра - Страница 33

Ведас молчал. Нахмурился. Он явно был недоволен, что я отказывалась отвечать на его вопросы и требовала ответов на свои. Что, не нравится, когда требуют ответа прямо в лоб? Вот и мне не нравится! Так что либо отвечай, либо молчи вечно. Не так ли завершает свою речь священник на венчании? «Пусть скажет сейчас или вечно хранит молчание!»

— Что произошло? Не до нашей встречи, а сегодня ночью, — спросил Ведас. Интересный поворот! Это он о чем вообще??? — Когда ты вышла под дождь… ты будто сломалась. В твоих глазах больше нет той нежности, которая была всего лишь несколькими минутами ранее. Ты поддалась мимолетным чувствам для психологической разрядки… и пожалела. Как я и предупреждал. Верно?

— Я не пожалела. Не в этом дело, — не согласилась я. — Ты сочиняешь.

— Так, расскажи, чтобы я не сочинял!

И вот тут я должна придумать сказку и вплести в нее, как мое бесплодие связано с одним конкретным магом, который, вероятнее всего, является его учителем и главой тайной канцелярии по совместительству. Я не хотела врать. Я уже сыта враньем по горло, но и рассказать всю правду я не имела никакого права. Хотя бы ради собственной безопасности.

— Я устала. И сейчас с ума сойду от грязи!

Не найдя, что сказать, и не решив, как поступить, я попыталась уйти от разговора. Ведас давил на меня взглядом, но я оставалась непреклонна. Потому что оттого что он будет сильней давить, ничего толкового я все равно рассказать ему не смогу. А вот высказаться так, что рассоримся в пух и прах — запросто!

Ждать реакции не стала. Забрала узкое полотенце, которым разве что волосы обмотать можно, и направилась в душевую и, к моей невероятной радости, никаких магических штук там не было. Видимо, на случай какого-нибудь антимагического полога с вражеской стороны.

Зато имелась знакомая, отделанная кафелем «коробка», два ряда инсталляций «тропического» душа с одной-единственной кнопкой на стене. Большой такой. Попасть в нее можно даже с закрытыми глазами. Потрясающее удобство! Один минус — инсталляций в кафельной «коробке» не меньше сорока, и мыться, когда душевая забита под завязку, я бы постеснялась.

С облегчением наконец-то сняла грязную одежду и отбросила ее в сторону. Под каждой инсталляцией имелся слив, так что своим присутствием грязи не разведу. Разделась, глубоко вдохнула и выдохнула, встала под душ и потянулась к кнопке. Вода потоком полилась на голову, и я как завизжала. Она ледяная!!!

Визжала я, как резанная, еще и навернуться умудрилась, отскакивая от душа. Налицо несоблюдение техники безопасности с моей стороны! Ударилась несильно, но ощутимо. Ноги обмывала ледяная вода, будто мне вздумалось в проруби купаться. И на помощь мне кое-кто лжестажеристый не пожаловал!

Ан-нет, пожаловал! Стоял в дверях, наслаждался зрелищем, как я растянулась на кафельном полу. Нет бы подойти и помочь мне подняться. Я, кажется, лодыжку ударила и голень потянула. Разве нет ни капли сочувствия? Как так? С обидой я стрельнула взглядом в Ведаса, а он только и ответил.

— А меня не потянешь вниз? — поинтересовался он.

— Зачем? — не поняла я. Чтобы он здесь что-нибудь сломал? Я вроде без серьезных травм обошлась.

— Мало ли, — он пожал плечами и решился. Подошел, подал руку, помог подняться. — Эль точно не упустила бы возможности извалять меня.

Какая еще Эль? Что-то мне уже начинало казаться, что я Ведаса и его навыки общения с эмоциональными женщинами переоценила. Сильно. Будь у него мало-мальский опыт, он бы никогда не вспомнил, что какая-то другая женщина в данной ситуации повела себя по-другому! Чего он этим хотел добиться? Или не подумал, впрочем, как всегда?

Ведас прижал меня к себе, а у меня из головы не выходило его «Эль точно не упустила бы возможности». Не близость его тела волновала меня, а именно треклятое «Эль точно не упустила бы возможности». А я, значит, упускаю?! Упускаю?!! Ну, раз, обнимая меня, он вспоминает про какую-то Эль… значит точно упускаю!

