Крылья Руси (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 91

Софья довольно потирала руки.

На ближайшие лет пять, хотя бы, о Франции можно не беспокоиться. Людовику не до внешних дел будет – разобраться бы с тем, что внутри страны творится. А то кошмар - Версаль достраивать не на что!

Эх, хорошо, когда никто не пакостит, хоть пять лет передышки для Руси – и то хлеб. А дальше...

А кто знает, что будет дальше? Будем живы-здоровы – все приложится!

***

- Не понял?! У меня воруют, а ты еще и не докладываешь?!

Государь всея земли Русской в изумлении воззрился на сестру. Софья привычным жестом поправила косу.

- Ну да. Юрка проворовался. И что?!

- Как – что!? Да это ж как плесень! Начнется с крохотного пятнышка – и весь дом загниет! – возмутился Алексей Алексеевич.

Возмущался бы он долго и громко, но наткнулся на взгляд сестры. А в нем светилось легкое лукавство.

А значит...

- Рассказывай. Что придумала?

- Почему сразу придумала? Может, я просто хочу...

- Хочешь. Кто бы спорил. Интриганка.

- Я тебя тоже люблю, братик, - Софья послала братцу улыбку. – только хотела, чтобы молодая поросль свои зубки попробовала.

Алексей сощурился.

- И как они должны это сделать?

- Я Ленке все чаще передаю дела. Вот и это тоже... передала. Пусть раскапывает, пусть ищет. А как найдет – доложит Саньке.

- А он придет ко мне. Скорее всего.

- И ты ему предложишь принимать решение самостоятельно.

- А если он его примет... неправильно?

- Тогда подождем передавать им дела.

Алексей Алексеевич вздохнул.

Подождем...

Возраст-то уже какой! Пятьдесят пять лет ему в этом году сравнялось! Не то, что половина жизни позади – отца пережил. И еще пожить бы.

Хотя все тяжелее делается царскими делами заниматься. Все чаще хочется отойти от них – и надо бы. Пока он в силе, да в уме, Саньку натаскать, а самому рядом побыть, плечо подставить...

Вот Софья это и делает.

- Умничка ты у меня, сестренка.

Софья послала брату воздушный поцелуй.

- Я стараюсь.

***

И верно, месяца не прошло, когда Александр Алексеевич посмотрел на отца синими глазами – и рубанул сплеча.

- Беда у нас, батюшка.

- Что, турок войной пошел? Так им, вроде, не до нас? – даже не понял сначала о чем речь, Алексей.

- Нет. То не беда. А вот Юрка ворует...

- Это который?

- Сын дяди Феди...

- Ах, вот что беда? А почему, сынок? Дело, вроде как обычное? Воруют у нас, бывает такое... Ты хоть на Милославских взгляни? Ведь все, все, что плохо лежит...

- Ну да, тетя Соня еще шутит, что это у них фамильное проклятие такое. Но это-то ладно, они нам никто. А Юрка – он же Романов!

Алексей прищурился на сына. Выводы правильные, как насчет обоснования?

- Так что с того?

- Пап, как – что!? Романовы воровать не должны!

- Почему?

- Потому что... потому что воровать у государства – это как себя самого обкрадывать. Свою семью, вот! А если человек у своей матери копейки крадет – пропащая это душа. Разве нет?

- Верно. Тем более, ему только попросить бы и стоило. Неужто ты не дал бы?

Алексанр задумался.

- Дал бы. Если бы Юрка попросил у меня денег – дал бы, но в разумных пределах.

- В каких? – допытывался любящий родитель, чувствуя себя инквизитором.

- Ну... на дело всегда дал бы. А вот на любовниц уже вряд ли.

- А сейчас ему на что не хватило?

- На баронессу фон Вейден. Катарина фон Вейден, есть там такая. Продажная девица за большие деньги.

Алексей подумал, что у Федора и его сына просто нюх на неподходящих девиц. Но ведь свою голову не приставишь?

- Хорошо. Юрий ворует. Что делать будешь?

- Эммм... Пап, а ты бы что делал?

- Я – это я. А скоро меня и не будет, тебе решения принимать придется. Итак?

- Есть у меня одна идея...

