Свет в глазах - Рудазов Александр - Страница 70

Дрекозиус и Джиданна тем временем жадно листали наконец попавший к ним Криабал. Там оказалось много… невероятно много заклинаний. От простеньких, доступных даже волшебникам-недоучкам, до фантастически мощных.

– Тля, вы кира ли там застряли?! – прохрипел Плацента, корчась на полу раздавленным жуком. – Вы не видите, что мне плохо?!

– Тошнит, что ли? – равнодушно покосилась Джиданна.

– Нет, дура! Подыхаю я! Помоги, сука колдожопая!

Мектиг, в отличие от него, ничего не сказал. Он лежал молча, бледнел, истекал кровью. Возможно даже, был уже мертв.

В институте у Джиданны были хорошие оценки по ятрохимии. Через посредство фамиллиара она умела лечить многие болезни, умела стягивать раны, умела облегчать роды. Но она все-таки не специализировалась именно в этом. Полугоблина искалечили слишком сильно, и спасти его ей было не под силу.

Но она держала в руках Белый Криабал. Самый могущественный гримуар белой магии. В нем не хватало нескольких страниц, но он все равно оставался лучшим средством вернуть кого-то к жизни.

Джиданна начала с Мектига. Полугоблин всего лишь орал от боли, а вот дармаг уже остывал. Волшебница без труда нашла в самом конце заклинание Воскрешения и произнесла:

– Опори даркаба зурата хоти. Осотоне албарака та кемуки. Осторбехене арда токоли дак сарамата. Карази. Сур тарак.

Рана в горле затянулась мгновенно. Мектиг резко распахнул глаза. Белый Криабал вернул его с того света с такой легкостью, с какой обычный волшебник заговаривает простуду.

А Джиданна перешла к Плаценте. Жалостливо глядя на подвывающего полугоблина, она поискала заклинание, чтобы его добить. Ей показалось, что здесь это будет наиболее верным поступком.

Джиданне не нравился Плацента. Никому не нравился Плацента. Даже самому Плаценте не нравился Плацента.

Но он все-таки приносил какую-то пользу… правда, у Джиданны не получалось ничего вспомнить.

– Сакуре деа, – прочла она заклинание Возрождения. – Имини тхата. Орида. Сакуре аба опори астака арда ми. Тородей. Сур тарак.

Плацента сразу задышал легче, хрипы исчезли. У него сросся хребет, пропали все повреждения.

А Имрата тем временем одолела леди Боль. Безжалостно разбив ей коленные чашечки, титанида швырнула скулящую гартазианку на пол. По ее животу и бедрам тоже струилась кровь – прозрачная, чуть заметно искрящаяся.

– На титанов действуют обычные заклинания? – спросила Джиданна, листая Криабал.

– Не все, – ответила Имрата. – Но там в середине есть одно. Называется «Исцеление Бессмертного».

– Середина – это очень расплывчатое указание, – заметила Джиданна, продолжая листать толстый том.

Но в конце концов она все же нашла и прочла нужные слова. Титанида отняла руку от зажившего живота и утерла кровь краем туники.

Мектиг медленно поднимался. Плацента, уже полный дурной энергии, подскочил к стонущей леди Боль и принялся пинать ее по ребрам. Его никто не останавливал – даже дармаг, обычно не трогающий женщин.

Но в конце концов Дрекозиус все же похлопал полугоблина по плечу и мягко сказал:

– Пожалуй, нанеси с божьего соизволения еще удар-другой, сын мой, и довольно на том. Сия грешная особа еще пригодится нам для некоторых полезных вещей.

– А, точно, отличная мысль! – загорелись глаза Плаценты.

– Не для этих вещей, сын мой, – укоризненно покачал головой жрец. – Сколько же греха в твоих мыслях. Как это ужасно.

– Тля, ты же подумал о том же самом! – фыркнул полугоблин.

– Ну да, но мне же не пришло в голову претворять это в жизнь, – чопорно ответил Дрекозиус. – Всегда важно разделять мысли и деяния, сын мой. Ибо над мыслями своими мы не властны, и порой боги посылают нам искушения. Но…

– Слишком много болтаешь, – перебил подошедший Мектиг. – Я добью ее.

– Нет, сын мой! – всполошился Дрекозиус. – Сия особа несомненно занимает важный пост здесь – если мы оставим ей временно жизнь, она может указать нам дорогу вначале к Артефакту Силы, а затем к хозяину сей цитадели.

