Пятнадцатый камень (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 141

— Эйтэ требует возмещения, — сказала она. — Этот молодой самец, сам того не зная, попал в переплет.

— О чем ты?

— Ему придется сделать ребенка тетушке военного лидера или сразиться с ним в поединке.

Троллячье дерьмо. Да гори оно все огнем!!! Я отвернулась к стенке, чтобы не видеть ее лица. Пусть делают что хотят. Устраивают схватки, зачинают детей. Мне больше не интересны эти иерархические перестановки и статусные игры.

— Хельга, ты тупица, — подруга дернула за руку, заставив перевернуться, и постучала меня по лбу рукой. — Вставай! Хватит валяться и жалеть себя. Тебе разве неинтересно, почему они так легко сходятся в поединке? Почему умирают, ни о чем не жалея? Думаешь, они такие черствые ублюдки? Хотя и это тоже.

— О чем ты?

— Твой посол скорее жив, чем мертв.

Я резко села.

Глава 6

— О чем ты?

Она рассказала.

* * *

Итак, мы отправляемся.

Погода летная. Небо чистое, и я прошу его о милости. Не моих северных богов, и не материнского Будду. Просто прошу, чтобы все наконец закончилось. Я снова в состоянии мучительной неопределенности.

— Все хорошо, — утешает Гудрун, но я ей не верю.

Она помогает помыть мне волосы. Отмывает, как ребенка, но я уже не ребенок. Потом, обрадованная подвижками, вываливает на пол содержимое шкафа, выбирая наряд. Ее ворчание меня успокаивает. Гораздо хуже, когда тебя жалеют и боятся лишний раз потревожить.

Мама сказала, когда я спросила:

— Езжай, раз так надо. Но…

— Что?

— Ничего. Езжай.

Мама что-то знала, но, как всегда, ничего не сказала. Ни к чему знать наперед. Самосбывающееся пророчество — худшее, что может случиться. Я не хочу знать. Просто обнимаю ее напоследок, и она улыбается странной застывшей улыбкой. Мне кажется, она не хочет меня отпускать. Отец в столице. Звоню ему, и он рад, что я "наконец очнулась". Если ему так проще, пусть… Секунда — чтобы решить, говорить или нет.

"Нет".

Так будет лучше. Все узнает потом. Мне его по-своему жаль: столько всего навалилось. Эрик как чувствует, звонит сам, но разговор не клеится. Лисбет провели скрининг, ребенок здоров.

Во флаере душно, мне не хватает воздуха. Кажется, дело не в климат-контроле, а во мне. Меня душат стены, низкий потолок давит сверху. Мимоходом приходит мысль, что я пропустила прием лекарства. Гудрун, сидящая рядом, сжимает мне руку.

— Потерпи, скоро посадка.

Терплю.

* * *

Мы приехали в посольство, и мы добились, чтобы меня пропустили к челноку посла, который находился рядом со зданием. Эйтэ Ла что-то резко сказал Гудрун, но перечить своему "трофею" не стал.

— Что он говорит? — спросила я. — Можно? Я хочу видеть.

— "Он" говорит, что можно, — холодно улыбнулся и ответил за подругу пришелец. — Но трогать нельзя. Слияние и переход еще не завершились.

"Слияние? Переход?"

Гудрун говорила, что смерть не окончательная, но ничего толком не стала объяснять. Сказала только:

— Сама все увидишь.

И мы приехали, чтобы посмотреть. Гудрун тронула меня за руку и потянула за собой. Мы не стали обходить здание, прошли насквозь и вышли с черного хода. Черная гора инопланетного корабля возвышалась над нами, как двухэтажный дом. Челнок, конечно, не тянул на полноценный космический транспорт, но я знала, что внутри много помещений, и я видела далеко не каждое из них. Была только в медотсеке, жилой зоне и в рубке.

У входа никого не было, но когда мы подошли ближе, позади нас раздалась сухая, лающая команда. Это Эйтэ Ла незримо шел за нами все это время! Рядом с ним, чуть отставая, шел Эши.

"Эши…"

Я вздрогнула всем телом. Изнутри распространялся страшный холод, который сковывал все вокруг.

"Спокойствие. Спокойствие. Спокойно, Хельга", — считала я шаги.

