Милашка (ЛП) - Райли Алекса - Страница 2

— Мэм, — кивнул он, и я уловила в его голосе протяжные нотки южного акцента.

— Привет, — ответила я, гадая, с кем говорю.

— Пошевеливайся, Рэй, — пролаял Джакс позади меня так резко, что я подскочила.

Блондин поднял руки и улыбнулся еще шире.

— Прошу прощения, босс, — подмигнул он.

Джакс снова зарычал, и я поразилась, почувствовав спиной тепло его большого тела.

— Рэй — твой второй телохранитель, — сообщил он, подталкивая меня вперед. — Он идет первым, я рядом с тобой.

— Два телохранителя? — я посмотрела на него через плечо. — На полный рабочий день? — меня редко охраняло сразу два человека, разве что на масштабных мероприятиях, где собирались толпы. Как правило, мне хватало одного.

— Да. Ситуация стала напряженнее, — сказал Джакс, пока мы выходили из студии через черный ход. Рэй открыл дверь машины, и когда я забралась в салон, Джакс последовал за мной. Я не могла не разглядывать его. Обычно мои телохранители садились за руль. Место водителя занял Рэй.

— Что-то случилось? — я притянула свою сумку ближе. Я должна была за что-то держаться и боялась следующих слов Джакса. — С моей мамой все в порядке? — я давно не получала от нее вестей, что неудивительно. Она любила путешествовать и частенько пропадала на несколько недель. Или даже больше, если в кого-нибудь безумно влюблялась. Обычно ее страсти хватало максимум на месяц, пока новая пассия не надоедала ей.

Джакс застал меня врасплох, отняв у меня сумку и утешительно взяв мои руки в свои большие ладони.

— С твоей мамой все хорошо.

От облегчения я ослабла на сидении.

— Не волнуйся. Ты выглядишь уставшей.

— Так ты вежливо говоришь, что я ужасно выгляжу? — рассмеялась я и услышала ответный смех Рэя.

— Не думаю, что у кого-нибудь язык повернется сказать такое.

Скрыв улыбку, я посмотрела на Джакса и замерла, поймав его взгляд — горячий и полный желания. В другое время я бы отвернулась и проигнорировала его. Я привыкла к мужскому вниманию, но сейчас хотела большего.

— И как я, по-твоему, выгляжу?

— Нуждающейся во сне и еде, — после этих слов исходившая от Джакса энергетика начала затухать.

Смутившись, я отвернулась к окну. А я-то думала, что он мог бы назвать меня симпатичной или даже красивой. Глупо с моей стороны. Мне каждый день делали комплименты, но почему-то я хотела услышать их именно от Джакса.

Может, я неправильно истолковала его взгляд. Я не очень хорошо разбиралась в мужчинах. По правде говоря, я никогда ни с кем не встречалась, за исключением фальшивых свиданий, устроенных рекламным агентом. В большинстве случаев я ужинала с самовлюбленными придурками, считавшими себя будущими великими звездами. Я должна была улыбаться и любезничать, в то время как мне хотелось поскорее сбежать из ресторана или с мероприятия, которое мы посещали.

Джакс наклонился, и я замерла, почувствовав его выдох у своего уха.

— Ты — самая красивая женщина из всех, кого я видел в своей жизни, но это итак понятно, — прошептал он и крепче сжал мои руки. — Просто я знаю, что тебе нужно отдохнуть и покушать. Вот что меня сейчас волнует больше всего.

Я снова посмотрела на него, и наши взгляды зацепились. Впервые с момента знакомства я увидела, как выражение лица Джакса смягчилось, но также он обеспокоился.

— Ты прав, — призналась я.

Джакс заметил. Никто никогда не говорил мне ничего подобного. Людей не волновало, поспала ли я и поела ли. Наклонившись, я положила голову ему на плечо. Он замер, но не оттолкнул меня. Я позволила себе закрыть глаза и, вдохнув насыщенный аромат с древесными нотами, решила подремать несколько минут по дороге к отелю.

Когда Мила погрузилась в столь необходимый ей сон, я замер абсолютно неподвижно. Подняв взгляд, я увидел, что Рэй наблюдал за нами через зеркало заднего вида. Я злобно посмотрел в ответ, надеясь заставить его следить за чертовой дорогой. Но я уже знал, что позже получу нагоняй от Сэма. Или, быть может, сам во всем признаюсь.

