Лягушки, принцессы и прочие твари (СИ) - Эйта Аноним - Страница 39

Инициированная принцесса действительно подвигается в очереди на трон выше, чем ни разу не целовавшая лягушку, и наследование среди целовавших идет уже не по старшинству, а по времени поцелуя. Кто раньше принца расколдовал, тот и на трон раньше садится.

Просчет Бахдеша заключался в том, что поцелуй младенца еще не имеет силы, а значит, у Юсеньки еще лет тринадцать не было бы возможности стать инициированной принцессой. Даже мой поцелуй мог не сработать — мне ведь еще не исполнилось восемнадцати.

Так что, поцеловав Куца и расколдовав его, я плотно уселась на втором месте в очереди на трон. Но вот этого я решила не говорить — жить очень хотелось.

Бахдеш убрал руку с сабли, но кулак сжал.

Я уже раскаивалась в своих излишне смелых словах. Бешенство покидало меня, и на смену ему возвращался уже привычный страх. Я же не храбрая — я осторожная. А только что я совсем позабыла об осторожности.

Это могло стоить мне жизни. Мне и Дальке.

— Я могу убить тебя так, — сказал он вкрадчиво, — чтобы ты умирала долго. Так долго, что когда твоя земля захотела бы мстить, я бы был уже на своей земле. Я могу запереть тебя в здешнем погребе без еды и воды; я могу пустить тебе кровь отравленным кинжалом, и последние часы жизни ты будешь метаться в лихорадке, умрешь так мучительно, что твой призрак навеки окажется прикованным к этому грязному месту. Но я пока не делаю этого, и ты должна быть благодарна мне за этот шанс. Так скажи же мне, не томи: что связывает тебя с моим братом?

Я пожала плечами. Огляделась по сторонам. Я тянула время, потому что не знала правильного ответа.

Скрипнула входная дверь. В зал вошел огромный кудлатый пес. Спокойный, независимый, прекрасный представитель дворянского рода. Он завилял хвостом и огляделся, будто в поисках людей, которые могли бы поделиться с ним кусочком мяса со стола.

Я замерла, не в силах вымолвить ни слова. Вряд ли кто-то  смог бы догадаться, что эта дворняга — ни кто иной, как Теллер Филрен, барон с четвертью королевской крови в жилах. Но я боялась, я жутко боялась, что информация о том, что он перевертыш, могла как-то просочиться в Джокту. Или что он сейчас не контролирует себя и бросится на угрожающего мне Бахдеша, и человечки нашпигуют его железом вместо колбасы.

Я старалась быть храброй, чтобы не мешать Леру сосредотачиваться на своей человечности, но, увы, — последнюю храбрость я истратила на свою ядовитую отповедь…

К счастью, Лер как будто не заметил Бахдеша, не заметил вежливых людей. Он обнюхал ножку стола, потом Далькину руку, потом ткнулся носом в мой живот. Не знаю, как он держался, потому что мои силы давно кончились. Но я всегда знала, что у него сильная воля.

Бахдеш наблюдал за ним без особого интереса. Псина и псина. Я чуть успокоилась: кажется, он не в курсе… И напоминание о том, что я не одна, что Лер… и, возможно, Куциан, рядом и готовы прийти на помощь, как только представится удобная возможность, было весьма кстати.

Я погладила Лера по голове. Все так же молча. Теперь я знала, зачем тяну время. Может, чтобы перед смертью успеть погладить лучшего друга.

Пес лизнул мне руку, а потом так же спокойно потрусил к двери.

Я сжала кулак. То кольцо, которое он мне передал… я не могла узнать его на ощупь, но я была уверена, что это то самое, которое Куциан вытащил из моего кошелька. Похоже, что под угрозой нашей с Далькой смерти эти двое все-таки смогли найти общий язык. Я неожиданно обнаружила, что улыбаюсь. Не время и не место, но… страх на краткий миг отступил.

Обручальное кольцо его умершей матери. Когда он подарил его, я не восприняла этого всерьез. Я не подумала, что влюбленный мальчишка отдает самую важную свою вещь, драгоценную памятку, глупой принцессе, с которой никогда не сможет быть. Я была совсем девчонкой, и тогда вообще не задумывалась о подобных вещах.

В почти восемнадцать я тоже недолго думала, отдавая кошель с дареными украшениями в залог.

