Дружка (одноклассница) (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 28

— Вы двенадцать лет не интересовались мной. Что изменилось теперь?

— Ты не права.

Теперь она смотрела в упор, обвинения уже готовы были сорваться но… Он неожиданно стал перечислять многие события ее детской жизни. Вспоминал подробности. Это было настолько странно, что Ника невольно затихла. А он сказал:

— Я никогда не приближался, но был недалеко, — потом прокашлялся и добавил: — Чтобы защитить тебя, если понадобится.

— Что? Защитить? А не ваша мать называла меня нагулянная?! Что ж вы меня от нее не защищали?! — взвилась Ника от возмущения.

— Вероника, — глухо проговорил он. — Когда-нибудь ты поймешь, что родителей не выбирают. Слышать эти слова и молчать был мой крест. Понимаешь?

— Не понимаю. И не желаю понимать!

— Ты поймешь. Потом, когда-нибудь.

С минуту девочка просто возмущенно сопела. Странные речи этого мужчины ничего не проясняли, только добавили вопросов. Непонятные эти взрослые разговоры, потому что непонятные сами взрослые! Потом спросила:

— Что вам нужно от моей мамы?

— Этого я тебе не могу сказать.

— Послушайте, если вы хоть чем-то посмеете ее обидеть… Если вы посмеете!

Какие знакомые слова.

— Не беспокойся. Я не собираюсь причинять ей какой-то вред. Поверь, — потом неожиданно добавил: — Мы приехали.

Арсен припарковался недалеко от гостиницы в соседнем переулке.

— И все-таки, — проговорила Ника, выходя из машины. — Я никак не могу понять, что мешало вам сказать своей матери, что она не оскорбляла нас. Меня и маму.

— Она моя мать! — неожиданно прорычал мужчина, повернувшись к девочке всем корпусом.

— А это моя мать! — в тон ему прокричала Вероника, ткнув себя пальцем в грудь.

Губы ее затряслись, но глаза были сухие.

— И если вы посмеете ее обидеть… — она не стала договаривать, только тяжело дышала, сжав кулаки.

— Обещаю тебе… — начал мужчина.

Ребенок вскинул руку и отвернулся. Не вышел разговор. Доверие не обретается так легко, и за десять минут не исправить того, что было изломано за двенадцать лет. Она снова залезла в машину, стоящую в переулке.

— Надо спросить, может быть, она уже приехала, — проговорил спустя некоторое время Арсен.

— Вот и спрашивайте, если вам надо, — хотела сказать Ника, но только пожала плечами.

Арсен уже направился к входу в вестибюль гостиницы, как подъехало такси в котором была Наташа. Он так и остался стоять на тротуаре, глядя, как она стремительно покидает машину, чтобы бежать в здание. Увидела его и резко остановилась.

Что чувствовал мужчина, наблюдая быструю смену выражений от дикого волнения до откровенного страха на лице женщины? Если бы он мог ответить… Совсем не это он хотел бы увидеть.

Наташа запнулась вначале, увидев Арсена, но потом смогла взять себя в руки, и пошла навстречу. Он ждал. Вид как всегда, непроницаемый и неприязненный, ее пробрало дрожью.

— Где моя дочь? — спросила, стараясь успокоить дыхание.

— Наша дочь, — ответил Арсен.

— Давно ли ты так считаешь? — она всплеснула руками, оглядываясь вокруг. — Арсен, где моя девочка?!

Голос все-таки дрожал, выдавая ее страх. Ему стало больно.

— С ней все в порядке. Не надо так волноваться. Как ты вообще посмела думать, что я могу причинить вред ребенку?

— Арсен, зачем ты затеял все это? — Наташа вглядывалась в его непроницаемое лицо, пытаясь понять.

— Я хочу, чтобы ты ко мне вернулась, — ответил тот спустя минуту.

— Что? Ты же… Ты же сам выставил меня и подал не развод! А от Ники отказался, заявил, что я ее нагуляла. И теперь, спустя столько лет, заявляешь такое?!

Он продолжал молчать, подавляя ее взглядом.

— Что ты молчишь?! Я не вернусь к тебе. Как ты вообще это себе представляешь?!

— Я хочу, чтобы ты ко мне вернулась, — раздельно повторил Арсен, а его глаза зажглись гневом. — Запомни, ты моя. И дочка твоя — тоже моя. И если…

— Нет!

