Дружка (одноклассница) (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 46

А Вероника не поехала, осталась. Как выразилась «маленькая свекруха», срываться со школы в середине года, не лучшая идея. К тому же, они с Ильей решили записаться на бальные танцы. И вообще, ей тут нравится… Но самое главное было сказано маме на ушко:

— Вы ж молодые, вам теперь не до меня будет. А скоро новые киндеры появятся, — она со знанием дела покачала головой. — Появятся? Я права?

Мать фыркнула и покраснела. Вероника хихикнула, потом слегка замялась и шепнула еще:

— Ты же понимешь, к отцу надо захаживать время от времени. Он так радуется, когда я прихожу. И тетя Дина, и братья…

Девочка смутилась окончательно и, обняв мать, спряталась у той на груди, хотя по комплекции была почти одного размера с худенькой мамой, только ростом поменьше. Шепнула:

— Ты же не обижаешься?

Обижалась ли она? Как тут можно обижаться?

В конце концов все устаканилось и успокоилось, а популярность Алены, портнихи, сшившей то самое знаменитое черное платье, подскочила до небес. Не прошло и полгода, как она открыла на центральной улице городка собственный салон под названием «Черный Лебедь». И в витрине его была выставлена точная копия того легендарного платья.

На самом деле, в витрине был выставлен подлинник, но об этом никому не рассказывали, Алена суеверно считала, что платье приносит удачу.

А среди молоденьких и не очень молоденьких незамужних подружек невесты черные платья удерживали верхнюю планку на протяжении всего сезона. Однако нет предела совершенству, вскоре стали появляться Лебеди всех немыслимых цветов и оттенков.

Ибо свадебная мода никогда не стоит на месте.

Но это уже другая история.

Прошло немногим больше полугода.

Смирновы ехали на первый конкурс по бальным танцам, в котором предстояло выступать Веронике вместе с Ильей. Но ехать пришлось поездом, Наташу укачивало. Ее вообще везде подташнивало и укачивало. Немудрено, первая беременность спустя тринадцать лет, почитай, первородка. Денис носился с ней, пылинки сдувал.

В зале ожидания было пусто, кроме них никого. До отхода поезда времени немного, Денис пошел купить Наташе воды и отрубные хлебцы. «Пенопластовые пряники», как он их называл, но Наташа грызла те пряники постоянно.

Только вышел из дверей, навстречу ему та самая старая цыганка. Пестрые юбки, улыбка золотая в тридцать два зуба.

— Ай касатик, сам ко мне идешь, погадать тебе на судьбу?

Неизвестно, какой реакции ожидала бабка, но Денис ужасно обрадовался, неожиданно обнял ее и сказал:

— Спасибо, бабуля, вы мне уже один раз счастье нагадали!

— Да? — хитро прищурилась она и стрельнула взглядом в окошко. — Красиваяяя.

Потом вдруг спохватилась:

— Ну бывай, удачи тебе! — и развернулась на выход.

Но потом, остановилась, будто передумала, спросила через плечо:

— Гляди, поезд-то не пропусти, касатик. Кошелек-то нашел?

— Что? — отвесил челюсть Денис и механически полез в карман, вытаскивая оттуда тот самый бумажник, что потерял, когда ехал на Жоркину свадьбу.

Хотел спросить, что за чертовщина, но цыганка уже исчезла, словно ее и не бывало, а вот билет на этот раз почему-то оказался на месте.

Чертовщина какая-то…

А с перрона радио шансон выпевало слова из песни Тимура Шаова:

Вспомнив тогдашнее «намучаешься», Денис мгновенно внял предсказанию и слегка напрягся. Но потом расслабился, потому что предсказания имеют обыкновения исполняться дословно, а милиционеров, слава Богу уже не существовало, их давно сменили полицейские.

Ну, а уж шаурму-то он кушать точно не собирался.