Ваше благородие - Чигиринская Ольга Александровна - Страница 46

• Предыдущая
• 46/171
• Следующая

— Может, просто ловкая, курва, — возразил второй. Он, кстати, тоже был майор, но во всем подчинялся первому. — Подготовленная.

— Да ну! — отмахнулся Первый Майор. — Сам посуди: кто же подставит хорошего агента вот таким дуриком. Да ее и проверяли сто раз: сначала перед тем, как на телевидение взять, потом — перед свадьбой. Обычная мышка, давай отпустим.

— Может, лучше того… — Засомневался Второй Майор. — Для верности. Сверхдоза алкоголя.

— Не-ет, это лишнее. Подписку о неразглашении возьмем — и все. Зачем портить коллеге из КГБ свадьбу?

Видимо, был в этих словах какой-то чрезвычайный смысл, если оба майора искренне, красиво и по-мужски расхохотались.

Утром Ниночке под локти подсунули бумажку. Слезящимися глазами она разобрала только крупный заголовок: ПОДПИСКА О НЕРАЗГЛАШЕНИИ. И, нащупав пальцами перо, которое пододвинули к ней по столу, накарябала подпись.

Ее сунули в машину и позволили задремать. Сквозь закрытые веки она различила свечение близкого рассвета. Значит — уже утро… — и тут ее поглотил темный полиэтиленовый мешок. Со страшной отчетливостью она представила себе: сейчас этим мешком ее задушат и бросят в воду. В Москву-реку. Или в Яузу…

Ее выпихнули из машины, она завопила из последнего воздуха, услышала сквозь вопли удаляющийся мотор, ощутила, что руки свободны и сорвала мешок с головы.

Она не понимала, где находится… Шагнула два раза, подломились колени, и она рухнула на асфальт, ободрав ладони. Полежала несколько секунд, тупо оглядывая сереющие на фоне тусклого неба силуэты крупноблочных панельных чудищ. Что это за район?

Она поднялась, как во сне пошла вперед. Когда совсем рассвело, приблизилась к автобусной остановке. Вывеска была изуродована, на ближайших домах отсутствовали указатели. Под стеной дома дворничиха с метлой загоняла непокорную лужу в люк.

— Что это за район? — квелым голосом спросила Ниночка.

— Мытищи! — искоса глянув, процедила дворничиха. И с невыразимым презрением, которое редко в России распространяется на пьяных мужчин, но почти всегда касается пьяных женщин, бросила: — Закусывать надо было!

Ниночка, сраженная этим унижением, снова опустилась на колени и зарыдала в голос, обхватив руками телеграфный столб.

29 апреля, Крым, 2140 — 0005

«Добрым словом и револьвером», — говаривал неглупый мужчина Эл Капоне, — «Можно добиться значительно большего, чем просто добрым словом».

Но бывают, бывают такие слова, которые приводят в действие не только револьверы, но и значительно более тяжелое оружие.

И люди живут себе, не зная, что детонатор подсоединен к заряду, таймер включен и время пошло.

Время, вперед! «Та-ам, там-там-там-там-тара-а-ам!»

В 21-40, 29 апреля 1980 года Крым и Союз продолжали жить своей обычной жизнью, не зная, что жребий уже брошен. Так семеро жителей Хиросимы ранним утром спешили на работу по мосту…

Прапорщик Андрощук проснулся в подсобном помещении бара STOPKA со страшной головной болью и ощутимыми позывами на рвоту. Сортир… Где-то тут, подумал он, должен быть сортир. Проклятый керченский прапор напоил вусмерть, белогвардейская морда… Который час? Сколько времени он тут провалялся? Вставит ему комбат, ох, вставит, засадит аж по рукоятку…

Прапорщик, пошатываясь, выбрался в длинный коридор, в конце которого слышались голоса. В баре, насмотря на комендантский час, было полно народу.

Чтобы попасть в сортир, помнил Андрощук, нужно пересечь зал…

Он вышел в зал и забыл, что его тошнит. Ему резко захотелось в туалет совершенно по другому поводу.