Глаза Наташи тоже полыхнули гневом и упрямой решимостью. Арсен сощурился, проговорил жестко:

— У тебя кажется, завелся кто-то? Потому такая храбрая?

Он видел, как его слов мелькнул в глазах Наташи ужас. Захотелось рычать, стареть все в порошок. Но голос Арсена был спокоен:

— Ты вернешься ко мне, и тогда я не трону этого… — пальцы его сжались, словно крошили что-то на мелкие кусочки.

Удар был страшен, и он достиг цели. Наташа зажмурилась и прошептала:

— Чего ты хочешь… Мы не можем… это не возможно…

— Для начала я просто хочу поговорить без свидетелей. Один на один. И для этого ты поедешь со мной, а девочка вернется в гостиницу.

Говорил Арсен тихо, и даже вкрадчиво, чтобы не спугнуть. Видел, что Наташа растеряна. Сейчас он готов был немного уступить, потому что, как ему казалось, выиграл в главном.

А Наташа чувствовала себя так, будто летит в черную пропасть. Но потащить туда за собой Даниса, подвергнуть его опасности?! Одному Богу известно, что на уме этого психа… Нет. Никогда. Пусть… Пусть лучше думает, что она стерва бессердечная…

Но и к Арсену она никогда не вернется. Этого не будет. И это единственное, в чем Наташа была действительно уверена.

— Хорошо, я поеду, — с трудом выговорила она.

Арсену показалось, что Наташа сейчас заплачет. Неприятный привкус был у его победы… Да и победа ли это, мог бы он спросить себя. Но вновь запретил себе чувствовать. Видя, что Наташа полностью ушла в себя и замкнулась, взял ее за локоть и повел к машине. Ника вышла навстречу, сверля его взглядом.

Мужчина готов был кричать от досады. Что они устраивают похороны какие-то!

— Отдай ребенку ключи от номера и садись в машину, — велел он Наташе.

Вероника ключи взяла, но взгляд у нее был весьма воинственный. Перед тем, как отпустить девочку, Арсен отвел ее в сторонку и тихо сказал:

— Я хочу начать все заново.

Несколько секунд вглядывался в глаза ребенка, потом сел в машину, завел мотор и уехал, увозя Наташу с собой. А Ника смотрела вслед, думая о том, что иногда начать сначала невозможно. Потому что слишком поздно.

Потом маленькая свекруха вытащила из кармана второй телефон и набрала Илью. А когда тот ответил, спросила:

— Слушай, ты не знаешь номер телефона дяди Дениса?

Денис почти подъехал к той гостинице, где остановились Наташа с дочкой. Из-за той задержки нервы были на пределе. Его всего трясло внутренней дрожью, понимал, что не успокоится, пока ее не увидит. И вдруг телефонный звонок. Незнакомый номер.

Трубку поднял с опаской:

— Да.

— Здравствуйте, дядя Денис. Это Верноника.

— Что? Ты где? Откуда звонишь? Я сейчас за тобой приеду!

В ответ сначала раздался странный одобрительный смешок, а потом девочка сказала совсем уж странную вещь:

— Вот я в вас не сомневалась.

Он только хотел возмутиться, что за шутки такие, как она продолжила:

— Да в гостинице я, не волнуйтесь. Дядя Денис, я это… доверяю вам самое дорогое. Смотрите, не подведите.

Денис аж закашлялся:

— Я… эээ… что?!

— Этот тип, мой папаша… — она что-то тихо пробурчала что-то непонятное. — Только что увез маму.

— Куда?! — рявкнул Денис.

— Точно не знаю, но он поехал по дороге на Пятигорск. Если…

Она хотела сказать, если поторопитесь, сможете догнать, но тот уже отбился, успев только крикнуть в трубку:

— Спасибо!

Девочка улыбнулась, глядя на телефон, который держала в руке. Прямо спектакль какой-то… Ей показалось очень забавным, ведь на самом деле это она сейчас управляла жизнью взрослых. Сами-то никогда не придумают ничего толкового. Вот и приходится за них решать, чего и когда. И куда.

Арсен вел машину быстро, почти не глядя в сторону Наташи. Он и без того остро ощущал ее близость, отдававшуюся в мозгу чем-то категорически запретным, но оттого еще более желанным. Тонкий аромат ее духов просачивался в сознание, будоражил, вызывал мысли, картины. Забытое, запретное… Сбитое дыхание и страсть. Нельзя смотреть на нее.