Фонарь и Эмбер (ЛП) - Хоук Коллин - Страница 57

Эмбер в ужасе смотрела, как душа мужчины покидает тело и появляется перед ней. Только тогда тело расслабилось. Оно стояло, неподвижное и безжизненное, глаза еще были открыты.

ГЛАВА 41

Кромешник

Рун шагнул к высшей ведьме, предложил руку.

«Наконец-то! — думал он. — Готово. Лорда Иного мира нет».

Доктор Фаррагут вытащил нож из сапога, прошел к телу и плюнул к его ногам, пока призрак смотрел на него.

— Я годами был твоим рабом. Связанным нашим соглашением. Только когда ты создал прибор судного дня, я смог понять, как освободиться от сделки.

— Не понимаю, — сказала Эмбер. — Что за сделка? Как человек мог управлять вами, когда никто из нас не смог вас остановить?

— Ты спрашивала раньше, что я, — он повернулся к Эмбер и улыбнулся. — Я — кромешник. Единственный из своего рода. Этот мужчина — раньше он был мужчиной — обманул меня. Теперь я отомщу, — доктор Фаррагут пронзил сердце лорда Иного мира. — Прощай, Мелихор, — сказал он. — И не возвращайся.

Тело рухнуло на песок, открытые глаза не мигали, кровь лилась из раны. Призрак, парящий в воздухе, закричал, рвал волосы, пока доктор смеялся до слез.

— К-кромешник? — сказал Рун. — Вы… были моим создателем? — Рун не знал этого? Что он был экспериментом доктора, как его бедный слуга-невидимка? Рун сглотнул. Он мог манипулировать остальными, но одолеть самого кромешника? Мужчина мог без усилий вырвать его душу. Он нервно теребил серьгу.

— Да, — рассеянно ответил доктор, склоняясь и вытаскивая нож. — Это было приятно, — он вытер слезы. Он добавил призраку. — Ирония в том, что я не держу зла на людей. Но я все эти годы жил как твой раб, и мое злое сердце стало черным и мстительным. Теперь я уничтожу всех людей, в этом виноват ты, Мелихор. Хоть ты и не будешь плакать по людям. Тебе плевать на них.

— Вы отомстили, — сказала Эмбер. — Можно прекратить. Можно все отпустить.

— Прекратить? — кромешник повернулся к ней, она отпрянула от искры дикой силы в его глазах. — Это не прекратить. Уже нет. Мелихор давным-давно мог остановить это. У него было много шансов. Он заключил сделку с дьяволом, и меня отправили забрать его душу. Многие понимали, что выхода нет, и уходили тихо. Не Мелихор. Он согласился пойти со мной, но печалился, что оставит вдову, что убирала его дом бесплатно. У меня было мягкое сердце касательно женщин — особенно вдов — и я стал монетой, чтобы он смог заплатить ей. Она купила хлеб, и я вернулся к нему, чтобы мы ушли. Когда я изменил облик, он сложил меня в кошелек, пропитанный порошком оникса. Он много лет держал меня в плену. А потом начал стареть и решил использовать меня для сохранения жизни.

— Он заставил вас привести его в Иной мир? — спросила Эмбер.

— Да. Я не только сделал его правителем, но и рассказал, как продлить жизнь, а это, к сожалению, связало его с ведьмой. Я был свободен, но сделка мешала вредить ему. Он мог ранить себя, случайно порезаться или напиться до смерти, тогда я не должен был его спасать.

Рун отметил факт, что оникс был слабостью кромешника.

— И как прибор смог позволить вам убить его? — спросила Эмбер.

— Он его создал, — ответил доктор. — Я рассказал ему, что можно отделить мир смертных от Иного мира, он стал одержим идеей. Я придумал дизайн, Грейдон украл планы у меня и отдал лорду Иного мира. Из-за прибора у него я смог использовать его против лорда. Просто нужно было дождаться шанса украсть их. Да, — сказал он громко призраку. — Это твоя вина, Мелихор. Я и не мечтал, что смогу отделить твою гадкую душу от тела или спасти свою милую ведьму, но жадность тебя погубила. Мы больше не связаны, и я могу исцелить ее. Мы будем вместе.

— П-погодите, — пролепетала Эмбер. — Это ведьма, с которой вы хотите править миром смертных? Я думала, вы говорили обо мне.

— С чего бы мне говорить о тебе? — повернулся доктор Фаррагут, кромешник.

— Все пытались похитить меня… — объяснила Эмбер.

Он напрягся и гордо вскинул голову.

— Она не всегда была такой, — он погладил щеку женщины. — Много лет назад муж бросил ее в колонии и уплыл в Англию. Он умер в море, а она не знала. Она молила меня сказать, жив ли он. Я сообщил весть, держал ее, пока она плакала. Ее волосы были густыми, похожими на золотой мед, ее кожа сияла. А ее сила… Ее ведьмин свет манил меня, держал в плену, — ведьма сжала руку доктора. Он продолжил, глядя на нее с теплом. — Вскоре я стал одурманен юной ведьмой-вдовой. А потом узнал, что Мелихор искал свежую ведьму. И из всех ведьм мира он решил напасть на мою. Я не хотел отдавать ее, — они улыбнулись друг другу, и Эмбер удивилась любви в глазах ведьмы. — Я постарался скрыть ее, — сказал он. — Она какое-то время была незаметной для него, благодаря моим усилиям и твоему доброму, но неудачливому фонарю. Но Мелихор был в отчаянии. Простая ведьма ему не подошла бы. Нужна была сильная. Он послал иномирцев напасть на ее колонию, выманил ее с помощью ужасных преобразующих чар, осушив при этом его жену. Я не мог вмешаться из-за сделки с Мелихором. Когда он нашел ее и забрал, я решил принять этот облик, пошел за ней в Иной мир. Мне пришлось лишиться важного тайного кусочка себя, чтобы сделать это. Я — одно из величайших существ в царстве — стал вдруг почти смертным, скромным слугой. С тех пор мы редко виделись. Я десятки лет задумывал способ украсть ее у монстра. Я смотрел, как он капля за каплей забирает ее силы, издеваясь над ней, от чего она едва могла стоять, — его глаза блестели слезами.

— Не вини себя, Монро, — сказала высшая ведьма, дрожа.

Доктор Фаррагут взял высшую ведьму за руки.

— Я оставил ее, чуть не погибнув от этого. Чтобы сбежать от лорда Иного мира, я пересек море, оказался среди призраков, желающих уничтожить меня. То было скопление душ, что я собрал за тысячи лет, и мое присутствие дало им силу стать плотнее. Я оказался в плену этого облика и не мог прогнать их. Они сбили мой корабль, чуть не утопили мена, но Нестор пришел на помощь. Нестор доставил меня на остров, где было лишь несколько диких котов, но я застрял там из-за бури. Нестор порой приносил ко мне гостей, корабли и технологии, затерянные в море. Я работал над сломанными машинами годами, всегда думал о своей ведьме, о том, как она поживает.

Эмбер взглянула на призрака Мелихора. Он медленно двигался к пещере. Она подумала о буре призраков, как бедные души хотели свободы.

— Подожди, — сказала она призраку. — Я могу отпустить тебя.

— Оставь его! — доктор схватил ее за руку. — Он должен страдать за свои поступки!

— Вы забываете, доктор, что сотни призраков над вашим островом были из-за вас. Вы не лучше него.

— Ты не понимаешь, ведьма. Я — собиратель. Не я совершал опасные сделки. Мой долг — просто наказывать тех, кто это заслужил.

— Я предпочитаю милосердие, — Эмбер вырвалась из хватки, побежала к призраку, который замер и ждал ее.

Эмбер наполнила тело силой, конечности загудели. Она коснулась плеча призрака, и его печальное лицо стало умиротворенным. Он кивнул ей и рассеялся на ее глазах. Она повернулась, все смотрели на нее. Черный кот запрыгнул на ее руки, мяукнул, потерся об нее.

— Так это правда, — сказал доктор. — У тебя странная сила. Ведьмы не могут отпускать призраков. Все это время я думал, что ты просто рассеяла бурю призраков.

Высшая ведьма коснулась плеча доктора.

— Монро, — сказала она. — Она может так делать, потому что…

Она не успела закончить, у входа в пещеру что-то пошевелилось, и Эмбер удивленно закричала. Грейдон, Дев и Финни вылетели на ее швабрах и метлах, закружили сверху и опустились рядом с Эмбер. Облако тумана поплыло к прибору, открыло, где стоял Егор.

— Спасибо, Джек, — Грейдон бросил метлу. — Дальше я сам, — лицо оборотня удлинилось, тело покрыл мех, он прыгнул на силуэт мужчины. Рыча, он укусил Егора за руку. Кровь брызнула на тело невидимки, песок прилипал к нему, делая его отчасти видимым. Финни стрелял раскрывающими чарами, пока Грейдон трепал его.