Сообщница артефакта (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 12

— Ты же вытащила нас из захудалого поместья! — подхватила Айме, восхищенным взглядом окидывая богатое убранство гостиной. — И вовремя! Ко мне уже приезжал свататься сосед — этот толстый коротышка на своей кляче! Представь, у него даже не было свиты, он приехал один!

И она скривилась, точно съела горький лайм. Лин покачала головой. Бедная малышка Айме… Она заслуживает лучшего, но уж точно не захудалого мага средней руки с его одноэтажным «замком», окруженным хлевами!

— Не беспокойся об этом, моя ласточка! — ласково ответила Мири. — Лин займется твоим замужеством, у нее есть план.

— О да!

Лин погладила ладонью атлас подушечки и аккуратно поправила ее уголком вверх. Потом сказала тихо:

— Теперь, когда Самиана устранена, падишах лишился козыря в международной игре. У него остался сын, но тот еще мал для вас. Будем надеяться, что у нас с Фером родится дочь… Тогда мы просватаем ее к шахзаде. А ты, Аймель, станешь полноправной хозяйкой Северных земель! У тебя есть все, чтобы очаровать тамошнего вождя…

— Надеюсь, он не слишком стар, — смущенно опустила глазки Айме, и Лин засмеялась, наклонилась к ней, погладила по руке:

— Не волнуйся об этом! Он понравится тебе! А когда у вас родится сын, мы подумаем, кому будет лучше править Северными землями.

— Ну а я, Лин? — скромно спросила Мири. — Какое место ты уготовила мне в Новом мире?

— А ты, моя умненькая и услужливая Мириель, пока побудешь в тени, — улыбнулась ей Лин. — Нам надо убрать из дворца сестру Фера, она слишком глупа и простодушна, а муж слишком привязан к ней. Ты отправишься с ней в Старый мир в качестве компаньонки и присмотришь, чтобы девочка не слишком вспоминала о дворце и о своем брате. И вообще, чтобы не мешала исполнению моих планов!

Мири тихонько вздохнула, отпивая глоток чая. Лин протянула ей тарелочку с крохотными, на один зуб, мягкими булочками:

— Возьми, в них очень вкусная начинка. Везде разная. Попробуй! Слуги во дворце, конечно, совершенно распущенны, но повариха отменная кулинарка, надо отдать ей должное!

Сестра согласно кивнула, взяла две булочки сразу и подняла взгляд на Лин:

— Но я никогда не была в Старом мире! Говорят, там ужасный воздух, а наряды просто жуть какие вызывающие!

— Ничего, моя милая, — ласково улыбнулась Лин. — Это ненадолго! Тебе нужно развеяться, а Фер говорил, что в Старом мире для этого есть все условия. Фириель необходимо удалить из дворца, пусть поступает… кажется, так это называется, в свою академию знахарства. А ты с ней заодно! Вдруг ты найдешь какие-нибудь новые интересные рецептики, которые можно применить в наших общих целях?

— Хорошо, Лин, я не против, — кротко ответила Мири. — Но не забудь меня в том страшном мире! Надеюсь, в твоих планах для меня уготовлено славное будущее?

Лин поднялась, наклонилась к сестре и коротко обняла ее. Умненькая, преданная Мириель! Ну конечно, она будет вознаграждена за все, что уже сделала и еще сделает для их семьи! Надо подобрать ей отличного мужа, но для этого необходимо подумать. Покопаться в справочнике правящих династий Нового мира. Абы кто сестренке не подойдет.

— Я сейчас вернусь, только проверю, подготовили ли вам комнаты, — сказала Лин и направилась к выходу.

— И ванну! — напомнила Айме.

— И ванну, моя ласточка! Вы отдохнете, а потом, за ужином, я представлю вас ариго и познакомлю с остальными обитателями дворца.

И вышла в коридор, лелея теплое чувство тихого счастья, родившееся в груди. Сестренки… Все будет, как раньше, как в родительском поместье, только теперь они не будут строить невыполнимые планы и шептаться в темноте холодной спальни о балах во дворце ариго. Теперь они начнут эти планы претворять в жизнь!

