Между четвертым и пятым (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 83

— Похоже на то. Панин еще странно себя ведет. Все это затеял и самоустранился.

— Ага, — директор рассмеялся. — Тоже были такие мысли. Панин клюнул, но на крючок ловиться не желает. Зассал, паскуда. Нагадил и в кусты. Хочет, чтобы кто-то за него сделал грязную работу. Или сам завязан, продался. Но это вряд ли. Митяю скажу, пусть затеет внутреннее расследование. Московским не сообщать.

— Но…

— Зиме сам позвоню, предупрежу. Не лезь в это дело.

Мирослав «Зима» Зимин был тем, кто послал Панина. Может, он вообще не в курсе операции. А даже если в курсе, пусть зачистит все в головном офисе на случай арестов и изъятия документов. И вообще надо быть осмотрительнее. Аккуратнее надо быть, а не путаться с кавказцами.

Кавказцы только овчарки хороши.

Инна пошла на поправку. Наверное, витамины помогли или то, что она не ходила в поликлинику. А то ведь там как? Придешь с одной болячкой, а уйдешь с другой. Пока в очереди посидишь, на тебя покашляют — и все. Лучше отлежаться и отдохнуть. Определенно в работе на дому есть свои плюсы. Больничный не нужен — один из них.

Стресс сыграл свою роль. Нервы, нервы… Все болезни от нервов.

Девушка все думала о том, почему бабушка Ксения заставила снять картину. Еще позвонил дядя Миша и велел забрать из галереи пейзажи, который она привезла в тот день, когда забирала «адонисов».

— А что случилось?

— Не хватает места, — сказал он. — Увы.

— Ясно.

Велено убрать ее картины отовсюду, что тут непонятного. Для нее отныне мест нет. Иначе бы другим желающим сказал об этом, а не тому, чьи картины уже размещены в галерее.

— Но месяц еще не прошел, — пришло ей в голову.

Она сразу оплатила до Нового года, чтобы ее картины висели там. Все надеялась, что кто-нибудь купит на подарок.

— Остаток за экспозицию верну, — нехотя сказал он.

Получи, фашист, гранату!

— Когда заехать? — вслух сказала она.

— Да хоть завтра.

— Хорошо.

Инна отключилась, не прощаясь, и пошла на кухню снимать стресс — пить кофе с белой шоколадкой. Кто бы ее сейчас утешил? Освободил от этих мыслей и унес далеко-далеко от забот…

Сергей. Только он не звонит. Позвонить самой?

— Эх!

Егору рассказать обо всем? Нет, пока нет. Будут деньги от Ника и еще с заказов. Забугорные клиенты платили исправно. Она выкарабкается, справится, прорвется. Если «дядя Миша&Co» считают, что она снова придет на поклон, то сильно ошибаются. Это тогда, несколько лет назад, у них с братом была безвыходная ситуация. Теперь все иначе.

Звонок по скайпу ее отвлек. Это была Лилька, она через три дня прилетала с гастролями.

— Да, я видела постеры, — сказала Инна. — Везде висят. Даже в троллейбусах.

— Хорошо. Вроде, почти все билеты распроданы. Организатор знакомый, Петюня сказал, что раньше имел с ним дело.

— Раньше?

— Ну, когда раскручивал других артистов.

Значит, были другие. До Лилии. Будут ли после? Хоть бы у нее все у нее получилось! Не хотелось думать, что певческая карьера бесславно завершится.

— Знаешь, я билет так и не купила, — призналась она подруге. — Как-то не до того было. У Динки отец умер, я была на похоронах. Потом еще болела.

— Заметно. Все еще в нос говоришь, — ответила Лиля. — Ничего страшного, проведу за кулисы. И места будут самые лучшие. У организатора наверняка найдутся контрамарки. Я разве не говорила?

— Ой, спасибо.

Может, и говорила, но Инна не помнит.

— Рано благодарить, — улыбнулась «звезда». — Вот послушаешь и скажешь, а стоит ли вообще продолжать это неблагодарное дело.

— Ну, почему же? По радио крутят, всем нравится.

— А тебе? — не попалась на уловку Лилия.

— Под настроение.

— Ну, хотя бы не вызывает отторжения?

— Наоборот, — рассмеялась Инна. — Привязалась мелодия как банный лист. Весь день напевала.

