Мертвая кровь (СИ) - Абсолют Павел - Страница 4

- Стефина, вставай. Надо бежать!

- Не могу. Мне больно. Эван... Мне больно. Мама! – рыдания девочки перешли в прерывистые всхлипы.

Я попытался поднять Стефину, но она словно потяжелела в несколько раз. Как я не напрягался, мне даже в сторону ее оттащить не удавалось. Нужно что-то делать. Бежать за помощью? Остаться с ней? Пытаться поднять? Соберись! Ну же!

- Больно...

Неуловимое умиротворение резко накатило и разлилось по телу теплым потоком. Давление немного отпустило, и я почувствовал прилив сил. Соберись, ну же!

Я схватил Стефину подмышки и потянул по тропинке. Проклятая слабость! Почему именно сейчас? Даже с магией я не мог поднять ее. Словно стофунтовый мешок, в которых отец таскал зерно. Но девочка должна весить раза в два меньше! Пот заливал лицо, кровь стучала в висках, ноги начали подрагивать. Перед глазами плавали круги, радужные всполохи то появлялись, то пропадали.

Налетел новый поток воздуха и отбросил меня на землю. Сила стала утекать. Я попытался встать на ноги, но меня снова ударило, еще сильнее.

- Акх-х, – всхлипнул я от накатившей чудовищной боли.

Рядом со мной неподвижно лежала Стефина, не издавая никаких звуков. Меня хватило лишь на то, чтобы повернуть голову в ее сторону и дотянуться рукой до ладони.

Налетевший вихрь скрутил тело в болевом спазме и отправил сознание в темноту. Последнее, что я запомнил — монотонное и очень близкое громыхание.

Восточная провинция Пятна Грома, Линношого, Здание провинциального суда, 1719 г.к.

- ...Решением суда города Линношого Закари и Мешия До-жи будут изгнаны с Вайса с лишением всех прав. Имущество арестовано в счет выплаты компенсации пострадавшей стороне. Эван До-Жи восьми лет, урожденный эспер, аурная травма IV степени, будет передан в службу опеки. Объявляю дело закрытым, – судья ударил в стоящий рядом небольшой гонг, и пронзительный звук разнесся по помещению. – Уведите обвиняемых. Следующим рассмотрим дело о похищении...

- Мама, что теперь будет? – обратился я к Мешии, которую повели к выходу из зала суда.

- Все хорошо. Тебе найдут новую семью, которая будет о тебе заботится вместо нас, – с грустной улыбкой ответила мама.

Отец понуро молчал, смотря куда-то вперед невидящим взглядом.

- Шевелитесь, лервы! Не тратьте мое время! – крикнул нам один из стражей — эспер с горящими огнем глазами. – Пацан, тебе туда.

Один из стражей положил руку мне на плечо. Я вырвался и обхватил маму руками.

- Нет, я хочу с вами!

Мама присела, став вровень со мной, и положила руку мне на плечо:

- С нами все будет в порядке. Здесь на Вайсе у тебя будет шанс выбиться в люди. Не упусти его. Учись, борись и не сдавайся.

Мешия потрепала мои волосы, после чего быстро обняла.

- Будь сильным и не обижай слабых.

Я кивнул, старательно сдерживая подступающие слезы. Мама отпустила меня и отошла, не оглядываясь.

- Отец? – неуверенно спросил я.

Закари в последнее время мало говорил. Отец исхудал, под глазами залегли темные круги. Как и я, он попал под Выброс, когда побежал спасать нас. Но отец был простым лервом, хоть и взрослым, а не эспером как я, поэтому выброс намного сильнее отразился на его здоровье. Он уже не мог работать по хозяйству, а мы с мамой мало чем могли помочь. Чтобы платить за жизнь на Вайсе приходилось серьезно напрягаться даже здоровым лервам. Моя аура также была сильно повреждена, и путь магии закрылся для меня. Но это все была ерунда по сравнению со Стефиной, которая после выброса в Комариной роще уснула вечным сном. Я во всем виноват. Мне не хватило сил спасти ее.

Отец скользнул по мне пустым взглядом, но так ничего и не сказал.

- Попрощались? Двигайте, – махнул рукой эспер, и стражи повели нас в разные стороны.

Мешия рассказывала, что моих бабушку и дедушку по отцовской линии изгнали за совершенное преступление, и вот теперь история повторяется. Мамины родители же остались на Джузенни, я их не видел ни разу. Липкий страх неизвестности окутал меня с ног до головы. Что теперь будет?

