Крылья Руси (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 22

Тот глянул на толмача – и отказываться не стал.

Звали хозяина Пьер Летелье, был он французом, причем православным и жил на Руси уж лет двадцать. Приехал сюда еще при Алексее Михайловиче, послужить в полку – и служил честно, пулям не кланялся. Женился тут, окрестился, стал православным, даже деньжат прикопил. Участвовал в компании со шведами, там и ногу потерял, хорошо хоть чуть повыше колена. Так бы спасти попытались, да сустав раздробило.

Ногу ему отняли и Пьер, которого на Руси быстро переименовали в Петра, задумался, как жить дальше. Воевать-то он умел, а остальное?

Надолго ли сэкономленных денег хватит?

Милостыню просить не хотелось, а тут в их лазарет явились ребята из государевой школы. Из Дьяково!

Вот тут кардинал и насторожился. Про этих государевых воспитанников ходило много слухов, но что они делают – не знал никто.

По словам Пьера выходило, что молодые, лет тринадцати-четырнадцати, ребята составляли списки, имя, прозвище, где служил, за что пострадал, расспрашивали, что делать человек далее будет… Пьера тогда тоже расспросили. Он и ответил честно, мол, служил, лет уж пятнадцать как, а теперь что и делать – неясно.

А спустя месяц к нему и пришли. И предложили поехать сюда, трактиром заведовать. Трактир этот его собственный. Сначала-то он побаивался, а потом, когда прибыл, осмотрелся, продал свое подворье, да и выкупил у казны трактир. И ему с семьей тут места хватает, и тихо тут, и буянить никто не буянит – в охране-то у него такие же отставные вояки!

Пару раз шиши налететь пробовали, так им досталось, что по сию пору, небось, в остроге чешутся. Когда в трактире с десяток крепких мужиков, да каждый знает с какого конца за оружие браться… так-то охрана здесь постоянно не живет. Тут деревенька рядом, там кое-кто из отставников уже себе и жен приглядел, уж и дети пошли. Живи да радуйся.

Продовольствие казна поставляет хорошее, цены умеренные, один раз, было, привезли ему кислое вино, так он знал, кому словечко шепнуть – месяца не прошло, на хорошее заменили. Еще и деньги возвернули, подрядчик-де оказался вороватым. И что людям надо?

Ведь дали ж возможность заработать, так захотелось умнику не две копейки с гривенника получить, а пятак. Вот и погорел, что та свечка. А так – жить и работать можно. И хорошо жить.

Чистота?

Да, это обязательное условие государево. За грязь и свинство и оштрафовать могут. Поднимут подати в три раза, а это уж тяжело покажется. Есть список, который исполнять надобно - вот Пьер и старается. Например, нужной домик сделал на заднем дворе, облегчаться можно только там, будь ты хоть и боярин, а за свинство и ответить можно. Тем же рублем.

Рукомойство обязательное. Чистота – раз в неделю, хочешь, не хочешь, вся таверна должна быть со щелоком выскоблена. Ежели кто из государевых людей избяного зверя таракана увидит, али крысу какую – Пьер немалый штраф заплатит. Готовить только свежее, тухлятиной людей не кормить. Коней содержать… ну, это уж было оговорено.

Спервоначалу тяжко было, потом Пьер привык – и понял, так-то оно лучше. В чистоте и дети меньше болеют, и животные…

Да и те, кто останавливаются, мало ли что с собой принесут. Вон, у двери веничек. Считай, сейчас сухо, а осенью-зимой кто войдет обязательно грязь обметет, а то и сапоги обмоет, чтобы навоз не нести в дом.

Кто заезжает? Да почитай все, кто по дороге ездит. Поначалу-то народ повздыхал о государевом начинании, приготовился пояса затянуть потуже, а потом, как поняли, что с них деньги драть не будут, да как пользу от дороги поняли… Ой, не зря государь ее такой широкой сделать приказал! Поначалу тут мало народа ездило, а сейчас в трактире только успевай поворачиваться. Пока всех обслужишь – к вечеру с ног валишься, вот и приходится деревенских нанимать.

Дворяне? Купцы?

