Благие намерения - Лукина Любовь Александровна - Страница 39

- Так вот, - продолжал он, - если верить свитку, за горами точно такой же мир, только пустынь в нем почти нет - там в основном степи. Предки наши жили в предгорьях, очень похожих на Харву, строили города, торговали. Кораблей у них не водилось, зато были верблюды… И вот лет двести с лишним назад на них напали…

-Кто?

- Враги, естественно. Правда, нападение было как бы вынужденным. Пришельцы сами уходили из-под удара, их тоже согнали со своей земли… Понимаешь, там, за горами, все племена пришли в движение, один народ вытеснял другой, и наши предки в итоге оказались прижаты к предгорьям…

- А почему?..

- В смысле: что явилось первым толчком?.. - Ар-Шарлахи несколько замялся. - Тут я даже не знаю, насколько можно верить этому свитку… Уж больно сведения там… даже не сомнительные, а… сказочные, что ли… Там написано, что будто бы из моря…

- Из моря?

- Да. Надо полагать, что за горами тоже где-то есть море.., Так вот, из моря вышли некие «разрисованные» и принялись уничтожать людей. И началась такая вот сумятица…

- Что это значит - «разрисованные»?

- Понятия не имею. Вообще там дальше идут сплошные небылицы. Якобы эти выходцы из царства мертвых (думаю, что слово «море» употреблено именно в этом смысле) умели летать на огромных деревянных птицах, бросали огонь чуть ли не на несколько миль… Ну и так далее. Сказка -она и есть сказка. Главное - что? Главное, что наши предки, спасаясь от нашествия, ушли в горы, довольно долго плутали по ущельям и перевалам и наконец, погубив по дороге всех верблюдов, вышли на эту сторону, в предгорья Харвы.

- И их не преследовали?

- Н-наверное, нет. Наверное, враги никогда до этого не видели гор (вроде тебя) и просто не решились углубиться…

Алият задумалась.

- А вдруг это все вранье? - вызывающе спросила она.

- Да наверняка, - согласился Ар-Шарлахи. - Хотя… Всякое может быть…

Они еще немного поговорили, а потом их стало клонить в сон. Первой прилегла Алият, выбрав по обыкновению самый темный угол, а потом, глядя на нее, принялся устраиваться на ночлег и Ар-Шарлахи.

Однако поспать им так и не удалось. Истошный человеческий вопль ворвался в не успевшее соткаться толком сновидение и подбросил обоих с пола. А потом словно дрожь прошла по деревянным ребрам «Самума». Внизу забегали, загомонили, забренчали цепями. Приглушенный нарастающий рев прокатился от носа к корме.

- Что происходит? - упавшим голосом спросил Ар-Шарлахи.

Алият сидела неподвижно. Впервые темные глаза ее были широко раскрыты. Разбойница, казалось, обезумела от страха. Или от внезапной надежды.

- Держи! Держи!.. - простонали где-то совсем рядом. - Спрыгнет сейчас!..

Послышались звуки борьбы, несколько глухих ударов, потом стремительно приближающийся топот - и дверцу распахнули рывком. Ар-Шарлахи вскочил, ударившись маковкой о низкий потолок, короткая цепь натянулась, браслет больно впился в запястье.

Преследуемый по пятам кипящим лунным светом, в отсек ворвался погонщик «Самума», молоденький и голорылый. Тот самый, что заглянул вчера в рубку узнать, кто это скомандовал изменить курс. Он кинулся к узнику, дрожа всем телом, вцепился мертвой хваткой в рукав плаща и завизжал, как подбитый песчаный заяц:

- Шарлах! Шарлах! Шарлах!..

Далее в дверцу, заслонив на миг лунное кипение, рыча, ввалился рослый плечистый матрос. Прежде чем Ар-Шарлахи успел выпростать рукав и таким образом освободить хотя бы одну руку, блеснуло железо, ужаснул хрустящий удар, в лицо и на повязку брызнуло горячей кровью - и тонкий отчаянный крик погонщика прервался.

…Матрос стоял, медленно опуская тесак, и, казалось, сам не понимал, что произошло.

- За что? - сдавленно спросил Ар-Шарлахи, тщетно пытаясь разжать хватку теперь уже мертвых пальцев.

Матрос поднял на него пустые, наполненные лунным светом глаза - и попятился.

- Ключ! - Голос Алият щелкнул, как стальной замок иноземной работы. - Быстро!

Матрос спиной вывалился в дверцу, метнулся вправо, влево, потом вдруг остановился и взревел, жалобно и угрожающе:

- Ключ, вараны! У кого ключ? Шарлах не раскован!..

Рукав наконец удалось освободить, и тело убиенного мягко осело на пол, в черную, сверкающую под луной лужу.

- Да что же это такое? - еле вымолвил Ар-Шарлахи.

- Бунт, - произнесла сквозь зубы Алият. - Идиоты! До сих пор стоят… Сейчас ведь всех повяжут! Отрываться надо…

Ар-Шарлахи со страхом поглядел на труп молоденького погонщика, потом резко повернулся к Алият:

- Твоя работа?

- С ума сошел! - сердито ответила она. - Когда бы я успела?..

- Так кто же их тогда подбил?

Белоснежная повязка, принявшая в лунном свете зёленоватый оттенок, шевельнулась, выдавая язвительный оскал.

- Шарлах, конечно. Кому ж еще?..

Почувствовав слабость, он привалился лопатками к переборке и едва не сполз по ней на пол, к мертвому погонщику. Весь ужас его положения проступил вдруг с беспощадной ясностью. Никого теперь не убедишь, что головной корабль взбунтовал не он. А самое страшное заключается в том, что именно он и взбунтовал. Само присутствие на борту разбойника Шарлаха уже порождало мысль о мятеже… Да еще и в ночь полнолуния…

Если за несколько секунд до этого у него еще мелькала мысль покинуть борт «Самума», как только снимут цепь, то теперь Ар-Шарлахи осознал все безумие этой затеи. Его тут же казнят как главаря - по закону пустыни…

В отсек влезли два матроса с ключами. Спотыкаясь о мертвое тело и немилосердно его топча, торопливо отомкнули браслеты.

- Выбить колодки! - скомандовала Алият. - Каторжан - к ведущему барабану!..

Матросы растерянно уставились сначала на нее, потом на Ар-Шарлахи. Выполнять приказ женщины им еще не доводилось.

- Делайте что сказано, - процедил Ар-Шарлахи.

- Каторжане раскованы…

- Какая разница? Палубных, каторжан, зеркальщиков - всех к барабану!.. Уходим, покуда целы!..

Один из матросов подхватился и опрометью бросился из отсека. Слышно было, как он ссыпался по лесенке в трюм и заорал на весь корабль:

- Шарлах велел; всех к барабану! Живей, живей, верблюд вас употреби!..

Медленно, ужасающе медленно черная громада «Самума» двинулась в высветленную луной пустыню. Ар-Шарлахи выглянул из рубки. Караван еще стоял, но в иллюминаторах и амбразурах уже мельтешили огни. Там пока недоумевали, мысль о мятеже на вожаке казалась слишком дикой. По бледному песку в направлении первого корабля бежали, спотыкаясь и путаясь в просторных плащах, две белые фигурки - должно быть, уцелевшие офицеры с «Самума». Преследовать их не имело смысла…