Крылья Руси (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 18

Ладно!

Сейчас она примет ванну – и пойдет посмотреть на сына.

Нельзя сказать, что рождение ребенка вызвало у Маши острый приступ материнских чувств. Мать-ехидна, мать-авантюристка, и этим все сказано. Малыш Карл был ухожен, присмотрен верными людьми и уже внесен в планы французского государя, это было важно, потому что обеспечивало малышу безопасность. Но вот инстинкта схватить кровиночку в зубы и спрятать где поглубже – этого у Маши не было. Наоборот.

Не наигралась, видимо. Недаром же говорят, что первый ребенок – последняя кукла.

Хотя с полчасика в день она малышу уделяла. Приходила, играла, гладила по головке, приносила сладости… сладости?

Да, надо бы приказать служанке…

В комнату внесли деревянную ванну, лакеи принялись носить ведрами воду…

Наконец Маша осталась одна. Принимать ванну в присутствии слуг она все-таки не любила.

Горячая вода приятно обняла тело… да уж! Зато «любимый» не моется, с ним рядом постоишь – так потом блевать охота.

Маша поморщилась. Да уж, русские дикари! А ничего, что его величество Людовик ванну принимал два раза в жизни? И воняет от него… его обнять-то страшно, хочется сначала откопать, а потом поплакать! И вот это – монарх! Да еще его милое развлечение – портить воздух при всем народе! Пффф!

Да чтоб на Руси так государь-батюшка сделал?!

Позорище!

А деваться некуда. Не так давно Маша получила указание от царевны. Не приказ, нет. Царевна вежливо осведомлялась, не надоела ли Марии просвещенная Европа, и если не надоела, предлагала ей вплотную заняться Людовиком. Есть такая штука – морганатический брак…

А в ее случае даже не очень и морганатический. Если Анна де Бейль оказалась хороша для одного короля, кто сказал, что она плоха для другого?

Но жить с Людовиком? Ложиться с ним в одну кровать? Оххх…

Впрочем, время подумать еще было. Маша отлично понимала, что если она пожелает – царевна вытащит ее отсюда. Несчастный случай на охоте, горе, слезы, похороны, а сама Маша уже через пару месяцев окажется на Руси. Может, даже ребенка оставлять не придется, он пока еще мелкий и подменить малыша будет несложно.

Можно.

А хочется?

А ведь не хотелось, еще как не хотелось! Интереснее было остаться в Европе и играть дальше, запутывая кошачьей лапкой клубки интриг! А еще…

Вот щелчок был бы всем этим дворянам по носу! Русская девчонка чуть ли не из сточной канавы – королева Франции! Ха!

А на Русь можно вернуться и после смерти Людовика. Ему сорок семь лет, ей – в два раза меньше, будем надеяться, она переживет супруга.

Маша потянулась к кофе, который ей принесли. Пару глотков – можно. Эти минуты – ее и только ее. Крепкий черный кофе, совсем маленькая чашечка, но так приятно. Этот запах будил память о занятиях с девушками, когда Ибрагим заваривал крепкий черный кофе и начинал рассказывать что-нибудь интересное из истории и нравов гаремов.

Глоток, другой, чашка вернулась на место.

Еще несколько минут блаженства. И еще пара глотков. Погадать, что ли?

Кофейная гуща вылилась на блюдечко. Маша вгляделась в черные разводы – и внезапно похолодела. А откуда на дне такой осадок!? Женщина принюхалась – и чашка полетела в стену. Ее вдовствующее величество опрометью вылетело из ванны и сунуло два пальца в рот.

Кофе почти сразу вылетел назад, но не весь! К сожалению – не весь! На истошный звон колокольчика прибежали слуги и тут же заметались вокруг Маши, слушая короткие указания. Спустя четыре часа злая как черт женщина вытянулась в постели, размышляя – кто посмел!?

Кофе с мышьяком, наглость какая!

Узнает кто – голову оторвет и скажет, что так и было! Это ж надо! Два часа тошноты, промывание желудка, молоко со взбитыми яйцами на закуску (гадость жуткая, но выхода не было) и минимум неделю теперь соблюдать особый режим питания. Маша знала, что трое доверенных слуг сейчас носятся по всему дворцу, выясняя, кто подсыпал яд, а потом дойдет и до автора затеи. И она обязательно наябедничает Людовику! Чтоб другим неповадно было!

