Графиня поневоле (СИ) - Веселова Янина "Янина" - Страница 70

— Ты чего не спишь? — сонные карие глаза смотрели с любовью.

— Мне душно, — честно призналась Иришка.

— Сейчас исправим это, — Кас чмокнул ее в нос и пошел открывать окно.

Маркиза счастливо вздохнула, когда вернувшийся муж прижал ее к себе, вдохнула знакомый запах шоколада.

Прошло пять минут.

— Грег, ты спишь? — настойчивый шепот.

— Что случилось, птичка, — вскинулся некромант.

— Из окна дует. Отпусти меня, окно закрою.

— Не вставай, я сам.

Некоторое время в спальне царила тишина, а потом…

— Кас, я есть хочу!

— Тортика? — тут же послышался голос некроманта.

— Нет! — Иришка прислушалась к себе. — Лучше курочки жареной.

— Не проблема, сейчас Марта принесет, — рыжий потянулся к сонетке звонка.

— Конечно, — маркизе вдруг стало обидно до слез, — сам ты ради меня палец о палец не ударишь! — она всхлипнула.

— О, Матерь Всеблагая, за что караешь? — подхватился ри Кавиньи. — Не реви, сладкая, будет тебе курочка! — он накинул халат и вышел из спальни.

— Грег…

— Что, милая?

— Я тут подумала…

— Говори, — тихо засмеялся некромант.

— Курочка это совсем не то… Вот фаршированной рыбки я бы съела.

— Я схожу, птичка.

Иришка проводила глазами могучую фигуру мужа, обняла подушку и закрыла глаза, вновь погружаясь в воспоминания о событиях сегодняшнего вечера.

Они были так нежны сегодня, так внимательны. Иришка почти теряла себя от наслаждения, уступая и покоряя, отдаваясь и получая без меры.

Очередная кружевная рубашка не пережила знакомства с рыжим нетерпеливым варваром, желающим сполна насладиться прикосновениями к атласной, тронутой легким загаром кожей Аолы. Кас чуть сместился в сторону, позволяя Грегори опустить на кровать жену, а потом склонился, припадая поцелуем к приоткрытым женским губам, сладким и манящим.

Иришка охнула, изогнулась и распахнула глаза, в тот момент, когда почувствовала, что ее налитую ставшую более чувствительной из-за беременности грудь ласкают сразу оба любовника. Их несогласованные, но восхитительные усилия, воспламенили кровь маркизы, превратив ее в потоки жидкого огня, медленно, но неотвратимо стекающиеся к лону.

— Да, — она широко развела бедра, желая еще более интимных прикосновений, но ни Кас, ни Грегори, казалось не слышали ее просьб, продолжая нежить чувствительные горошинки сосков, уделяя все свое внимание только заметно увеличившимся грудкам. И Иришка бессильно уронила голову, отдаваясь во власть мужских рук и губ, доверяясь им полностью, позволяя главенствовать, направлять, вести.

Уловив перемены в поведении Аолы, Грег тут же скользнул ниже, проложив дорожку из поцелуев, спускаясь по плоскому пока еще животику. На несколько долгих мгновений он замер, любуясь биением жизни своих крошечных дочек, а потом благодарно прижался щекой к их чуть влажной, вздрагивающей, что-то неразборчиво вскикивающей и всхлипывающей мамочке.

— Сейчас уже, птичка, я поцелую тебя там где тебе хочется. Не торопись умница моя, положи ножки мне на плечи… Так, да…

— Да! — судорога наслаждения скрутила ее тело, заставляя кричать, почти срывая голос.

Кас тут же закрыл рот Аолы поцелуем, не забывая дарить ласку крепким пышным грудкам, а потом, после, улегся на спину и потянул ее на себя, такую нежную, желанную, сыто улыбающуюся. Он заполнил ее собой и замер, позволяя Грегори присоединиться…

К тому времени когда в спальню были доставлены курочка и рыбка, а заодно еще фрукты и напитки, Аола уже сладко спала, улыбаясь чему-то.

— Не вздумай волноваться, Аола, — Миранда строго выговаривала тетке. — Помни, что ты самая пресамая красивая и любимая.

— Да, милая, — Иришка хотела повернуть голову к девочке, но была остановлена Мартой, которая колдовала над ее волосами.

— И не тревожься, со мной ничего не случится, — некромашка сунула ноги в алые туфельки на высоких каблуках. — Вырасту, ты мне такие же подаришь?

