Зима[лето] том 1 (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 51

Ощущение простора не покидало.

И окна, окна! С одной стороны они выходили на глухой двор, то есть на соседнюю стену из зеркального стекла. В окнах с другой стороны двора отражались облака, так что не было ощущения замкнутого пространства. А вот с другой стороны окна выходили на улицу. Ольге это понравилось больше. Можно проснуться, сварить себе кофе, сесть в кресло у окошка, закинуть ноги на пуфик и наблюдать, как город начинает новый день…

— Нравится? — спросил Зимин, который неслышно подкрался сзади.

— Очень.

Она ощутила, как он обнял ее за талию и поцеловал в шею. Прогнулась, прислонилась к нему спиной и ощутила полный покой.

— Остальные вещи когда перевезешь? — спросил он и снова поцеловал, на сей раз за ухом, откинув ее волосы в сторону.

— Пока не буду, — ответила она. — Буду составлять список по мере надобности, чтобы сразу все не тащить.

— Ладно.

Рука его скользнула с талии и легла ей на грудь. Мысли приобрели совсем другое направление, не связанное с переездом.

— Постель опробуем? — не стесняясь спросил он.

— Хочешь, да?

Она обернулась, все еще оставаясь в кольце его рук, и посмотрела в голубые глаза напротив.

— Очень.

И она. Очень-очень, пусть и не признается в этом вслух. Да так сильно, что сразу начинает нарастать возбуждение и томление, и хочется ощутить мужчину всей кожей. Одежда только мешает этому.

Она потянулась к мужу и ослабила узел галстука у него на шее. Потянула — развязала, огляделась и кинула на спинку кресла. Пальцы расстегивали пуговку за пуговкой, обнажая ключицы, крепкую грудь и дорожку темных волос, которая шла сверху вниз. Ольга потянула, и полы рубашки разошлись в стороны. Мужчина повел широкими плечами и сам ее скинул.

— Я тоже, — призналась Ольга и поцеловала его.

Интересно, кровать мягкая, как в отеле? Или как?

Или как. Зимин ее поднял на руки и перенес на постель, которая заколыхалась под ее весом. Ольга испуганно ахнула.

— Водяной матрас, — пояснил Зимин и начал смеяться, таким неподдельным было ее удивление.

Купил ради прикола, когда обсуждали с дизайнером, какую кровать ему надо. Видел когда-то в киношке и захотел. Кстати, Ольга безошибочно угадала в этой комнате хозяйскую спальню. Ему нравилось, когда все спокойно, и яркие цвета не бьют в глаза.

Зимин навалился сверху, и они закачались, как на волнах.

— А не лопнет? — спросила она, бросив на него таинственный взгляд из-под ресниц.

— Пусть только попробует!

Мужчина уже раздевал ее, стягивая через голову платье и легинсы, пока жена не осталась в одном белье. Сам он стянул брюки, приподнявшись на мгновение, и снова навалился сверху, подняв «волну». Ольга захихикала и ткнула его в крепкий пресс.

— Сбегаешь? — проворчал он, когда она ужом выскользнула из его рук и поползла по зыбкой поверхности.

А простыни тут льняные! Ольга безошибочно угадала по их легкой жесткости и свежести. Под ними — тепло. Матрас с подогревом, что ли? И Зимин теплый, даже горячий — снова поймал, придавил и дышит ей куда-то в затылок.

— Попалась!

— Сла-ав…

Его пальцы уже расстегивали застежку бюстгальтера. Щелкнуло, и он бросил его куда-то в сторону. Мужские руки проникли под нее и обхватили грудь. Пальцы ласкали соски. Ольга застонала. Зимин опять отодвинулся и начал стягивать с нее трусики, снова подняв волну.

— Ну, Слав!

Сбежать второй раз не вышло. Тогда Ольга, тихонько фыркая от смеха, перевернулась и чмокнула мужа в губы.

— Сейчас морская болезнь начнется, — пригрозила она.

— Угу… — колючая щека прошлась по ее нежной, как персик. — Скажи еще, голова болит.

Муж снова поцеловал ее, и она забыла обо всем. Колено мягко, неощутимо вклинилось между ее бедер, и Зимин удобно, по-хозяйски там расположился.

— Нет, не болит, — прошептала она. — Иди ко мне.

Он пришел. Женщина ощущала, как он безошибочно нашел вход и плавно движется, проникая внутрь. Это вызвало новую волну, которая, казалось, пронзила ее насквозь.