В ответ на слова военачальника также стала видимой пара караульных, которые дежурили у челнока. Эрги отлично замаскировались! Мы бы не прошли без их ведома внутрь. Жесткие створки с мембранами по контуру распахнулись, и мы вошли внутрь.

— Куда теперь? — засомневалась Гудрун, которая ни разу здесь не была. — Помнишь, я говорила про свет, в котором можно раствориться? Нам надо на мостик.

— Туда.

Туда, где мы с Хаоли впервые поцеловались. Там все началось, и там закончилось… И вот я снова тут. Рядом с переборкой — еще одна дверь. Я в сомнении стою на пороге и жду.

"Не все двери стоит открывать, Хельга". Да, так. Но я должна.

Я старалась не оглядываться назад, хотя слышала шаги за спиной. Это Эйтэ Ла догнал нас и помог открыть проход в святая святых корабля. Он обошел меня и приложил руку ко входу. Мембрана вздрогнула, как живая. Так просто? Никаких систем распознавания я не видела, но дверь открылась.

— Прошу, — сказал он.

* * *

Сердце корабля в самом деле было полно света, как она и говорила. Эта живая субстанция заполняла больше половины большого помещения. Что это? Огромный сияющий мицелий или его подобие, множество нитей-паутинок поверх слоя "желе". А внутри него — несколько темных округлых образований, которые что-то смутно напоминали своей формой. У самой поверхности плавало что-то, похожее очертаниями на контуры тела. Это смахивало на учебный муляж нервной системы.

— О… — я зажала рот рукой и рухнула на колени. — Это же…

— Да, это он, — подтвердила мою догадку Гудрун.

Она присела рядом со мной и взяла за руку. Она что-то говорила, но я не слышала. Оглушенная, я просто смотрела на то, что раньше было телом Хаоли Этти. Мышцы и кости растворились без остатка. Это животное переварило все, не тронув только нервную систему. Впрочем, ей тоже недолго осталось… Я поняла, на что похожи те штуки. Головной мозг, и даже не один. Несколько штук. Несколько человек или эргов? Желе мешало рассмотреть получше.

"Хаоли…"

Не думая, я протянула руку и запустила ее по локоть в "желе". И тут же взвыла от адской боли! Кожу как будто обварили или облили кислотой. Потом конечность ниже локтя онемела.

— Хельга!!! — крикнула подруга.

Она попыталась оттащить меня, но не вышло. Эта штука держала крепко. Эши Этти подскочил, чтобы помочь. Боль постепенно стихла, но ободком горела на границе здоровой кожи там, где рука погрузилась внутрь твари.

— Не получится, — сказал Эйтэ Ла, который спокойно стоял в сторонке. — Предлагаю отрезать руку и потом отрастить заново.

Он что-то скомандовал, и один из охранников подал ему орудие, напоминающее двухсторонний метательный нож с рукоятью в центре. Лезвия были изогнутыми, угольно-черными и зазубренными, как жвала насекомого.

— Что это? — запаниковала и задергалась я. — Не надо резать! Я не хочу.

— Вы же не хотите остаться здесь навсегда? — усмехнулся он. — Слияние рано или поздно завершится. Оно затронет все ваше тело.

— Хельга! — умоляюще взглянула на меня подруга. — Соглашайся. Руку вырастят или заменят киберпротезом. Ты останешься жива. Все будет хорошо.

"Ничего не будет хорошо", — перевела я глаза на останки Хаоли. Вот, значит, как? На похоронах дедушки посол говорил об этом. Не окончательная смерть. Значит, вот как пришельцы уходят из жизни? Симбионт поглощает их. Я бы предпочла кремацию.

— Хельга, моя добыча, — подал голос Эши Этти. — Пожалуйста.

— Не трогайте меня.

Наверное, в моем голосе было столько злобы, что он отпрянул. А я… Что я? На мгновение показалось, что я лиса в капкане. В детстве я читала рассказ. Лиса отгрызла себе лапу, чтобы сбежать. Док Фредриксен любил рассуждать об этом и о психологической травме. Надо чем-то пожертвовать, чтобы жить дальше. Но я не хотела терять себя.

"Как глупо".

Я посмотрела на руку и испытала ощущение déjà vu.