Но теперь я понимала истинную ценность этого обслюнявленного колечка из золота не самой высокой пробы.

Оно стоило моей жизни.

Я не могла отказаться от такого подарка.

Вместо ответа все так же молча я протянула Бахдешу руку. На безымянном пальце красовалось обручальное кольцо Ташхасы Гостаф.

Мое обручальное кольцо.

Куциан не выглядел, как подкаблучник. И на дурака похож не был.

Но вел он себя… странно. Иногда как дурак, иногда как подкаблучник.

Теллер Лику любил — как младшую сестру-зануду, пожалуй. И ревновал ее как сестру. Откуда этот прыткий джоктиец вообще нарисовался? Что он может ей дать?

Ответ прост: ничего, кроме головной боли.

Да, он смазлив, но Лика не из тех, кто мечтает о прекрасном принце: сколько Лер ее помнил, а знал он ее чуть ли не с рождения, она никогда не задумывалась о чем-то для себя. Все, что она делала, она делала ради чего-то или кого-то.

Во имя великой цели.

Даже побег этот… Теллер знал, насколько Лика боится грядущей свадьбы, но не случись с Далькой несчастья, не отрави Джокта так вовремя короля, она не решилась бы уйти и покорно сажала бы дьеппнские тюльпаны, ожидая своей судьбы. О да, она подготовилась к побегу так тщательно, как только могла подготовиться такая обстоятельная девушка, как Лика. Она хотела сбежать, она жаждала свободы. Но ни за что бы не сделала и шага в темноту тайного хода, если бы не необходимость защитить сестру.

А ведь она не Валиалина, которая в ее годы была слегка наивна и вверяла себя в господни руки, уверенная, что все будет в лучшем виде; Лика отлично знала, что судьба ее давно подготовлена заботливой мамочкой. Судьба политически выгодная и достаточно слабохарактерная, чтобы побыстрее спиться и не мешать. Такая судьба, что и врагу не пожелаешь.

Да и от Богов она уже много лет не ожидала ничего хорошего.

Но Лика не умела защищаться. Лер не мог сказать точно, всегда ли так было, или это, как и многое другое, отняли у нее Боги. Факты просто были таковы: Лика всегда бросалась защищать других, но не способна была позаботиться о себе.

Даже не будь Куциан джоктийцем, он был бы проблемой. Конечно же, Теллер устроил все так, чтобы гонец не доставил письмо Анталаиты по назначению, немало при этом рискуя, потому что не удайся побег, ему пришлось бы отвечать головой. (Хоть он и предусмотрел кое-что и на этот случай). Но Бальяра ждала письма. И она несомненно будет негодовать, когда поймет, что ничего не получит. Скорее всего, она уже негодует, узнав, что принцесса ушла в предсвадебный побег. Но пока жениха не представят ко двору, действовать не начнет, потому как далеко не каждый побег кончается свадьбой.

Но когда жениха объявят…

Бальяру можно было понять, у нее трое сыновей квакали в банках. Только в королевских семьях на имянаречение сына надевают траур.

Подскочат цены на сыр и молоко. Цены вообще подскочат. Верный признак охлаждения отношений между государствами, которые раньше дружили. Хороший торговец по ценам легко составит политическую карту мира, — хороший торговец всегда интересуется политикой.

А Куциан, ко всему прочему, был джоктийцем. Плевок в лицо всей Вефиевой половине мира. Да Анталаита бы первая выразила ноту протеста любому, кто осмелился бы принять джоктийца.

Он даже не был принцем, он был потомком неудачника, потерявшего корону. Позор. Какой позор! Пятно на репутации всего королевского рода Хабрасо, которое не получится отчистить еще много поколений. У королей долгая память…

И даже то, что он, в общем-то, был адекватным парнем, более-менее спокойно воспринявшим новости о их с Ликой проклятье, не могло изменить ситуацию. Нельзя же сказать всему мировому сообществу: «эй, люди, ну что же вы, нормальный же парень, а?» То есть можно, но вряд ли это сработает.

Теллер знал Анталаиту: эта женщина не будет даже пытаться что-то кому-то говорить. Скорее, она сделает все, чтобы защитить свою дочь и свое государство. Единственным способом, который покажется ей достаточно надежным.