– Глупцы! – противно рассмеялась леди Боль. – Неужели вы думаете, что одолеете моего Властелина?! Да он прикончит вас одним чихом!

– Посмотрим еще, кто громче чихает, – процедила Имрата.

Белый Криабал она пока оставила Джиданне. Ей самой некуда было его положить, и во время драк он довольно-таки мешал.

А в Цитадели Зла драться приходилось много и часто.

Титаны – существа честные и благородные. Ни один титан не осквернит уста ложью. Но вот добрыми и милосердными титанов не назовешь. Имрата безо всякой жалости саданула ногой по руке леди Боль, сломав той еще одну кость.

– Ты поможешь нам – или умрешь, – холодно бросила она.

– Я не стану вам помогать! – выкрикнула гартазианка. – Если мой Властелин узнает, он меня… он… в лучшем случае он меня изобьет!

– Ого… – присвистнула Джиданна. – А в худшем?

– А в худшем – нет… – скуксилась леди Боль.

И тем не менее, общими усилиями ее все же удалось убедить сотрудничать. Джиданна даже исцелила ей ноги, снова воспользовавшись Белым Криабалом. Временно оставшаяся не у дел белка ревниво фыркала у нее за пазухой.

– Ничтожества! – гордо восклицала леди Боль, пока Мектиг скручивал ей руки, а Плацента лапал задницу. – Жалкие, презренные создания! Всех вас ждет здесь жалкая, презренная смерть! Всех до одного!

– Замолчи, – пробасил Мектиг, сдавливая гартазианке шею.

– Я вообще не должна быть здесь! – прорыдала та. – Я должна быть в тронном зале, вручать подарок моему Властелину! Почему именно мне выпало сегодня охранять Артефакт Силы?! За что?! Как это несправедливо!..

– Замолчи, – повторил Мектиг, сдавливая сильнее.

Теперь леди Боль все-таки послушалась. Связанная и обезоруженная, со сломанной рукой, она стала не такой грозной. Причем веревки ухитрились так расположиться на ее теле, что гартазианка приобрела еще более развратный вид.

Хотя казалось, что дальше уже некуда.

– Туда, – неохотно пробубнила она, когда Плацента кольнул ее ножом. – Артефакт Силы в той стороне.

Шла она еще неохотнее. Ее приходилось подгонять тычками, пинками и затрещинами, но действовали те плохо. Вроде бы гартазианке это отчасти даже нравилось.

Имрата в конце концов просто поволокла ее вперед. В Цитадели Зла ей было не по себе. Повсюду грязь и паутина, на стенах жуткие картины, в темных углах горят чьи-то глаза…

И музыка. Зловещая музыка доносилась отовсюду. Порой становилась громче, порой почти затихала – но играла все равно постоянно и создавала ощущение полной безысходности.

– Почему у вас тут такая музыка? – не выдержала наконец титанида.

– У моего Властелина слабость к дешевым эффектам, – охотно ответила леди Боль. – Любит нагнетать напряжение. Но сегодня мы сделали музыку немного жизнерадостнее. Праздник все-таки. Видите, мы и гирлянды повсюду развесили, и шарики надули…

– А почему они все черные?

– Они не все черные! – возмутилась леди Боль. – Там есть угольный, чернильный, иссиня-черный, антрацитовый, аспидный, эбонитовый, цвет бычьей крови и еще полно других! Я сама выбирала!

Искатели Криабала уставились на шарики. Все они по-прежнему были черными.

– Не отвлекай нас, грызнуа дарахи! – прорычал Плацента. – Где этот киров Артефакт Силы?!

– Да вон он, вон он, вон в той нише, – огрызнулась леди Боль. – Украшен золотом и чертополохом.

Да, стоящее в нише нечто выглядело именно как предмет, заключающий в себе могущество Темного Властелина. Гротескная нелепая ваза со множеством шипов, и каждый шип оканчивался крошечным черепом. Изнутри поднимался темный пар, и на стенках оседала мучнистая взвесь.

Мектиг долго не раздумывал. Он поступил с Артефактом Силы так же, как всегда поступал с теми, на кого брал заказ.

Ударил со всей силы топором.

Артефакт раскололся вдребезги. Из него вырвалось облако дыма и раздался душераздирающий вой. Сама Цитадель Зла словно вздрогнула и осела, а леди Боль зашлась в истошном визге.

– Отлично, теперь Бельзедор ослабел! – потер руки Дрекозиус. – Поспешим же, дети мои!