Пять лет спустя, Северная провинция Пятна Грома, 1723 г.к.

- Пошли-и!! – крикнул я стаду, которое с завидным упорством игнорировало мои команды. – Я кому сказал! – удар палкой заставил отбившегося паза отпрыгнуть в гущу строя и возмущенно заблеять.

- А ты что сидишь, лентяй?! – крикнул я ящеру, что разлегся в тени дерева. – Отгоняй!

Животное нехотя поднялось на лапы и неспешно заковыляло к стаду. Раздалось глухое уханье, с которым пазы были отлично знакомы. Голос ящера на них действовал лучше, чем мои тычки. Наконец пазы сообразили подобие строя, и я погнал отару на дальнее пастбище. Дикий перестал изображать рвение и вяло плелся в конце колонны, изнывая от жары.

Пазы — животные по отдельности донельзя тупые, однако стадо их является очень грозной силой. Завидев опасность, они легко могут ломануться даже в пасть боевого ящера или птера. А синхронный удар мощных рогов и тупого клюва кого хочешь свалит с ног. Пазы есть по всему Вайсу. Любая животноводческая ферма разводит хотя бы десяток этих животных. В еде неприхотливы. Могут даже деревца молодые грызть (хотя это скорее проблема — постоянно приходится ремонтировать стойло). Из вкусного пазьего молока делают и сыр, и сметану, и масло, и многое другое. Из рогов и клюва получаются отличные ручки для ножей и прочей утвари. Мясо — жесткое и нежирное. Вся теплая одежда у лервов изготавливается из пазьей шерсти. Основные цвета: серый, черный, зеленый и коричневый. Но тут нужно внимание и строгий подход. У пазов в том, что касается шерсти, есть точка невозврата. Шерсть вырастает примерно до двух дюймов, после чего становится жесткой и грубой наподобие панциря. Чаще всего после этого паза пускают на мясо. Это проще, чем обрубать твердокаменные шерстинки. Одно из важнейших качеств хорошего пастуха паза — вовремя определять момент для стрижки. И ведь для каждой особи своя максимальная длина шерсти. Нужно отличать пазов друг от друга и знать в какой момент стричь. В нашей отаре тридцать шесть особей, и у меня ушло много времени, чтобы их всех запомнить.

Периодически нужно проверять стадо на наличие выделяющихся особей, следить за ростом молодых пазят. Если в их внешности или поведении появляются какие-то несвойственные пазам отклонения, то их сразу пускают под нож. Если дело запустить, то через несколько поколений вместо пазов у вас будут странные измененные животные, лучше всего приспособленные к местному климату. У них может пропасть шерсть с молоком, вырасти чешуя или что-нибудь иное.

В остальном работа эта несложная. Утром выпас на ближнем пастбище, после обеда — на дальнем, потом — вернуть в загон. Доложиться Хэнку или его жене о том, надо ли кого стричь, нет ли больных. Стрижкой занимаются две младшие сводные сестры. Я им только помогаю держать паза.

Всего в семье Сотвалле одиннадцать детей. Трое родных, из них одна дочь, и восемь приемных, из них двое девочек. Старший оболтус помогает отцу на работе, мать с девочками заняты хозяйством. Остальные вроде как тоже помогают по хозяйству, однако в основном пропадают на улицах. Они еще известны, как шайка Сотвалле. Кто-то побирается, кто-то выбивает деньги из детей или бедняков, которые не могут за себя постоять. Не слишком приятная компания, и это еще мягко сказано. Причем отец, Хэнк, в курсе, но особо не запрещает им разбойничать. Только порет, если их ловят или слишком зарвутся.

Пазы мирно паслись, щипая свежую травку. Ящер гонялся за какой-то птахой. Та словно дразнила животное — опускалась пониже и резко подлетала. Наш ящер по кличке Дикий относился к породе поводырских и имел гладкое чешуйчатое тело темно-серого цвета с длинным хвостом. Высотой по колено взрослого человека. В отличие от боевых ящеров этот имел не только мощные задние лапы, но и передние тоже отнюдь не хилые, что позволяло ему развивать высокую скорость. Передние когти ему срезали — чтобы скотину не портил. А пасть, полная острых клыков была малополезна — Дикий с трудом смог бы обхватить мою руку, чего уж говорить про толстошкурых пазов. Хотя те бы его затоптали сообща в два счета.