За твоей спиной (СИ) - Болотина Ксения Александровна "za86za86" - Страница 41

— Вы ее любили, а я…она всегда была рядом со мной, а вы ее ждали…простите, — сбивчиво шептала, крепко зажмурив глаза.

Не сразу поняла что происходит. Тихая возня, ворчание нескольких голосов, рычание Арта. Чьи-то сильные руки скользнули по телу, рывок и я утопаю в совершенно чужих, но безумно нежных объятиях.

— Сестренка. — придушенный от волнения голос, но я не сомневалась кому он принадлежит.

Так меня называл Олег и то, только в шутку. Но Игорь… Для меня он был чужим незнакомцем и от того, что этот человек с таким трепетом в голосе назвал меня сестренкой, что-то во мне сломалось. Не сердится, не оттолкнул. «Сестренка» произнеся это простое слово, он меня признал.

Первый сорвавшийся с губ всхлип был совсем тихим, затем второй, третий и вскоре я уже рыдала в голос все так же боясь открыть глаза, и слепо цеплялась за эластичную ткань футболки на груди Игоря, пока он бережно, словно ребенка, укачивал меня на руках.

— Мышка, ты такая балда. Мы так о тебе мечтали, а ты извиняться. Мы же тебя любим, малышка.

Знаю, он пытался меня успокоить, но от его слов я зарыдала еще сильнее и неизвестно сколько бы это еще продолжалось, если бы не Арт, привыкший решать все проблемы кардинальным способом. Отпустил он меня только тогда, когда я уже практически задыхалась от нехватки воздуха. Губы все еще покалывало от обжигающего поцелуя, пока я с жадностью хватала ртом воздух. Целоваться с заложенным от слез носом, не лучшая идея. Хихикнула, и тут же округлила в испуге глаза вспомнив, что на ресницах у меня тушь, была, пока я не начала реветь.

Я снова сидела в кресле на коленях у Арта, рядом стоял улыбающийся Олег и от чего-то хмурый Игорь, сверлящий недобрым взглядом Артура.

— Знаю, знаю, — загрохотал в груди Артура смех. — Куда ж я денусь?!

Так и не поняла о чем они, но от смеха Артура почему-то стала радостно и легко на душе.

— Девочки, все понимаю, но еще несколько слезинок и будет настоящий потоп. Пожалейте своих мужчин которые представления не имеют что с вами сейчас делать.

После насмешливых слов Стаса, близнецы перестали изображать истуканы и направились каждый к своему стулу.

Свята некрасиво шмыгала носом и самозабвенно растирала по щекам черные дорожки слез. Покосилась на два мокрых пятна на темной футболке Игоря и порадовалась, что Дамин не стал меня красить основательно. Иначе дело бы не обошлось одними мокрыми пятнами.

Пока мужчины тихо переговаривались, провела пальцами по своей щеке и уставилась на темные разводы. Сейчас бы умыться да привести себя в порядок.

— Давай я.

И тут же, не дожидаясь ответа, принялся оттирать мои измазанные тушью пальцы. Я же, буквально онемев от такой заботы, следила за тем, с какой нежностью он водит влажной салфеткой по моей коже. С каждым разом, Арт открывался мне с совершенно разных сторон. Задумавшись, пропустила тот момент, когда он приподнял мое лицо и принялся оттирать мне еще и щеки.

Краем сознания уловила бормотание Игоря о том, что Святее нельзя плакать и что теперь у его лисички будет не только красный нос, но и больные глазки. Слушала и на губах расцветала улыбка, какие же они все-таки заботливые, а с виду и не скажешь, грозные, хмурые, грубые солдаты, но только не с теми, кого любят. Взглянула в глаза Арта, гадая, будут ли когда-нибудь наши с ним отношения такими же легкими, как и у Игоря со Святой. Темные глаза завораживали, еще чуть-чуть ближе и я утону в их манящей глубине.

— Так, все. Все наплакались, нацеловались… эй ребята!? Я сказал, нацеловались! — Стас едва сдерживал смех. — За всех рад, но может быть, продолжим?

Отпрянула от Арта, прижимая ладони к горящим щекам. Как, когда и самое главное, о чем я думала, накидываясь на него с поцелуями, когда вокруг нас столько народа?

— Тшшш, — обвил меня Арт своими руками, притягивая ближе и буквально укладывая на свою широкую и твердую грудь. — Не смущайся, — шепнул, касаясь губами моих волос. — Лично мне все понравилось.