— Обязательно, — маркиза улыбалась, глядя на отражение счастливой малышки в зеркале. — А…

— А баловаться я не буду, — красотка на каждый палец надела по перстню и теперь любовалась ими, отнеся руку в сторону. — Ну почти…

— Замок устоит? — от двери послышался веселый голос Каса.

— Куда он денется, — Миранда гордо прошлась по спальне туда-сюда. — Как я тебе, дядя?

— Ослепительна, — не покривил душой ри Кавиньи. — Пройдет всего каких-то восемь жалких лет, и ты затмишь всех красавиц при дворе.

— Трепещи, Леория, — поддержала мужа Иришка.

— Все бы вам смеяться, — некромашка накинула на плечи кружевную шелковую шаль.

— Они бы не посмели, ученица, — Грегори вышел из гардеробной, поправляя манжеты. — А вы что, до сих пор не готовы?

— Все уже, ваша светлость, — Марта отошла в сторонку, любуясь своей госпожой.

— Ребенок, снимай туфли, — скомандовал Кас. — Давай, давай!

— А может не стоит? — в поисках поддержки Иришка смотрела на Грега. — Целый день на каблуках, да без привычки, да в моем положении…

— Конечно, птичка!

— А может… — хотел возразить рыжий.

— Не может, — отрезал некромант.

— Кас, ну не обижайся! — Иришка подбежала к своему ценителю женской красоты, прижалась, заглядывая в глаза. — Грег не хотел тебя перебивать. Уверена, что ты предложил бы мне наилучший выход. Что ты хотел сказать, а?

— Что ты маленькая сладкая лиса, — успокоился Кас, доставая футляры с драгоценностями.

— Поворачивайся, — он застегнул колье на шее жены, не забыв коснуться легким поцелуем ее обнаженных плеч. — Теперь серьги. Умница моя. Он залюбовался Аолой. — Я был прав в алом шелке и рубинах ты…

— Просто ослепительна, — хором закончили некроманты.

— Ты будешь представлена его величеству перед утренней прогулкой, — Кастерс дал знак кучеру трогаться.

— Я помню, милый.

— Просто будь собой, и ты затмишь всех дам при дворе.

— Мне этого совсем не хочется, — Иришка скинула туфли.

— Но ведь подобный успех предполагает… — начал рыжий под насмешливым взглядом некроманта и немного виноватым жены.

— Извини, мой хороший, но мне это совсем не нужно. Посуди сам. Яркий дебют позволяет девушке обратить на себя внимание потенциальных женихов, чтобы в дальнейшем иметь возможность выбрать наилучших супругов, — она посмотрела на своих мужчин. — Я уже замужем, — пальцы трепетно коснулись золотистой вязи брачных татуировок. — Замужняя женщина может быть иметь желание обратить на себя внимание сильных мира сего, если хочет стать фавориткой или получить должность в свите ее величества. Что ты хмуришься, Кас? Разве это не так? Но мне по понятным нам всем причинам, — тут маркиза положила руку себе на живот, — не нужно ни того, ни другого. Хотя конечно большинство придворных бездельников просто любители шумных развлечений и празднеств. Но это опять не про меня. Я лучше соглашусь с Грегом рыбу ловить, чем буду скакать на маскарадах.

— Знаю, — согласился ри Кавиньи. — Но тебе придется бывать при дворе достаточно часто из-за меня.

— Да сколько угодно, славный мой. Я сделаю все как надо, просто не жди, что я с головой окунусь в интриги, заведу кучу знакомств и заделаюсь светской львицей. Я вообще не собираюсь ни на шаг отходить от Грегори.

— Знаешь, Аола, я конечно несколько тщеславен, но это еще не повод думать обо мне, как о пустозвоне, забывающем обо всем ради королевской милости. Торговать тобой я не собирался. Если я и виноват в чем-то, так прости, пожалуйста! Больше лезть с моральной поддержкой к тебе я не буду. Можешь прямо сейчас начинать обсуждение наживки. Что вам с Грегом больше по душе: опарыши или мучные черви? Что? Что с тобой?

— Останови, живо! — застучал кучеру некромант.

Он подхватил побледневшую жену, буквально вынося ее на воздух.

— Птичка моя, сейчас все пройдет, потерпи, — Грег придерживал Аолу, которую неудержимо рвало. — Держи водичку, теперь платок, умница моя, а этому стрекозлу придворному я ноги вырву.