— Придурок! — фыркнула я, пробормотав под нос. Плевать, что он услышит. Плевать, какие выводы из этого сделает. А вдруг задумается над своим поведением? Зная мужчин, я сама не верила в это. Вероятность минимальна, и факт превращается в легенду.

— Женщины! — вздохнул Ведас. — Постоянно что-нибудь навыдумывают. Вы находите проблемы, превращая в них ничего.

Это я из мухи делаю слона?! То есть он «подбрасывает на вентилятор», а мне терпи? Я похожа на терпилу? Я не буду строить из себя всепрощающую мать Терезу, закрывая глаза и на хамство, и на оскорбления. Пусть учится держать язык за зубами, иначе нам не по пути.

— Руки убрал! — гаркнула я и ударила по ним, выходя из объятий. — Зачем вообще подошел? В душу нагадить?

Может быть, эта ссора и к лучшему. Мне нельзя было в него влюбляться. Ему нельзя было в меня влюбляться. Он не тот. И я, наверное, не та, кто ему нужен. Он — местами язвительный хам, но в целом нормальный мужик, способный в трудную минуту взять себя в руки и делать то, что должен. Я не хотела испортить его… предательством.

— Сама позвала.

— Не помню, чтобы говорила нечто подобное!

Мне надоела неопределенность, недосказанность. Я никогда не смогу рассказать ему, кто я на самом деле, и буду до конца своих дней носить чужую фамилию и жить чужой жизнью. Он никогда не сможет рассказать мне о себе, потому что большая часть его жизни связана с секретной государственной работой. Когда в паре врет один, к этому еще можно подстроиться. Когда врут оба — ничем хорошим такие отношения не заканчиваются. И, тем более, не продолжаются.

— Ты мне нравишься гораздо больше, когда молчишь! — вдруг заявил Ведас.

— Ты тож…

Не успела я договорить, как Ведас схватил меня и прижал к кафельной стене. Я и так охолонулась после неудачного душа, так еще ударилась о пол, и теперь меня собирались «повозить» по стене? Сердце пустилось вскачь, когда я представила вертикальный повтор случившегося в часовне. Ведас приблизился ко мне настолько, что практически касался губами моих губ, и прошептал:

— Ты же не думала, что на границе будут комфортные условия? От вражеских проклятий молоденькие мальчишки заживо свариваются за несколько секунд. Здесь, в этой душевой. Отсюда столько тел вынесено. Столько представлены трибуналу за халатность. А ведь всего лишь хотели в теплой водичке плескаться. Хочешь также кончить? Не смей. Здесь. Колдовать.

— Даже не думала, — от неожиданности выдавила я.

Я ведь и вправду даже не задумалась, что могу сделать водичку потеплее, если хорошенько подумаю. Не привыкла я еще до конца о магии в моей жизни и возможности самостоятельно ею пользоваться. Если бы прожила в этом мире чуть дольше, могла бы совершить непоправимую ошибку.

Ни о каком сексе речи и не шло, так что я успокоилась. И обиделась еще раз. Нельзя же так обламывать! Да-да, Ведас отстранился и ушел в другой конец кафельной «коробки» и на личном примере показал, что под ледяным душем тоже можно мыться и не визжать. Хорошо ему! Он приученный! А что мне делать? Той, кто с ледяной водой имела дело, только когда в чайник электрический воду на подогрев наливала?

Даже стриптиз и в принципе симпатичное «видео» меня не умолили и обиды не умалили. Наоборот, шрамы резанули по сердцу, и я отвернулась. Слишком много ужасов я представляла себе, когда акцентировала на них внимание.

Грязь одолела непривычку, и я встала под ледяную струю. Хотелось быть чистой, даже если придется пройти страшнейшее испытание. У меня на глаза слезы наворачивались, когда я пыталась в таких условиях мыться. Тело онемело спустя минуту, и я перестала ощущать руки через полторы. Через две я стукнула по кнопке включения-выключения, не выдержав. Даже голову не промыла как надо.

Все-таки надо мной сжалились. Когда я вышла из душевой, не забыв напоследок показать одному язвительному типу язык, в раздевалке находилась молодая женщина с двумя тазами и небольшим ведерком литра на три. О боги, какое это счастье нормально вымыть голову!