Посмотрела на такую же красную Святославу, прижавшуюся к груди Игоря, на губах которого играла самодовольная улыбка. Наверное, у Арта точно такая же, но повернуть голову и проверить свою догадку у меня почему-то не хватило смелости.

— И того у нас получается следующая картина. Мы можем только догадываться о причинах, но факт есть факт. Жена Лалетина старшего, отца наших близнецов, однажды пропала. Как, когда, почему и кто к этому причастен, увы, нам не известно. Но мы нашли подтверждение тому, что на момент пропажи Юлия Лалетина была на раннем сроке беременности. Если сопоставить даты и провести не сложное вычисление, можно смело утверждать, что Ксюша, приходится сестрой близнецам, и дочерью Ивану и Юлии Лалетиным. Могу только предположить, что Иван сам спрятал свою жену. Слишком много в то время у него было врагов. Неприятности у Ксюши и Юлии начались именно тогда, когда Иван был присмерти. Все ниточки ведут к некому Павлу, который к слову являлся едва ли не правой рукой Ивана в последние десять лет. Сдается мне, у него были четкие распоряжения от Ивана в отношении дочери и жены, но судя по тому, что начало происходить, Павел решил играть по своим правилам. И я больше чем уверен, что у него все пошло прахом, после вмешательства Глеба. Слишком уж сильно, он хотел получить какую-то, очень важную информацию от Святы и ее матери. Не стану вдаваться в подробности и бередить раны. Скажу лишь одно, прошлое похищение Ксюши, скорее всего, было делом рук Глеба, а вот недавнее, это уже наш дядя Паша.

— Вполне правдоподобная версия, но зачем они так отчаянно гоняются за нашей сестренкой? — задал волнующий меня вопрос Олег и поймав мой взгляд подмигнул с улыбкой на губах. — Не бойся, мы тебя никому не отдадим.

И так стало приятно от его слов, словно несколько дней блуждала по темному и заснеженному лесу и неожиданно вернулась в тепло родного дома.

— Последние несколько лет вы знать не желали отца, и он опустил руки больше не пытаясь навязать вам свое дело и бизнес. Слишком уж это подозрительно если учитывать то, что ему просто некому было передавать наследство. И еще один интересный факт, у Павла три года назад была своя юридическая и нотариальная конторы.

В воцарившейся тишине, словно раскаты грома, послышались заковыристые выражения, из которых я поняла единственное. Все находящиеся в комнате мужчины очень жалели что мой отец умер и судя по интонациям с которыми все это было произнесено, не оставалось сомнений, что если бы Иван Лалетин был жив, они бы это с удовольствием исправили.

От чего-то стало очень обидно за отца. Так жалко себя мне еще никогда не было. Сначала смерть матери, теперь еще выяснилось, что и отца нет в живых, а ведь я его даже ни разу не видела. Как так можно говорить о своем родители, ведь он растил и воспитывал их когда мама бросила собственных детей.

— Неужели он был таким плохим, что вы его так ненавидите?

Мой голос был не громче шепота, и я сомневалась, что его вообще хоть кто-то расслышит в этом гаме, но воцарившаяся после моего вопроса тишина, ясно дала понять, что я была прекрасно услышана.

Я не была дуррой и отлично поняла, на что намекал Стас. Отец оставил все свои деньги мне. И судя по выражениям, братья очень сильно расстроились, что теперь все это принадлежит мне. Стало так тошно. Хотелось закричать от боли и разочарования, я ведь так надеялась обрести семью, так мечтала.

— Не нужны мне эти деньги. Ничего не надо, — просипела, только чудом заставив себя не расплакаться вновь.

— Мышка, ну твою дивизию! Выпорю ведь засранка за такие мысли! — неожиданно вспылил Олег, заметавшись по комнате.

— Ксюш, для нашего отца не существовало ничего святого кроме денег и власти, — устало откинул голову на спинку кресла Игорь. — Он играл судьбами людей, словно они не живые марионетки. Отец Святы погиб по его вине. Мать Святы едва не умерла и опять же по его вине. Святу похитили и едва не убили и в этом тоже виноват наш отец. А сколько раз он пытался разрушить наши жизни после того как мы с Олегом отказались участвовать в его темных делишках, я даже сосчитать не могу. Он шел к своему величию буквально по трупам. А ругаемся мы не из-за того, что все достанется тебе, а потому, что я уверен, с этим завещанием не будет все так гладко и ты, вновь попадешь под очередной удар.