Между четвертым и пятым (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 80

Инна сразу почувствовала себя на ее фоне замарашкой, и все потуги казаться красивой показались напрасными. Пройдет еще лет десять-пятнадцать, прежде чем она научится держаться так же уверенно, как эта женщина.

— Привет, Сережа, — прожурчала Светлана. — Не ожидала тебя здесь увидеть. Какой сюрприз!

Он молчал.

— Ты не рад?

— Мы — нет, — он взял Инну под локоток. — Мероприятие у нас.

— Мероприятие? — идеальные дуги бровей сошлись на переносице.

— У меня выставка, — подала голос Инна.

— У тебя? — теперь картинное удивление.

Светлана умела размазать почти без слов и показать, что перед ней полное ничтожество. Этого Инна тоже пока не умела, да и не хотела учиться.

— Не тычь, — оборвал ее Серый. — Инна, пошли.

— Ой, Ник! — она увидала за спиной Светланы парня и помахала ему рукой. — Ник, идем с нами.

Она все-таки хотела его расспросить, что же обсуждали те посетители. И потом, надо же его спасти от этой акулы. Светлана обернулась, и глаза ее сверкнули. Так всегда бывало, когда люди смотрели на Ника. Красивый, стервец! Грациозно и плавно идет к ним, как по воздуху плывет. Улыбается. Женщину тоже заметил и подмигнул. Удивительно, но Светлана вдруг смутилась.

— Это твой друг? — промурлыкала она. — Представишь?

— Нет, — ответил Серый.

На оба вопроса нет. Вот привязалась, спасу нет! Самолюбие свое тешит, все просто. Трахнул бы ее разок, да пожестче — сразу бы отстала. Но у него на эту бабу больше не встает.

Ник подошел, и Светлана обольстительно улыбнулась ему своей самой лучшей улыбкой. Наверное, рассчитывала, что Серый начнет ревновать к молодому красавчику, но сама невольно пала жертвой его чар. Сквозь пудру на ее щеках начал пробиваться румянец.

— Фу, Сергей, как невежливо, — протянула она. — Тогда я сама. Я Светлана, подруга этого невоспитанного мужлана. А вы?

— Я Ник, — ослепительно улыбнулся парень. — Но у меня не та ориентация. Ваш невоспитанный друг нравится мне гораздо больше, чем вы. Простите.

И он, взяв Инну под руку, потащил ее прочь. Серый шел рядом, переваривая произошедшее. Инна на ходу оглянулась и увидела, что ошарашенная Светлана все еще стоит на месте, так и не захлопнув удивленно открытый рот.

— Инна, это что за шмара была? — бесцеремонно спросил Ник. — Ты чего как неродная?

— Ой, — она осторожно отцепила от себя его руку. — Ну, ты правильно все понял. Это бывшая девушка Сергея.

— Девушка, — рассмеялся Ник. — В каком месте она девушка? Бабец.

— А, по-моему, красивая.

Она старалась воспринимать все непредвзято.

— Глупая, — парень щелкнул ее по носу. — Вот ты красивая. Настоящая. А не эта.

Серый снова начал закипать, слушая их разговор, но пока помалкивал. Инна поняла, что он недоволен, и ухватила его под руку.

Богема, значит? Богема. Натурщик стоял напротив своего портрета. Приглашенный на мероприятие фотограф тут же подскочил и начал стрекотать камерой, пытаясь поймать интересный кадр.

В гробу он видел такую богему и в белых тапочках. И картину эту. Хотя Инна безусловно талантлива, этого не отнять. Вот соседняя картина ему понравилась гораздо больше. Но дома тоже не стал бы вешать.

— Что скажешь? — спросила его художница.

— Про твою картину или в целом?

— Как хочешь.

— Эта похожа на Кустодиева, — сказал Серый, — а вот эта на картину этого… как его… Он еще ухо себе зачем-то отрезал.

— Ван Гог, — захлопала девушка в ладоши и порывисто обняла его. — Господи, как же я рада, что ты пошел на выставку! Ты очень наблюдательный, — похвалила она.

И вся злость сразу куда-то испарилась.

Наконец подъехал Егор. Он быстро пробежался по залу, нигде особо не задерживаясь. Потом сестра отвела его к секции, где висела ее работа. Брату тоже не особо понравилось, пофукал. Сказал, есть у нее лучше картины.

