Долина каменных трав (СИ) - Прягин Владимир - Страница 50

Она молчала, и я заговорил первым:

— Ты недавно твердила, чтобы я вас больше не звал, а теперь вдруг пришла сама. Зачем? Намерена помешать мне?

— Нет, — ответила она после долгой паузы. — Просто хочу посмотреть в глаза.

— А спасибо сказать не хочешь?

— За что?

— Я одолел вашего врага, Каменноголового.

— Нет, ты одолел Кречета. Каменноголовый же прорастёт в ком-нибудь другом, и воспрепятствовать этому ты не сможешь. Тебе это, впрочем, известно и самому.

Её нотации начинали надоедать, да и усталость давила на меня всё сильнее, поэтому я сказал раздражённо:

— Я, по крайней мере, пытаюсь сделать хоть что-то. А что предприняла ты и тебе подобные? Сидите в реке и смотрите? Для этого много ума не надо. Не решаешься действовать — отойди, не стой на дороге.

Русалку тоже наконец проняло — глаза засветились ярче, а в голосе прорезался гнев:

— Мы не сидим, болван! Мы делаем то единственное, что имеет смысл в этой ситуации! То, что от нас зависит! А твои так называемые зачистки — кровожадная мерзость, ничего больше! Они никак — ты слышишь, никак! — не помогут остановить Каменноголового! На крови не построить будущего! Ты делаешь только хуже…

— Тогда, — сказал я, — используй момент. Пристукни меня, вычеркни из истории. У тебя получится — ты же видишь, я обессилен. Только, если можно, быстрее — мне сейчас не до разговоров.

Она покачала головой, разочарованно и брезгливо:

— Ты так ничего и не понял, ротмистр. Я не убью тебя, как бы отвратителен ты мне ни был. И да, в одном ты всё-таки прав — зря я повторила ошибку, заговорив с тобой. Теперь поезжай, твой путь ещё не окончен.

Развернувшись, русалка пошла к реке, к чернеющему пролому во льду. Волосы её, лежащие копной на спине, были странно сухи, а кожа оставалась белой и чистой даже в ржавом свете луны.

Я погнал жеребца вперёд, вглядываясь в тёмные заросли вдоль дороги. Пора было принять меры, чтобы не проскочить мимо цели. Машинально я сунул руку в карман за спичками, но вспомнил, что все до единой уже истрачены.

В качестве суррогата имелось несколько одноразовых артефактов в форме монеток — с примитивными стандартными функциями. Сейчас мне, к счастью, большего и не требовалось. Я положил на ладонь двугривенник с имперским гербом-медведем на реверсе, сжал кулак и полуприкрыл глаза.

Минут через пять ладонь слегка обожгло — артефакт уловил наличие стационарных чар по соседству. Я спешился, присмотрелся к кустам и различил проход.

Монетка в руке остыла — я выбросил её, а сам прошёл на поляну. Вокруг был колючий густой кустарник. Я прикоснулся пальцем к шипу, кровь выступила на коже. Послышался глухой скрежет, и в центре поляны открылся прямоугольный провал — вход в подземный тоннель, ведущий на другой берег.

Сработал универсальный допуск, который мне дали перед поездкой. Пришло время навестить резиденцию императорского наместника.

Ступеньки уходили вниз глубоко, на несколько саженей. Тоннель был каменным — строители в своё время потрудились на совесть. Я опасался, что окажусь в полной темноте, но камень едва заметно светился, словно гнилушки. Коридор показался мне неимоверно длинным — я шёл и шёл, а он не желал кончаться. Морозная затхлость навязчиво лезла в ноздри, голова кружилась от слабости, терялось ощущение времени. Мне чудилось, что я уже миновал не только речное русло, но и пролив, отделяющий остров от континента.

Из-под земли я выбрался, едва держась на ногах. Переведя дыхание и осмотревшись, понял, что нахожусь на задворках парка. Вокруг темнели деревья и подстриженные кусты, между ними виднелась светлая полоса — дорожка из гравия.

— Стоять! Ни с места!

Подпоручик-гвардеец в форменном полушубке, выйдя из-за ближайшего дерева, наставил на меня револьвер. Его коллега, вооружённый боевым амулетом, держался чуть в стороне, следя за моей реакцией. Всё правильно — в городе неспокойно, и подземный ход взяли под охрану.

