Между четвертым и пятым (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 75

Отодвинулся ненадолго, скинул с себя свитер с майкой, снова приник, зацеловал так, что она застонала. Брюки снял. В запале хватило ума достать «резинку». Запоздалая осторожность.

Серый обвел рукой овал ее лица, коснулся пальцами губ — перехватила, поцеловала, но не порочно, как «соска», а просто тянется всем телом, хочет прикасаться, как и он. Соскучилась. Ему словно впервые, заново открывается простая радость прикосновений. Гладит, проводит по нежной коже, ощущая все изгибы, выпуклости и впадинки. Грудь такая чувствительная, просто горит. Контуры ребер, живот, пупок, округлость живота — и то, что ниже.

Резко переворачивает ее — и снова его руки скользят по женскому телу, ласкают, изучают. Инна вздыхает, изгибается, безмолвно просит еще.

— Ремнем с бляхой пороть, — с сомнением сказал он. — Нет, лучше так. Не бойся.

Надавил ей на поясницу, заставил прогнуться. Она и не боялась. Наконец-то!

Серый вдруг подумал, что ее раз ударишь — насмерть зашибешь. Тонкая-звонкая девочка его. Он бы не посмел. Запер бы — и под домашний арест, чтобы не шлялась где попало. Пусть лучше рисует.

Приподнял и вошел до дна, так что их бедра соприкоснулись. Инна протяжно застонала. Страсть сжигала изнутри. Она уперлась локтями, принимая его и пытаясь понять, что дальше. Оглянулась через плечо. Мужчина нагнулся, и они поцеловались, как два неведомых зверя.

И начался дикий, первобытный танец плоти…

Инна уснула. Серый тихо выбрался из постели, собрался и поехал на встречу с владельцем съемной квартиры. Он сегодня списался с несколькими и даже созвонился, и один вариант показался наиболее подходящим.

Он оставил девушке записку, чтобы никому не открывала. Уходя, он повесил на дверь снаружи табличку «не беспокоить». Персонал не войдет без приглашения. Администратора еще предупредил на ресепшене.

Часа хватит, чтобы обернуться.

Инна проснулась одна. Сначала не поняла, потянулась, осмотрелась и разочарованно вздохнула, не увидев рядом своего мужчину. Сейчас бы поваляться вместе!

Раньше, когда она училась в школе, они жили на квартире бабы Али, а этажом ниже обитали соседи, парочка, которая каждую неделю с упоением выясняла отношения. Все это сопровождалось битьем посуды, криками и сбором чемоданов. Потом они с таким же азартом мирились. Девушка тогда не понимала, в чем прелесть таких отношений. Теперь, похоже, до нее дошло.

Если примирение столь приятное… то… В этом точно есть смысл. Между ног снова все сладко сжалось. На Инну нахлынули воспоминания. И ни капли не стыдно! Оказывается, если любишь, то все, что делает любимый человек, только в радость. Знаешь, что он никогда не сделает тебе плохо. И еще одна радость открылась ей — дарить ответное наслаждение.

Инна перевернулась на живот и поболтала ногами. Что-то твердое мешало лежать. Заглянула: шоколадка! Маленькая, квадратная. Откуда? Потом вспомнила, что на подушке что-то лежало, когда она вошла. Наверное, работники отеля оставили. Развернула, съела, и стало совсем хорошо. Поискала и нашла еще одну рядом со второй подушкой. Жизнь налаживается!

Вот чего ей не хватало для полного счастья.

Лежать стало скучно. Чем бы еще заняться? Блокнот не взяла, рисовать нечем. Засада. Съела банан и гроздь винограда, оставшуюся с обеда.

Пока Сергея не было, Инна обследовала огромную душевую за стеклянной дверкой. Размер — почти как ее крохотная ванная комната. На полочке лежали гели и шампуни в одноразовых пакетиках, микроскопические мыльца и даже две зубные щетки! Инна не разбиралась, но раньше думала, в отелях такое не положено. Может, потому что у них люкс? Интересно как.

Положила телефон на крышку унитаза, включила музыку. Тынц-тынц-тынц… Какое-то радио ловилось. Старые песни в основном. С устройством смесителя разобралась не сразу, зато потом! О, потом обливалась, плескалась, нежилась по полной программе. Дома, в крохотном помещении, так не забалуешь. Напевала, как обычно в душе.