А тело тоже состоит из воды. Так? Ведь так?

Каждое проникновение, каждый толчок прокатывается волной снизу до верху, и малейшее движение отзывается сладостью во всем теле. Мужчина скользит, и она его принимает, ощущая, как внутри нарастает волна, которая скоро захлестнет ее с головой…

— Слав!

— Ну, что ты?

Поцелуи. Его руки на ее бедрах, его жесткость внутри ее нежности. Все чаще и чаще. Всплеск! Она изгибается и пульсирует, вся во власти этого чувства, и он проливается внутрь.

После они лежат, и им хорошо, как на берегу моря, где нет никаких забот. Только здесь и сейчас, и любимые рядом.

Ольга немного пришла в себя и повернулась набок, чтобы видеть мужа. Потрогать бы, чтобы точно знать, что он не мираж. Она никогда не устанет прикасаться к нему.

— Ты чего? — почувствовал он ее взгляд и открыл глаза.

На его лице мелькнула ленивая улыбка.

— Ты настоящий?

— А то!

Что у нее в голове? Задает такие глупые вопросы. Еще минуту назад все было по-настоящему.

— Просто вдруг ты исчезнешь, — прошептала она. — И все это мне приснилось.

Вот проснется она, а ничего этого не было. Ни свадьбы, ни этого странного мужчины, к которому она неравнодушна. От этого делалось страшно.

— Иди сюда.

Он прижал ее к груди, чтобы она помолчала и перестала кукситься. В постели надо расслабляться, а не напрягаться. Мужчина обнял ее покрепче и поцеловал в висок. Ольга поерзала, устраиваясь поудобнее, и сказала:

— Знаешь про сон во сне?

— Нет, а что?

Конечно, она же образованная. Не то, что он. Хотя Мирослав любил читать на досуге, но этим все и ограничивалось. На… эти корочки, чтобы потом так же загоняться? Надо быть проще.

— Монаху приснилось, что он бабочка, которой снится, что она монах. Он проснулся и не мог понять, сон это или не сон.

— Монах-то наш или импортный? — спросил Зимин.

— Восточный.

— Оно и видно, — хмыкнул он. — У них там раскумарятся и ловят глюки. Наши-то в кельях поклоны бьют или в поле работают, спать некогда.

— Ну, Слав!

Ольга сердито вырвалась и села, подняв очередную волну. Зато теперь стало ясно, что это точно не сон. Зимин идеально неидеальный, если можно так сказать, и настоящий. Он не играет роль и не витает в облаках. Этот мужчина крепко стоит ногами на земле, и это хорошо. Потому что она иногда думает не о том. Только у него хватит сил удержать ее, чтобы не скатиться в пропасть отчаяния.

Кстати, хорошо, что не успели пообедать. На сытый желудок постельными делами не занимаются. Зато они очень подстегивают аппетит.

— Пойду, закажу еды, — поставила она в известность мужа и пошла за телефоном.

Слава богу, кулер с водой тут был. Напилась, ощущая, как снова оживает, и налила в миску пекинесу. Чарли услышал, что она ходит по кухне, и откуда-то резво примчался.

Собачий корм тоже надо, сделала она мысленную зарубку и принялась названивать. Спустя некоторое время снизу, с проходной позвонили, и Ольга велела пустить курьера. Сначала одного, потом другого.

Она загрузила большой двухкамерный холодильник-шкаф и сочла, что на неделю тут продуктов хватит, даже если учесть, сколько может съесть здоровый мужик и его приятели.

Зимин вышел на шум, на ходу одеваясь и застегивая рубашку. Ольга как раз расплатилась по терминалу со вторым курьером. Но первому пришлось дать наличкой.

— Я там тебя немного раскулачила, — сказала она, кивнув на барсетку, лежащую на столе. — Надеюсь, ты не против? Почти пять тысяч, сдача внутри.

— Да без проблем, — зевнул он. — Что сегодня дают?

Он в глубине души надеялся, что не ту зеленую х…нь из авокадо и травы с креветками, которой она его потчевала. Как оказалось, нет. Ольга в тот раз отлично поняла, что не так. Мужика надо кормить, это она усвоила, хотя опыт был не слишком большой.

Зимин сунул нос в лотки. Вареники со шкварками и жареным луком, в отдельной плошке сметана, какое-то жаркое и наваристый мясной борщ. Порции реальные, не на один «кус».