Зал был битком набит белогвардейцами. Самыми что ни на есть белогвардейскими мордами, вооруженными до зубов — у каждого автомат, на поясе — по пять обойм и пять гранат. Некоторые белогвардейские морды были прехорошенькими. Этакие, прямо скажем, белогвардейские мордашки.

Одна из белогвардейских мордашек сделала большие глаза и толкнула в плечо стоящего рядом офицера, который что-то толковал собравшимся. Офицер обернулся и прапорщик узнал в нем утреннего еврея Фельдмана.

Рука прапорщика, повинуясь военному рефлексу на офицерский просвет, дернулась вверх — отдать честь. Потом рука вспомнила, что а) на голове нет фуражки; б) в данной ситуации более уместен другой жест. Она поднялась выше, к ней присоединилась вторая.

— Разумно, — кивнул еврей Фельдман. — Гавриков, обыщите его…

— Мне… — Андрощук почувствовал, что если раскроет рот, то все, что он донес до зала, здесь же и выплеснется. На его счастье, Фельдман прочел все это у него на лице.

— Гавриков, отведите его в сортир и обыщите!

После того, как Андрощук был обыскан, помочился, проблевался и умылся, его ввели обратно в зал.

Фельдман в общих чертах знал историю появления здесь советского прапорщика, так что перешел прямо к делу: куда и с какой целью следовал батальон?

Ответы выскакивали из Андрощука со скоростью шрапнели. Большинство из них были однообразны: не знаю. Он действительно много не знал: был нелюбознателен от природы, да и не отличался большим умом. Но одно-то он помнил точно: часть должна была взять под контроль всех белогвардейцев в городе! То есть, все военные объекты и персонал на них. Откуда, едрена мать, эти-то взялись?

У каждой маленькой страны, окруженной недружелюбными соседями, есть проблема: необходимо держать большую армию. В соотношении с населением Крыма Вооруженные Силы Юга России составляют довольно весомую часть: на девять миллионов жителей приходится пятьдесят тысяч с хвостиком кадровых военнослужащих.

Но есть еще и те части, которые в докладе одного высокого чина ОСВАГ, последний год работавшего на КГБ, именовались «территориальными формированиями»…

…Пройдитесь по улицам Симфи, Джанкоя или Керчи в час пик. Отыщите в толпе взглядом мужчину от 20 до 40 лет, хорошо одетого, коротко подстриженного, с прямой спиной, упругой походкой и жесткой складкой у рта. В девяти случаях из десяти это — офицер запаса. Загляните в кафе студенческого кампуса или бар, где проводят время рабочие. Выберите парня с мускулистыми предплечьями, уверенной осанкой и такой же короткой стрижкой. С той же вероятностью вы наткнулись на солдата или унтер-офицера-резервиста.

В большинстве стран мира, где армия формируется из наемных служащих, существует одна проблема: это — очень дорогая армия. Страны же, которые исповедуют принцип всеобщей воинской повинности, вынуждены иметь дело с большим количеством отребья, которое попадает в доблестные ряды защитников Родины. Крымская армия на сорок процентов состояла из резервистов. И если вы думаете, что в резерве служили всякие вахлаки, которые просто не смогли отвертеться от призыва, вы глубоко заблуждаетесь.

Дело в том, господа, что крымское налоговое законодательство, будучи до анархии либеральным в сфере бизнеса, становилось прямо-таки драконовским, когда дело шло о движимом и недвижимом имуществе. Но в стальных клещах закона была слабина для тех, кто готов отдать жизнь за свою страну. Служащие резерва Вооруженных Сил Юга России имели налоговую скидку в 50%. Поэтому любой крымский домо-, земле, и судовладелец имел две заветные мечты:

а) пройти по конкурсу в резерв ВСЮР;

б) родить и вырастить сына, способного пройти по конкурсу в резерв ВСЮР, ибо в резерве можно служить только до 45 лет.

• Предыдущая
• 46/171
• Следующая