Она не обижалась, привыкла. Всегда бывает в жизни творение, которое никто не признает. Но для тебя оно любимое, и от мнения окружающих, их признания или непризнания ничего не изменится. Ей все равно.

— Инна, поздравляю, — поцеловал ее в щеку брат.

— Тебе же не понравилось, — удивилась она.

— С выставкой, глупая. Теперь ждем персональную.

— Ой, Егор! Насмешил. Мне до этого как до Луны.

Брат пожал руку Сергею и вообще смотрел на него как на хорошего знакомого, без следов былого недоверия. Неприятности их сблизили. И общая тайна. Парень отвел Сергея в сторону, и они о чем-то поговорили. Инна догадывалась, что речь шла о найденной сгоревшей машине.

От нечего делать девушка начала рассматривать посетителей и вдруг замерла. Ой, только не это! Бабушка Ксения. Вот кто был по-настоящему эффектным и элегантным. Если их со Светланой поставить рядом, то вторая сразу же потеряется на этом фоне и покажется дешевой подделкой.

Тонкая, как бритва, старуха была сегодня в узком черном платье, пиджаке-шанель и сапогах-ботфортах. И вообще она была вся черная, но не траурная, скорее, немного похожая на стерву из фильма про журнал мод. Седые, тонированные волосы до плеч были уложены в элегантную прическу. С лица этой дамы не сходило скучающее и несколько высокомерное выражение, как бы намекающее окружающим: что я здесь забыла? Она кого-то ждала.

Точно!

К ней подошел один из организаторов, и они о чем-то побеседовали. Инна на всякий случая отошла в сторонку, поближе к своим мужчинам, и потеряла женщину из виду, но ненадолго. К ее ужасу, та направлялась прямо в секцию с банщицами и Адонисом.

— Егор! — громко прошептала она, в панике потянув его за рукав. — Ну, Егор!!!

— Что такое?

— Тише! — она снова дернула его за руку. — Там. Там такое…

Что «там», брат отлично понял. Он тоже узнал родственницу. Его взгляд заледенел. Егор прижал к себе Инну и обнял ее за плечи, как бы защищая от всего мира. Серый смотрел на брата с сестрой и не мог понять, что случилось. Ну, женщина какая-то прошла, и? Что не так?

— Кто это?

— Никто, — ответил за Инну брат. — Никто. Идем.

— Погоди.

Девушке вдруг стало интересно, что пожилая женщина здесь забыла. Неужели ей доложили, что тут портрет кисти Ветошко? Что же теперь будет? Надо досмотреть до конца. Женщина постояла, словно примериваясь, и позвала орга. Тот подбежал, буквально подлетел, рассыпаясь в любезностях.

Дама сказала ему пару слов. Орг начал кивать, словно извиняясь, и подозвал к себе музейного работника. Тот убежал и вскоре вернулся с двумя грузчиками. Ребята начали осторожно снимать со стены тяжелую картину. Погодите, погодите… Что это? Ее «Юный Адонис»? Что за самоуправство?

— Егор, ты погляди, что творят! — ее просто трясло.

— Вижу, — он погладил ее напряженные плечи и начал их разминать, пока она не расслабилась. — Идем. Не на что больше смотреть.

Инна хотела пойти в окружную, но брат не дал. Взяв ее за руку, он повел Инну мимо того самого места, где грузили и уносили работу девушки. Когда проходили мимо, Сергей вдруг их остановил:

— Погодите.

— Почему? — удивилась она.

Серый принял решение, которое перевесило его личную неприязнь к натурщику.

— Давайте заберем портрет, — предложил он.

Инна взглянула на своего мужчину с благодарностью. Да, все верно. Ей бы позвонили, чтобы сообщить, что картина снята с экспозиции, и пришлось бы пешком тащить через весь город этакую «громозду». А вот и Ник! Тоже подошел, заинтересовавшись, что происходит. Махнул им рукой. На лице недоумение.

— Михаил Дмитриевич! — окликнула Инна организатора.

Он и старуха обернулись.

— Давайте, мы сразу заберем портрет, — улыбнулась девушка, не подавая вида, как ей больно и обидно за свое детище. — Раз уж мы тут.

Она не стала возмущаться и требовать объяснений происходящего. И так все ясно.

— Да-да, — зачастил орг, который радовался, что скандала не будет. — Ребята, отнесите ко входу и отдайте во-он той девушке. Это автор работы.