— Ротмистр Зуев, — назвался я. — Тайная Стража, центральное отделение.

— Удостоверьте личность.

Используя крохи чар, осевшие на ладони после манипуляций с монетой, я показал изображение филина — оно уже не искрилось, а тлело, но различить ещё было можно. Подпоручик поморщился — гвардейцы, охраняющие монарха и важнейших сановников, никогда не испытывали симпатий к нашему ведомству.

— Цель прибытия?

— Имею срочные сведения касательно происходящего в городе. Дело чрезвычайной важности. Должен доложить лично его сиятельству.

— Следуйте за мной.

Мы с подпоручиком двинулись по дорожке, гравий похрустывал под ногами.

— Что за пожары? — спросил гвардеец. — Мы отправили людей на тот берег, но они ещё не вернулись.

— Зачистка. Ситуация под контролем, непосредственной опасности нет.

У гвардейца явно вертелась на языке какая-то непечатная реплика, но он сдержался и больше вопросов не задавал. Я сказал ему:

— Пожары связаны с инцидентами, к которым была причастна Елизавета, племянница господина наместника. Перед докладом я должен уточнить у неё один ключевой момент. Где она проживает?

— Я пошлю за ней. Мы сразу поднимемся к его сиятельству в кабинет…

— Вы не поняли, подпоручик. Я сказал — сначала к Елизавете, потом к наместнику. Мой допуск вы видели и обязаны подчиняться. Итак, ещё раз — где её комната?

— В северной башне, — процедил он сквозь зубы.

— Поторопимся.

Во дворе было тихо, только в углу шептались служанки. Нас они проводили испуганно-любопытными взглядами. На входе в башню сидел привратник, взявший у меня ещё одну каплю крови ради проверки. Потом мы наконец добрались до третьего этажа — недлинный коридор был освещён умеренно, почти скупо. Подпоручик постучал в дверь:

— Елизавета, извините за беспокойство…

— Да, Андрей? Что такое?

Девушка смотрела через порог — стройная и довольно высокая, со светлыми волосами, в простом однотонном платье. Я знал, что ей четырнадцать лет, но выглядела она на шестнадцать или семнадцать. Хотя, возможно, всё дело было в обманчивом освещении.

— Ещё раз простите, — бравый гвардеец, кажется, покраснел. — Я понимаю, время совершенно неподходящее…

— Ну что вы, Андрей, — сказала она спокойно, — не так уж поздно. Я не ложилась. Так что стряслось?

— К вам господин из Стражи…

— Благодарю, подпоручик, — вмешался я. — Сударыня, вы позволите? Я отниму у вас буквально пару минут.

— Из Стражи? — удивилась Елизавета. — Проходите, конечно, но…

— Я всё сейчас объясню. Подпоручик, а вас прошу подождать снаружи — строгая конфиденциальность, не обессудьте.

Захлопнув дверь перед его возмущённой физиономией, я задвинул засов и бегло оглядел комнату. Интерьер в пастельных тонах, единственное яркое пятно — гобелен столичной работы с меандрами. Письменный стол, заваленный книгами. Настенный дагерротипный портрет супружеской пары и совсем ещё юной Елизаветы. Широкое окно, за которым — излучина замёрзшей реки.

Пожары из окна не просматривались, они остались южнее.

А на подоконнике лежала стынь-капля, мутная и бесцветная.

Проследив мой взгляд, хозяйка нахмурилась:

— Опять начнёте допытываться, что было летом и осенью? Сколько можно? Я всё уже рассказала, добавить нечего.

— Нет, я сам кое-что хочу сообщить. Во-первых, представлюсь — ротмистр Зуев.

Я подержал ладонь над настольной лампой, чтобы впитать хоть немного жара. Филин зажёгся только с третьей попытки, а у меня в глазах предательски потемнело. Я пошатнулся, едва успев схватиться за стол.

— Вам плохо? — спросила Елизавета.

— Я истощён, но это уже неважно.

— Знак у вас не совсем такой, как у дознавателя, который меня расспрашивал. Что за подпалины на крыльях у филина?

— Они обозначают спецдопуск. Здешнее отделение Стражи дискредитировано, сам я прибыл с материка. Ранее наш агент провёл независимое расследование. Один из лакеев снабжал его сведениями из замка.

— Наших слуг проверяют с помощью чар, они не могут шпионить…