Ровно через месяц Юрий Федорович Романов отправился на три года в монастырь. На послушание. Пусть поживет, поработает на благо обители, ручками что хорошее поделает – кстати, подальше от баб-с. А через три года, если себя хорошо покажет, опять какую-нибудь должность получит, хотя начинать будет с самых низов.

Алексей сына одобрил.

А Софья улыбалась. Она-то знала, какую опасность для трона представляют родственники. И то, что Алексей не собирался никого щадить и не разводил излишних сантиментов, обнадеживало. Авось, и не будет всех этих дядей Ники, дядей Жоржей, дядей Сэмов и прочей шушеры, которая воровала, подхалимничала, жрала в три глотки за царским столом и пилила госбюджет.

А там и без революции обойдется?

Последнее время у Софьи была только одна мысль.

Господи, сделай так, чтобы мы сами платили за свои прегрешения. Не взваливай их на наших потомков....

1711 год.

Время шло.

Завершил строительство Версаля Людовик.

Турция воевала с Египтом, мамелюки отбивались, что есть сил, и с неплохим результатом. С русскими у турок дело шло ни шатко, ни валко, остальные соседи сопротивлялись туркам по мере сил, выбивая османскому льву остатки и без того дряхлых зубов.

В Австрии умер Иосиф I и его место занял младший брат Карл.

На Руси же...

- Потрясающе! Сэр Исаак, это можно будет производить массово?

- Да, государь.

Исааку Ньютону исполнилось уже шестьдесят девять лет, но ученый решительно сопротивлялся возрасту. Был по-прежнему активен, бодр, много занимался наукой, а ученики стонали от его темпа.

- Соня, ты что думаешь?

- Надо изготавливать и активно внедрять на Урале, в Сибири, на рудниках... там, где опасно для людей, их место займут машины. Рано или поздно.

Софья высказывалась не просто так.

В этот прекрасный осенний день Томас Ньюкомен представлял им свою паровую машину. Ну как – свою? Принцип использования пара уже до него запатентовал Севери, но вот приспособить ее для механической работы, поднимать или откачивать воду – это сделал уже сам Томас. И его идея была оценена на Руси по достоинству.

- Я тоже так думаю. Мое благоволение, мастер Томас. Теперь садитесь, описывайте все и предоставляйте документы ко мне в приказ. Будем ставить на поток производство – и применять, - решил государь.

Изобретатель засиял, аки красное солнышко. Еще бы! Если на Руси будут применять построенную по его чертежам машину – это очень большие деньги. А там и поместье, и титул, кто знает?

Для беглеца из Англии это было достаточно важно.

Стабильность, спокойствие...

Это и предоставляла Русь тем, кто приезжал на ее землю. Томасу это было очень важно, в Англии-то покоя так и не было. Анна была неплохой правительницей, народ при ней не бунтовал, но страна лишилась большей части колоний, шотландцы постоянно ходили в набеги, ирландцы не желали сидеть тихо, отыгрываясь за прошлые обиды, Уэльс и Корнуолл вроде бы не мешали, но и не помогали, гордо неся звания королевств. Недавно в Шотландии вообще был коронован Карл III – и чего от него ждать, было решительно непонятно. Сын Якова и какой-то авантюристки, воспитанный при дворе Людовика, парень был очень «темной лошадкой». Одно было ясно – Людовик, стоящий за его спиной, полумерами довольствоваться не привык, так что, если не желаешь поиграть в войнушку, надо быстро уносить ноги.

Томас и унес. И был рад поработать на благо своей новой родины. Тем паче, у него и невеста была присмотрена, оставалось только домом обзавестись...

Будущее, определенно, было приятным.

1715 год

Францию лихорадило.

Спора нет, это состояние за последние лат двадцать стало для нее привычным и понятным. Но не на этот раз.

Умирал Людовик Четырнадцатый.

Умирал он плохо и болезненно, несколько дней подряд, от гангрены. Метался в горячке, бредил, гнил заживо – страшная смерть по любым временам. Упал на охоте с лошади, поранил ногу, грязь попала в рану, а поскольку мылся достойный правитель раза два в жизни – никто и не задумался продезинфицировать рану. Запах – и тот не сразу почуяли.