Пусть этого негодяя казнят!

А кто-то другой мог бы и не понять. Растворили мышьяк в горячем кофе, он и так горький, запах тоже не почувствуешь, все знают, что она любит выпить чашечку вот так, в ванной… задумано было отлично! И осуши она чашку в один прием – могла бы ничего и не понять. Но кофе начал остывать, яд выпал в осадок…

Да уж!

Без той школы, которую она прошла у царевны, без полученных знаний давно бы ее в живых-то не было. Есть за что быть благодарной.

Нет, ну кто посмел!?

***

- Ты почитай, почитай! Вот ведь... Папа!

Алексей перебросил сестре письмо с большой печатью. Софья послушно поймала его и развернула. Могла бы и раньше его прочесть, но не стала – все равно брат все расскажет.

- Папа... ох ты ёж твоё ж!

Удержаться было сложно.

Папа Римский в письме весьма витиевато сообщал, что Русь – государство великое, но увы – не европейское. Потому как не знает света истинной веры. Нет-нет, он все понимает и не настаивает, чтобы русский государь срочно переходил в католичество, но ведь общий язык с другими странами искать как-то надо?

А потому не примет ли русский государь у себя папских легатов? Всего несколько человек? И исключительно на добровольной основе?

Нет-нет, никаких иезуитов, мы помним про господина Полоцкого, но вы же понимаете, в семье не без урода, его позиция никак не может отражать нашу...

Опять же, и его величество Леопольд рад был бы прислать посольство...

В наше просвещенное время, вы, как умный и великодушный государь – ну и еще страница такой болтовни. А по-простому, поди, откажи!

- А мы можем ему отказать? - Алексею явно не хотелось пускать на Русь кого попало. Хотя почему – кого попало!? Отборных шпионов и как бы не диверсантов!

Софья всерьез задумалась над этим вопросом.

- А стоит ли отказывать? Обидится...

- Нам на его обиду, - фыркнул братец.

- Это верно. Только вот... не мы к ним лезем. Они к нам. Много ли вреда они смогут нанести под приглядом?

- Так и пользы от них не будет!

- Будет, Алеша. Мы не можем замыкаться в себе. И считать, что мы – избранные Богом, и кичиться своей правотой тоже. Нам надо развиваться, врастать в другие страны, перенимать у них самое лучшее... вот как шелк, как бумагу – ведь выделывают теперь все это у нас? Мануфактуры строятся, люди работу получают, а все почему? Потому что из Франции побежали гугеноты.

- Сонь, как ты думаешь, они только шпионы?

- Безусловно, шпионы. Но думаю, у них есть и другие причины сюда приехать. И хотелось бы их узнать.

- Ты склоняешься к тому, чтобы принять их?

- Да, Алеша. Ты против?

- Мне это не нравится.

- Мне тоже. Но и ссориться неохота. Вот если они сделают что-то, что нам не понравится...

- А они сделают?

В темных глазах Софьи промелькнула искорка.

- Как прикажет мой государь.

- Соня!

- Предлагаю согласиться, помариновать их в Архангельске – все равно у нас карантин обязателен, собрать о них все сведения – и спустить с цепи Ромодановского. И принять – примем, в грязь лицом не ударим. И узнать больше того, что мы захотим, они не смогут.

- Хм-м... Почему бы нет? Тогда сядь, отпиши в Рим, а мне покажешь.

Соня кивнула.

- Как скажешь, Алеша.

Брат и сестра обменялись понимающими улыбками. Рим так Рим! И бояться тут нечего! Просто когда понимают, что русских не сломить силой – начинают войну иного рода. Информационную, дипломатическую... Письмо, которое лежало сейчас на столе и было таким объявлением войны. И Софья с Алексеем принимали вызов.

Хотите принести на Русь свою культуру? Прогнуть нас под свою гребенку?

Ну-ну!

Мы еще посмотрим, кто выиграет в этой схватке.

***

Де ла Рейни мух ртом не ловил. С преступниками у него получалось куда как лучше, да и урожай был побольше. И кому, как не ему, отдал приказ его величество, узнав про покушение на свою любовницу?