***

Фер спустился по ступенькам крыльца в парк, даже не замечая, куда идет. Принятый им утром младший консул из посольства в Деистане рассказал печальные подробности смерти шахинне. Странная болезнь свалила девушку в обед. Ее лихорадило, кожа пошла пятнами, стало трудно дышать. Лекари старались изо всех сил, жрецы непрерывно молились великим деям, но ни магией, ни травами излечить бедняжку не удалось. Не нашли ни малейшего следа известных ядов. А ведь Деистан славится знатоками в токсикологии… По прошествии двух дней агонии шахинне умерла. Ее тело оказалось словно выжжено изнутри, иссушено, как у старухи. Опасались новой инфекции, но болезнь не тронула никого из обитателей гарема. Дознаватели установили, что у шахинне была новая рабыня, купленная у разбойников, но девушка таинственным образом исчезла накануне смерти Самианы. Сбежать она не могла, ибо в гареме усилили охрану после побега другой рабыни три месяца назад, поэтому никто не может понять, что произошло. Падишах в скорби и гневе не принимает послов. Вполне возможно, кто-то убедил его в том, что смерть любимой дочери на самом деле убийство, и произошло это не без участия нострадамнийцев. Правителю Деистана будет сложно объяснить, что Фер здесь ни при чем.

Двадцать восьмой ариго остановился под цветущей грушей. Здесь несколько месяцев назад он взял в жены Линнель, поклялся ей в верности и вечной любви… Здесь стояла беседка, увитая розовыми побегами… Здесь он держал за руку самую прекрасную девушку в мире…

Темные волосы, убранные в прическу… Серые глаза, немного испуганные и такие доверчивые… Тонкая кисть, которую он поднес к губам и поцеловал, а на пальце — странный мужской перстень… Фер зажмурился. Опять это видение! Это не Лин, а снова незнакомка, с которой его явно что-то связывает. Но что именно? Он никогда не видел эту сероглазку! Он женился на Линнель, которую любит всем сердцем!

Фер потряс головой, пытаясь избавиться от навязчивого видения. Есть другие проблемы. Нужно начинать с начала переговоры с Деистаном, чтобы избежать войны. Они не могут себе позволить быть атакованными. Деи слишком сильны. Да и не было в Новом мире войн! Их предки укрылись здесь, чтобы спокойно жить и не бояться за своих детей…

Взгляд его зацепился за что-то, и Фер не сразу понял, за что именно. Под деревом тускло блеснуло. Нечто, чего в траве явно быть не должно. Фер наклонился, поднял. Зуб животного, похоже большого, желтоватый и шершавый, с дырочкой, через которую продет черный тонкий шнурок. Концы разлохмачены, видимо, развязался и упал… Чей же он?

Фер сжал амулет в кулаке, и его пронзило странное ощущение дежа-вю. Словно он уже был здесь, видел эту сцену со стороны когда-то давно. Но вспомнить не мог. В памяти навязчиво крутились лишь серые глаза, этот черный шнурок, вдетый в зуб, и синее платье. Он даже почувствовал гладкость ткани на своей ладони, как нежную робкую ласку. Твою магию! Похоже, он перестает дружить с головой!

— Фер!

Обернувшись, он увидел неспешно пересекающего парк Леви. Братишка нес в одной руке пузатую бутыль, в другой — два бокала. Обалдеть можно! Трехсотлетнее вино! Оно видело еще Святую Инквизицию до того, как бутылку уложили на стойку в подвале дворца, а этот балбес так запросто помахивает ею при ходьбе!

— Леви, ты сбрендил, — усмехнулся он другу. — Отец убил бы нас, если бы увидел распивающими саван-траминер тысяча шестьсот восемьдесят лохматого! Да еще из бесценных бокалов матушкиного приданого!

— Это просто хрусталь и вино, брат, — Леви сунул ему в руку бокал и вытащил восковую пробку из бутылки. — Тебе надо расслабиться. А то заработаешь нервный срыв… Держи и пей.

Он налил вино густого желтого цвета в бокалы, и Фер почувствовал прохладу сквозь хрусталь.

— Да, ты прав. В последние дни мне кажется, что крыша едет…

— Соберись, ариго! Давай, брат, за тебя!

Они чокнулись и не спеша выпили терпкое, крепкое как ликер, вино. Потом Леви повторил и спросил:

— А что не так с твоей крышей? С Лин поссорился или…

— Или, — Фер повернул бокал в пальцах, глядя, как солнце играет на гранях вырезанных искусной рукой цветов. — Мне почему-то кажется, что я живу не своей жизнью… Бывает у тебя такое?

— Не бывает, — открестился Леви. — Я точно на своем месте, я Леви, твой молочный брат, твой друг и соратник. А ты?