Между четвертым и пятым (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 52

— Какая годовщина? — насторожился Серый.

— Бабушкиной смерти. Ты… не обращай внимания, — попросила она. — Это я так, чтобы ты знал. Мы с братом поедем, наверное. Как же я забыла!

Она опять себя мысленно ругала последними словами. Егор ее будет искать. Посмотрела и увидела на мобильном несколько пропущенных звонков. Звук она отключила еще вечером, в ресторане. Не хотела, чтобы что-то помешало. Брат сегодня не на смене, выходной, наверное, собирался с утра поехать на кладбище. Вот засада! Еще рано, она из дома позвонит и разбудит его. Все успеют. Даже блинов нажарить.

Потом вернутся и Рубена Герцеловича пригласят на поминки, если он в городе. Это бывший бабушкин сосед, он ее устраивал к своему сыну в больницу на диализ. Золотой души человек. И дети у него тоже. Один сын ушел из медицины в бизнес, а другой занимался рыбообработкой. Как выживали — большой вопрос. Все норовят содрать три шкуры — и государство, и криминал. Инне вдруг пришло в голову, что сейчас новый смотрящий, значит, он и занимается этим. А она гуляет с одним из его людей.

Стало немного не по себе. Стыдно? Нет. В том нет ее вины. Но ощущение неправильности было, и оно неуклонно нарастало по мере того, как они приближались к дому. День явно не задался. Окончательно она поняла это, когда приехали.

Серый припарковался и во дворе увидел Егора на чужой машине. Инна совсем не обрадовалась раннему визиту брата. Она до последнего надеялась, что тот еще дома и заедет позже. Но он одолжил у Максима Агейко автомобиль и примчался поутру, даже не предупредив. Вот это пердимонокль!

— Ох… — в который раз за эти сутки сказала Инна. — Попала я.

Ее спутник тоже понял, что попал. Брат девчонки ничего ему не сделает, но кровь попортит. Самое паршивое, что тот их уже заметил. Не заметить въезжающий и паркующийся рядом внедорожник очень сложно.

Охохоюшки-хо-хо… Что сейчас будет? Инна затаила дыхание. Сергей невозмутимо заглушил мотор, отстегнулся сам и отстегнул ее ремень. Потом вышел и помог ей сойти. Брат как раз подошел вплотную.

— Инна! — сказал он сердито, аж губы побелели. — Иди в дом.

Наверное, он хотел поговорить с Сергеем наедине, без сестры. Нет уж! Это и ее касается. Она давно совершеннолетняя, могла уже сто раз. И вообще. И в частности. Инна отрицательно покачала головой и ухватилась за Сергея. Егор разозлился еще больше, когда увидел, как она взяла постороннего мужика под руку.

— Это взрослый разговор.

— Так я взрослая, — возразила она. — Говорите при мне.

— Ну и день ты выбрала! — в сердцах бросил он.

Тут взвилась Инна:

— Не смей! Не говори так.

Кто бы мог подумать, что ее эта простая фраза выведет из себя. Он ведь покусился на святое — память о бабушке, и так вывернул ситуацию, что она диву давалась. Егор не ожидал, удивился. Серый, впрочем, тоже. Он ощущал, как девушка напряглась и до боли сжала его руку.

— Не ссорьтесь, — сказал он примирительно, потому что ему стало смешно. — День и вправду неподходящий. Завтра успеете.

— Был бы ты простым пацаном, — вырвалось у Егора.

— Если бы да кабы… — Серый отцепил от себя руку девушки и достал из внутреннего кармана визитку. — Завтра позвонишь, встретимся, поговорим.

Брат Инны подумал и все-таки взял белый квадратик с телефоном, а потом повторил:

— Идем.

— Сергей, ты зайдешь на чай? — как ни в чем не бывало спросила девушка. — Или сразу поедешь?

В глубине души она надеялась, что он согласится и послужит хотя бы на время неким буфером между ней и братом. Ссориться прямо сейчас не хотелось.

После пробуждения она все еще была расслаблена, хотелось мира во всем мире, потискать Лору и ее щенков, выпить чашечку черного кофе — непременно с конфетами! — и не думать ни о чем. Не вспоминать, что бабушки, заменившей ей маму, больше нет, и они поедут на холодное заснеженное кладбище, где бывали дважды в год — летом, чтобы подновить памятник, и зимой на годовщину. Родителей еще навестить надо. Участок рядом совсем.

Наверное, она как-то по-особенному это сказала или посмотрела, что с языка Серого сорвались совсем не те слова, что он хотел сказать.

— Да у тебя и чаю нет, — усмехнулся он. — Кофе сваришь.

И пошел к подъезду, не дожидаясь ребят. У двери в квартиру дождался, пока Инна откроет, и сделал себе заметку сделать дубликат, пока она будет у него "в гостях". Или еще проще. Поменять цилиндр в замке, заменив потом ключ в связке на похожий. Вряд ли она обратит внимание и заметит разницу.

— Подождите пять минут, — сказала Инна, проходя на кухню и повязывая фартук. — Сейчас.

Она смолола душистые зерна и заварила бодрящий напиток. Кофе, кстати, тоже кончался. Осталось ровно на один раз.

— Эх…

— Что опять? — удивился Серый.

Что теперь не так? Все сделал, как ей хотелось, терпел взгляды этого молодого щенка, а она снова вздыхает. Случилось что? Инна молча потрясла пустым пакетом от норвежского Фриле и выкинула в мусорное ведро.

— Счастливые, — сказала она. — Больше нет. И конфеты кончаются, осталось на раз.

И кофе еще купить, решил Серый. Чаю тоже. И конфет. А то, что ее брат их лопает — не жалко, хотя покупал для себя и девчонки. Он бы еще сейчас бутерброд съел, но у нее опять в холодильнике мышь повесилась. Понятно теперь, почему она такая стройная. Никаких диет не надо. Или просто такая от природы?

Раньше ему нравились фигуристые бабы, но с недавних пор предпочтения вдруг резко изменились. Было приятно, что он мог обхватить ладонями эту тонкую талию, так что пальцы почти сходились, и что грудь умещалась в руках, и что мог легко поднять девчонку, можно сказать, одной рукой. Только временами боялся навредить, что тоже на него непохоже.

— Инна! — забухтел брат. — Опять у тебя нечего кушать? Я только со смены.

— Ну, извини, — развела она руками. — Чем богаты. Могу еще блинов напечь.

Она притащила стул из комнаты и села рядом с ними пить кофе. Лора подошла и начала ластиться, подсовывая голову под руки Хозяйки. Потом собака подошла к Вожаку и начала подлизываться к нему. Егора это задело:

— Что, и собака твоя теперь с ним якшается?

— Конечно, — прыснула от смеха Инна. — Он ей роды принимал. Настоящий ветеринар.

Серый отставил чашку, но собаку гладить не перестал. Животное преданно и ни в чем не виновато.

— Может, и ветеринар, — усмехнулся он. — Иногда.

Девушка расстроилась. Не стоило, наверное, болтать. Ладно, слово не воробей, вылетело — не поймаешь. Лора подошла к пустой миске и взглянула вопросительно: