Долина каменных трав (СИ) - Прягин Владимир - Страница 48

Мои мысли тоже забуксовали. Я отрешённо следил за тем, как председатель берёт со стола, из-под груды папок, тонкий стилет и замахивается, целя мне в сердце. Разум регистрировал всё это, не видя смысла противодействовать.

Но в моём теле ещё жили рефлексы.

Я уклонился, и остриё стилета, вспоров пальто, слегка царапнуло рёбра. Мой правый кулак врезался в скулу председателя. Тот отшатнулся, но устоял на ногах — и сделал ещё один выпад своим оружием. Я отскочил к окну — дальше отступать было некуда.

Эти рефлекторные действия дали разуму верный импульс. Восприятие ещё не вернулось в норму, но я чётко и уверенно осознал, что больше не хочу пребывать в одном объёме пространства с мороженным коммерсантом. И когда тот попытался ткнуть меня стилетом в лицо, я поднырнул и, сделав захват, перебросил врага через подоконник.

Стекло разлетелось вдребезги.

Я посмотрел наружу. Хватило одного взгляда, чтобы понять — должность председателя треста стала вакантной.

ГЛАВА 9

Хозяин кабинета лежал на земле под окнами, а ко мне возвращалась способность нормально мыслить. Было ясно, что против меня сейчас применили не обычные чары, а ледяные. Значит, не обошлось без Кречета — тот, вероятно, снабдил председателя артефактом с соответствующими функциями. К примеру, перстнем, который можно активировать незаметно.

Уловки такого рода — перстни, медальоны, вживлённые мини-бляшки, татуировки — слишком разнообразны, чтобы застраховаться от них с гарантией. Риск есть всегда, особенно если имеешь дело с изобретательным и сильным противником.

Собственно, вся моя операция со стороны может показаться безрассудством и авантюрой. Я действую в одиночку и напролом, лезу прямо во вражье логово. Но в этом всё-таки есть резон, пусть и достаточно извращённый.

Чтобы не нарушить пресловутое равновесие чар в масштабах страны, первый удар по мятежникам должен быть точечным, персонифицированным, из разряда «лицом к лицу». Я наношу его, а массированный навал с облавами и кампанией в прессе начнётся позже, без моего участия.

— Открывай!

В дверь заколотили, нетерпеливо и злобно. Я решил, что пора объяснить охранникам ситуацию. Их колдовская привязка к тресту сейчас ослабла, поскольку тот обезглавлен. Значит, у меня появляется шанс уйти, не возобновляя драку.

Подобрав с пола обронённый спичечный коробок, я уставился на дверь и сосредоточился. Послышалось лёгкое потрескивание, в коридоре кто-то выругался на флотский манер. Я хорошо представлял, что видно сейчас снаружи: деревянная поверхность дымится, а на ней проступает выжженный стилизованный филин.

— Здание переходит под юрисдикцию Тайной Стражи! — громко сообщил я. — Не препятствуйте проведению мероприятий! Освободите коридоры и лестницы во избежание дальнейших эксцессов!

Я давно обратил внимание — казённо-дубовые обороты, произнесённые верным тоном, действуют почти гипнотически. Пользы от них иногда не меньше, чем от колдовских знаков и грозных бумаг с печатями.

— Минуту на исполнение! Отсчёт пошёл!

В коридоре произошла короткая приглушённая перепалка — кажется, даже с рукоприкладством. Послышались удаляющиеся шаги, на этаже захлопали двери. Потом всё стихло.

Я бросил на стол горящую спичку и вышел из кабинета. Путь был свободен, лишь у стены валялась чья-то фуражка. Я спустился по лестнице, пересёк вестибюль и развороченный двор. Оглянулся — за разбитым окном разрасталось пламя. Вместе с кабинетом сгорят интересные документы, в которых с удовольствием покопались бы следователи, но колдовская зачистка в данный момент важнее.

Я вновь забрался в седло и на секунду прикрыл глаза, вспоминая сражение с председателем. Там был побочный эффект, размытый и мимолётный, который я осознал не сразу, а лишь теперь. Ледяные чары, задействованные против меня, на мгновение протянули некую нить к их автору, человеку-осколку.

И я понял, где тот находится.

Кречет плыл на каком-то судне — не через пролив, а с запада, вдоль береговой линии. Он уже приближался к порту и, кажется, тоже меня почувствовал. Да, я не застану его врасплох, но схлестнёмся мы в ближайшее время.

Прямо у моря.

Копыта цокали по булыжникам, и порт наползал на меня, заключая в свои вонючие просоленные объятья. В качестве ориентира я без лишних раздумий выбрал тот самый кран, похожий на великана. Луна висела прямо над ним, утверждая моё решение.

В сотне саженей до цели я спешился, прислушиваясь к себе. Мой резерв был заранее разделён на две неравные части. Меньшая из них уже практически исчерпалась — я использовал её в замке, в здании Стражи и в штаб-квартире треста. Основную же часть предстояло распечатать теперь.

Разница была не только количественной, но и качественной. Если прибегать к аналогиям, малый резерв отличался от основного примерно так же, как сырая нефть от хорошего керосина. Моё начальство осознавало — чтобы одолеть Кречета, требуется более серьёзное «топливо», чем против всех остальных. Силу в меня закачивали несколько дней подряд, и ощущения были далеки от приятных.

Осталось выяснить, будет ли от этого толк.

Шагая к крану, я расстегнул пальто — мне становилось жарко, несмотря на мороз.

Площадка перед великанской машиной была пуста и безлюдна. Снежная крупа на каменных плитах смешивалась с угольной пылью. Сухогруз, с которого днём разгружали брёвна, всё ещё стоял у причала.

Я ждал, вертя в руках спичечный коробок.

Где причалила лодка с Кречетом, мне не удалось разглядеть. К подъёмному крану он, как и я, подошёл пешком. Высокий, светловолосый, с непокрытой головой — неспешно приблизился и остановился в десяти шагах от меня.

Какое-то время мы разглядывали друг друга, потом он хмыкнул:

— Ну наконец-то, а то я уже подумал — в столице окончательно обленились. Я тут резвлюсь, а они не чешутся — даже, знаешь, обидно стало. И вот он ты, весь из себя горячий. Я так понимаю, костерки в городе — огненная зачистка? И мне заодно сигнальчик — выходи, мол, дело есть?

— Верно.

— Польщён, польщён. Но на меня ты сразу не кинешься — надо ж сначала языком потрепать. Чтобы, значит, прищучить меня, поганца, по всем правилам, с приговором… Дурацкая у тебя работа, фитиль.

— Не спорю.

— Небось, и вопросы задавать будешь? Ты, главное, не стесняйся.

— У тебя, я смотрю, хорошее настроение. Не переживаешь, что лишился главных сообщников?

Он беспечно пожал плечами:

— Ой, да ладно, не смеши. Какие сообщники? Дурачьё, расходный материал. Верили, что это они меня используют, а не наоборот. Что могли, они уже сделали — замутили воду, подняли бучу. «Импульс» — слышал такое умное слово? Вот он благодаря им возник и направился, куда надо. Дальше я сам.

— «Куда надо» означает «против короны»? Надеешься свалить императора, чтобы получить доступ к его колдовским резервам?

— Ждёшь признательных показаний? Да на здоровье — можешь считать, что я их только что дал. Формальности соблюдены, приступай к зачистке.

Он откровенно потешался, но я сохранял спокойствие. Мы всё так же стояли друг против друга, а вокруг бесновался ветер.

— Хорошо, — сказал я, — допустим, силу императора ты забрал. Куда её направишь? Против русалок? Ты много веков пытался их извести, но так и не сумел. Интересно, откуда такая ненависть?

— Слушай, ты правда ждёшь, что я вот прямо сейчас всё брошу и начну тебе былины читать? Про то, как оно там всё зачиналось?

— Нет, меня больше интересуют дела сегодняшние. Пытаюсь кое в чём разобраться. Племянница наместника способна к водному колдовству, но русалки её почему-то не забирают. Ты тоже ищешь к ней подходы. Решил, что сможешь её использовать?

Кречет чуть заметно поморщился:

— Тут, фитиль, я тебе признаюсь — дал маху. Посмотрел на неё впервые — девка как девка, ничего необычного. А у неё такой дар открылся… И русалки чего-то телятся, правильно ты заметил… Займусь ей, короче, причём всерьёз. Тем более что и людишки вокруг неё интересные копошатся — взять хотя бы того пацана, Митяя, и старичка, который магистр…