— Ай донт кэа абаут май намба он ё лист ов ловерс… айм ту лав ю наууу…

Как-то в тему слова. И плевать на то, сколько женщин было у него. Она с ним сейчас, и это главное. Пусть даже она — всего лишь строчка в длинном списке его любовниц.

— Энихау… Энивэй… Энимоооо… Ла-ла-ла-ла-ла…

Тут стеклянная шторка отодвинулась, и ее обхватили чьи-то руки. Инна взвизгнула и обернулась. Поскользнувшись, чуть не упала, но ее ловко поймали на полпути к кафельной стенке.

— Ой, Сергей! Ну, нельзя же так пугать!!!

Он рассмеялся.

— Не скучала без меня?

Инна поняла, что он совсем раздет. Тоже в душ? Сейчас освободит. Дернулась было выйти, но он не дал. У мужчины были совсем другие планы.

И помылись, и много чего еще. Инна сидела довольная, но немного смущенная. Каждый день открытия.

Они ужинали. Сергей, оказывается, не был голоден. Ограничился бутербродами с красной рыбой. Зато ей снова заказал тот салат, который ей понравился, и еще десерт с кофе. Ухаживает. Приятно как! Причем больше даже не то, что угощает, а именно внимание. Запоминает, какие у нее вкусы и пристрастия, и потом это как-то ненавязчиво всплывает в общении.

— Знаешь, «красная рыба» — это ведь осетр и севрюга, — сказала Инна для поддержания разговора. — Но в меню почему-то везде так пишут про лосось.

— Ага, слышал, — кивнул мужчина. — Еще про «слИвовый», «Ивовый» и прочие фейхоа.

Инна прыснула, закрывая рот рукой. Насмешил. Хотела поразить его умными мыслями и в итоге села в лужу. Почему-то ни капли не досадно, только смешно.

— У нас, похоже, был общий учитель русского языка, — пошутил Серый, которому тоже стало весело.

Потом он сказал, ночуют тут, а завтра с утра он ее повезет «в гости».

— А мы разве не… в гостях? — обтекаемо спросила девушка — Что-то случилось?

Неужели опять проблемы с криминалом и надо прятаться? Все думала, как там дома собака, и вообще реал навалился. Столько дел перед Новым годом.

— Могу и домой, — вкрадчиво ответил он. — Торт твой пропадет.

Знал, чем заманить. Подтрунивал над ней? Похоже на то.

— Но… — она все еще колебалась.

— Как знаешь.

Лицо у него непроницаемое, спокойное, смотрит изучающее, но она прямо кожей ощущает его раздражение. Не по его вышло, заставлять не стал, однако злится.

— Давай подбросишь до проспекта? — предложила она. — Все равно потом поедешь на работу, я там выйду и доеду на автобусе.

— Не дури, — теперь видно, что разозлился. — Довезу до дома в лучшем виде.

Что он, совсем с ума сошел — свою женщину на улице высаживать. Не те отношения. Если уж заботиться, то до конца, а не только тогда, когда что-то нужно — секс там или просто общение со скуки.

— Может, на чай? — предложила она. — Позавтракаем вместе.

— На чай, — ему стало смешно, и раздражение потихоньку уходило. — Ладно.

— И на торт, — Инна сжала его руку, и их пальцы переплелись.

Еще один компромисс и маленькое примирение.

Утром съехали из гостиницы, даже завтракать не стали. Домчали до места быстро. На новой квартире-однушке в центре был какой-то нереальный ремонт в скандинавском стиле. Кругом дерево, все светлое, экологичное и практичное. Там, где у всех нормальных людей арка из комнаты на кухню, стены не было вообще. Кухня в точности такая, как Инна видела в Киркенесе, где была пару раз.

Она тогда останавливалась в коттедже с подругами. Им предложили съездить от художественной школы на выходные, порисовать фьорды на пренэре. До сих пор приятно вспомнить. Не пожалела.

Ванну с туалетом совместили, а вместо коридора, куда опять же все нормальные люди ставили холодильник — сауна! Настоящая. На три посадочных места. Инна уже знала, что Сергей любит баню, но не ожидала, чтобы настолько сильно. И потом: зачем? Рядом же центральная городская баня. Всего через два дома.