— Так и должно быть, — подняла палец Лиля. — Самое главное — запоминаемость. Так говорит Петюня.

— Ну, раз он говорит… Ой, Лиля, ну покажи мне его! — потребовала Инна. — Столько разговоров. Прямо как великий и ужасный Гудвин. Все о нем слышали, но никто не видел.

— Ладно. Только учти, он мой.

— Твой, твой, — рассмеялась художница. — Я разве спорю? — ей никто, кроме Сергея, не нужен.

Почирикали еще немного. Инна рассказала про щенков, показала даже. Лиля впечатлилась и сказала, что Петюне как раз нужна собака.

— А как же твой шпиц?

— Какой шпиц? У меня йоркширский терьер.

Снова Инна все перепутала.

Еще звонила Динка Аракелян. Инна удивилась, с чего бы это. Оказалось, насчет щенков. Инна, скрепя сердце, договорилась, что Дина с мужем приедет посмотреть ближе к Новому году. А отдаст, когда щенки будут привиты, начнут все есть и перестанут зависеть от матери.

Трубку положила и расстроилась.

Давала же слово Сергею, что больше не будет иметь с ними дел — и вот. Но не пошлешь же лесом. Невежливо как-то, не по-людски. Зато теперь еще один щенок почти пристроен.

Инна теперь страдала: рассказать Сергею или нет.

Вот ведь как странно. Люди предпочитают взять с рук у друзей «дворянина», а не покупать у незнакомцев породистого щенка. Хотя все остальное у этой семьи было вполне себе фирменное и брендовое.

Депутат деньги передал. Никто не задержал при даче взятки. Оставалось ждать первой поставки. И все равно Серый был уверен, что их будут брать. Наверное, особисты только этого и ждали.

На «внутренней» планерке обошлись без московских. Все обсудили у начальника службы безопасности, а не в кабинете директора.

— Почему здесь? — спросил Серый.

— Я нашел крысу, — ответил Гринев. — Только жучки снимать не стал, а то поймут.

- *ля! — Иванченко, похоже, был не в курсе. — Кто?!

— Не скажу, а то вы быстро разберетесь, — покачал головой собеседник. — Пусть пока думают, что все в порядке, и мы ничего не знаем.

— Но потом скажи, Митяй. Лично гниду раздавлю.

Тот кивнул. Дальше было о делах московского руководства.

— Звонил я. Зима вообще не при делах, — сказал Иванченко. — Панин действует по собственной инициативе.

— Надеюсь, вы ему не сказали? — спросил Гринев.

— За дурака держишь? Конечно, нет. И вы молчите. Пусть Панин думает, что Зима ничего не знает.

На этой жизнеутверждающей ноте совещание завершилось, и Серый с Иванченко поехали к Оганесяну. Кое-что надо было утрясти по нефтебазе. Деньги там вращались ого-го! Юриста еще привлекли.

Потом отправились с начальником в качалку. Иванченко поднимал вес, а Серый, забив на силовые, лупил руками и ногами грушу, представляя на ее месте Панина. Жаль, не в тире. Еще бы пострелял.

Он думал, думал, и в голове складывались три комбинации.

Первая. Панина держит за яйца ФСБ, и тот сдает Зимина вместе с чеченами и региональным офисом. Вторая. Панин работает сам на себя, желая сменить Зимина, когда того посадят. Третья. Панин работает на чужую группировку, только вот чью? Не на чеченов же? Но в любом случае все сходилось на нем.

Была еще четвертая версия, которая гласила, что Панин — дурак и сам нарвался. Случайно, сам того не ведая. Но в такие случайности мало верилось. Гнилой мужик.

К вечеру Серый так устал, что был готов завыть от тоски. «Хочется то ли музыки и цветов, то ли зарезать кого-нибудь». Примерно так. Рука сама потянулась к телефону и набрала заветный номер.

— Алло.

Инна уже неделю скучала. Она сто раз брала в руки мобильный, находила в списке контактов номер, но не решалась позвонить. Когда она в очередной раз взяла в руки телефон и принялась его гипнотизировать, тот вдруг затрезвонил. Девушка от испуга уронила его. Подобрав, она приложила трубку к уху, услышала:

— Алло!

И чуть не выронила из рук второй раз.

— Алло. Это ты? Что молчишь? — спросил он. — Инна, это ты?