Тут государь различий не делает. Вот, почитай месяц назад заехали в трактир трое молодчиков, выпили хорошенько, куражиться начали, к девкам приставать, за косы ловить… Девки в визг, те за оружие – ну, пришлось успокоить. Потом оказалось что один из них купеческий сын, так его отец приезжал со стражей, Пьеру кланялся, чтобы тот деньги принял. Пьер не отказался, сейчас вот еще пару пристроек сделает. Семья-то растет…

Да, так вот. Наказали недоросля не плетями, а рублем. Да на строительство дорог на три месяца отправили – пусть на людей посмотрит. Купец хоть и охал, а все ж на пользу то пойдет. Почему Пьеру деньги отдавал?

А кому?

Кто пострадал от бестолкового сопляка, тому и деньги пошли. Все в дело… нет, в казну там тоже штраф уплачен, иначе никак. Но в таких случаях на Руси и пострадавшему платят.

Ну, в этом для кардинала ничего удивительного не было, такое встречалось.

А вот то, что католик веру свою предал… нехорошо это перед Богом. Что кардинал и высказал, думая, что Пьер смутится, или как-то начнет оправдываться, но старый вояка только плечами пожал.

Православие?

Так его ж никто не принуждал, он сам для себя выбрал перейти в другую веру. На Руси это дело такое: будь хоть мусульманином, только другим свою веру не навязывай. Но, конечно, на Руси к православному и доверия больше, и опять же, детей обязательно окрестить надобно, и в учение они пойдут к попу – тоже православным быть лучше, и жена у Пьера русская – так все одно к одному и сложилось. Да и един Бог. А уж как ему молиться, на то богословы есть. Пьер вот точно знает, что главное – сволочью не быть, тогда Он тебя хоть откуда услышит.

Вот это кардиналу резко не понравилось.

- Бог-то един, чадо, но предать веру родителей своих, в которой они растили тебя…

- Вот-вот, растили, - Пьер только усмехнулся. – Кюре, как сейчас помню, о громе небесном, да о еретиках покричать горазд был, особливо как напивался по выходным – так на всю округу звон шел. А чтобы реально пользу принести – этого от него не дождаться было! Купил должность, да и сидел, как сыч, только что глазами хлопал.* А поп наш, батюшка Алексий, даром, что православный, а по домам ходит. По субботам-воскресеньям детей счету-грамоте учит, опять же, при Храме лазарет есть, крохотный совсем, да нам хватает. И случись что – позвать его можно, в ранах он разбирается. Говорит, чтобы Богу молиться – не только вера нужна. Богу и дела угодны. Патриарх так и распорядился, говорят, чтобы в церковь можно было и с телесной – и с душевной хворью прийти.

* в те времена торговля церковными должностями уже запрещалась, но так просто коррупцию из церкви было не вытравить, прим. авт.

- Болезни нам Богом посланы во испытание… - мягко намекнул кардинал.

- Это верно, - Пьер усмехнулся. – Только вот как разобрать, что где? Батюшка рассказывал, как дьявол строил козни против Иова. Неужто помочь несчастному – будет супротив воли божьей?

Для кардинала не составило бы труда ответить, но в богословский диспут имеет смысл ввязываться с равным, а не с невежественным воякой. Да и не за обедом, а потому Томазо перевел разговор на другое.

Мягко выспросил у Пьера много ли таких, как он, делает ли государь различия между инородцами и русскими… нет? И карает и награждает равно милостиво? Хорошо. Есть ли пути, кои закрыты для католиков, а открыты только для православных? Нет? И при царе есть советники из поляков, и воеводы есть разные, и адмирал, между прочим, француз – Павел Мельин, а в Университете там и вообще никого о вере не спрашивают…

Кардиналу было о чем поразмыслить в дороге.

Евгению Савойскому – тоже. Он ведь хотел править… как умудрился это все продумать русский государь?!

А сделать!?

Это же громадная работа! Каторжная! Кою одному человеку в жизни не потянуть!

Сопровождающие посольство ученики царевичевой школы могли бы объяснить сей феномен, который гласил – сначала вырасти себе помощников, а потом берись за дела. Тогда они тебе и удадутся.

Пусть и сейчас встречается и местничество, и казнокрадство, и злоупотребления, но когда воспитанников царевичевой школы много, когда они повсюду, кто-нибудь обязательно да заметит. И подаст докладную государю. А там уж дело будет рассмотрено – и колесо завертится. Вот и стараются лишний раз не злоупотреблять, потому как раньше можно было откупиться взятку дать, запугать кого, а сейчас – не знаешь и кому, и кого… Одного-то купишь, второго запугаешь, а третьего и не заметишь. И займется тобой князь Ромодановский.