Во что я ввязался? Немного склонив голову, я потерся носом о макушку Милы и вдохнул ее сладкий аромат. Черт возьми, это одолжение точно убило бы меня. Мила немного поерзала и когда прильнула ко мне, я едва сдержал рычание. У меня итак уже стоял член, и я пытался утихомирить его с тех самых пор, как она появилась в одном лишь нижнем белье кремового цвета, усыпанном крошечными бриллиантами.

Никто не должен быть таким красивым. Неудивительно, что Мила стала одной из самых высокооплачиваемых моделей в мире. Я еще никогда не видел такое совершенство. Она с первого взгляда сразила меня наповал. И дело было не только во внешности. Милу окружала аура сладкой невинности, пробудившая во мне инстинкты защитника. Никто такой популярный не может быть невинным, разве нет?

Когда вчера вечером Сэм позвонил мне и попросил об услуге, я нехотя согласился. Мне не нравилось покидать свой дом в Колорадо без крайней необходимости. Я там скрывался на протяжении последних трех лет и не планировал никуда уезжать. После увольнения дом стал моим приютом. Подняв руку, я коснулся шрама на своем лице. Порой я забывал о нем. Только под взглядом Милы я вспомнил, что при встрече со мной люди в первую очередь обращали внимание на него.

Я давненько не бывал в городе и теперь заново возненавидел его суету. Я провел ладонью по лицу. Тогда я вновь потерся носом о волосы Милы, и на меня снизошло спокойствие. Твою мать, дурной знак. Я знал эту девочку всего пару секунд и уже чувствовал потребность быть рядом с ней. Почему-то в ее присутствии исчезало беспокойство, наличия которого я не осознавал, пока оно не улеглось.

Я не знал, чего хотел больше — обругать Сэма или поблагодарить. Вновь набрав полную грудь воздуха со сладким ароматом Милы, я услышал, как она что-то пробормотала во сне, и с ее губ сорвался тихий вздох. Мой ноющий член ничуть не смягчился. И все же, несмотря на боль между ног, нараставшую с каждой секундой, я решил поблагодарить Сэма.

Сразу после нашего увольнения из ФБР он открыл охранное агентство. Сэм давно зазывал меня к себе, но после работы на бюро и инцидента, из-за которого я вышел из строя на несколько месяцев, мне хотелось лишь вернуться в Колорадо, где прошло все мое детство.

Последние несколько лет я строил дом и время от времени консультировал ФБР. Я как никто другой обращал внимание на детали. Мне посылали дела, зашедшие в тупик. Я просматривал досье и излагал свои мысли. Но не сказать, что мне нужны были деньги или работа. Дедушка знал, что я не хотел перенимать семейный бизнес и торговать строительным оборудованием. Мой отказ ничуть его не задел. Дед хотел, чтобы я нашел занятие по душе, меня же с детства привлекала работа в правоохранительных органах.

Несколько лет назад перед смертью он продал компанию, оставив мне больше денег, чем я смог бы потратить за двадцать жизней. Я был простым человеком и не притрагивался к наследству, за исключением родовых земель, посреди которых практически в одиночку построил новый дом. Что-то в работе руками успокаивало меня. Теперь же все, о чем я мог думать — поработать руками над симпатичной девушкой, поерзавшей и улегшейся мне на колени.

Я погладил ее волосы медового оттенка с прядями цвета меди. Да, я глубоко увяз. Она мне не принадлежала. Вместе с авиабилетом до Нью-Йорка Сэм переслал мне ее досье, и она будто принадлежала всему миру.

Еще сильнее меня задели фотографии с ее свиданий. Пока я не увидел их, ревность была мне незнакома. Но что еще хуже, я ревновал незнакомку. Мне стоило мыслить здраво. Моя милая девочка нажила преследователя. Причем не какого-то заурядного сумасшедшего козла. Нет, на Милу нацелился кто-то с козырями в рукаве вроде умения уклоняться от камер видеонаблюдения, взламывать замки и системы сигнализации.

Я не удивился, что у Милы появился сталкер. Когда ее фотография оказалась на моем столе, я сам был готов начать преследование. В отличие от этого маньяка, я мог бы сказать, что выполнял свою работу. И я ни за что не навредил бы Миле. Кто бы ни нацелился на нее, его намерения не были благими. Судя по имевшейся информации и тому, что он сотворил с ее домом в Беверли Хиллс, этот ублюдок — психопат. Если я сделал верные выводы, его нужно было остановить, иначе он получил бы желаемое любой ценой. Я надеялся добраться до него первым.