Бешеные коровы - Летт Кэти - Страница 42

Матери посмотрели на Мэдди с недоверием.

Летиция указала на нянек, сидящих в другой стороне комнаты, кивком блестящей, зачесанной на одну сторону головы.

— Вы ведь одна из нас? — подозрительно спросила она.

— Вы имеете в виду мама? Да, я… из этого района. — Слово «район» преобразило беспорядочное скопление высотных домов-точек и полуразрушенных многоквартирных сооружений. Гитлеровские бомбардировки оставили на территории Лондона беспорядочные ямы и выбоины. После Второй мировой расцвело жилищное строительство, обильно подпитываемое послевоенным социалистическим идеализмом, и теперь здания тех лет постройки стыдливо смешивались с неприлично модными богатыми домами со сплошной индивидуальной планировкой. Недоверие Летиции смягчилось и перешло в волну неискренней заинтересованности.

— Ах, Себастьян, пожалуйста, познакомься с новым членом нашего общества… — внезапно она запылала непонятным энтузиазмом, как ведущая детской телевизионной программы. — Это Мэдлин. Из нашего района. Себастьян — наш постоянный Новый Мужчина.

Мэдди усомнилась в существовании подобного вида. В ее понимании слабо развитая мускулатура и сильный запах масла пачули плохо вязались с образом мужчины.

— Себастьян пишет книгу о своем опыте отцовства…

— И в ней есть я! — похвасталась Офелия.

— И я тоже! — собственнически поправила ее Летиция.

Себастьян, державший на руках свернутого до состояния кокона спящего младенца, апатично поднял глаза от своего блокнота. Он окинул Мэдди взглядом поверх очков в стиле Джона Леннона и сказал: «Привет!» Одинокий мужчина в группе одиноких женщин. Ему было необязательно делать какие-либо усилия для того, чтобы показаться интересным. Лишь взглянув на его хрустящие, чуть ли не накрахмаленные джинсы и безукоризненной чистоты свитер, наверняка связанный перуанскими лесбиянками, Мэдди сделала вывод, что Себастьян — Отец Полка. То есть человек, ушивающийся каждой возможностью получить удовольствие от роли отцовства… но не подпускающий собственных детей ближе расстояния вытянутой руки.

— Как тебе нравится, Себастьян? — светилась неземным светом Офелия, протягивая ему костюм Питера Пена, над которым трудилась до этого момента.

— Себ! Себ! — подошел к нему его малыш. — Какашки!

Глаза Себастьяна беспомощно заметались вокруг.

— Я чуть не стала работать одним из персонажей Уолта Диснея, — произнесла, кокетливо улыбаясь, Летиция, которой удалось победить Офелию в нелегкой борьбе за право переодеть малолетку Себастьяна. — Но потом я напомнила себе, что должна быть оригинальной. — Улыбка Офелии угасала со скоростью сдуваемого шарика. — А еще я вышила костюм маленькой божьей коровки, — добавила Летиция с демонстративной скромностью.

— А ты? — спросил Себастьян у Мэдди, посасывая кончик перьевой ручки «Мон-Блан». — Как ты развиваешь творчество своего ребенка?

— Ну, он насобирал столько ушной серы, что из нее можно ваять скульптуры. Это считается?

Мэдди почувствовала, как три члена Евангелистов Творческого Развития поставили жирный крест напротив имени Мэдди и определения ее в качестве хорошей матери.

— Я обнаружила, что карточки с картинками дают хороший толчок развитию творчества, — сообщила Офелия. — Таркин начал разговаривать в шесть месяцев.

— Мой Винсом не мог дождаться момента, когда сможет разговаривать, — прошипела Летиция. — К тому же он даже не утруждал себя ползанием. Просто встал и пошел!

— Я вовсе не хочу сказать, что Таркин слабо развит физически! В нашей семье все физически крепки. Моей бабушке девяносто два года.

— Правда? — подзадоривала ее Летиция. — А моей сто!

— Именно поэтому я так быстро вернулась в одежду которую носила до беременности! — Офелия жестом показала на свои тесные джинсы от Версачи, заставившие Летицию в ее марлевой блузке натянуть на лицо кривую улыбку.

«Генные снобы», — подумала Мэдди. Парочка таких мамаш с «соревновательным духом», и дети просто будут обязаны вырасти в садистов-надсмотрщиков с толстыми лодыжками и чирьями на задницах.

— Ходил на горшок уже практически к пятимесячному возрасту…

— Гулил в четыре…

— А Джек, — радостно возвестила Мэдди, — родился, уже умея играть на концертном фортепьяно, управлять CD-ромом со встроенным модемом в роддоме и понимать санскрит.

Мэдди поняла, что теперь на ней стоят сразу два креста.

— Как жаль, что Порция спит так много и я не могу долго с ней играть, — посетовал Себастьян, похлопывая по свертку.

Материнская мафия растаяла, посмотрев в его сторону.

Мэдди, к тому моменту не спавшая по ночам уже целых шесть недель, сурово посмотрела на Себастьяна. Это выглядело так, если бы Твигги жаловался Лиз Тейлор, что худеет независимо от того, что ест.

— Неужели вам не хватает четырех-пяти раз, когда вы встаете ночью, чтобы с ней пообщаться?

— Винсом так замечательно спит! — похвасталась Летиция. — Все зависит от воспитания, знаете ли.

— Я так хочу еще одного ребенка, — поделилась Офелия, заглядывая в глаза Себастьяну. — Первого я рожала кесаревым, так что чувствую себя, как бы это сказать, обманутой. Будто бы я не обрела в себе богиню плодородия…

Мэдди вытаращила глаза на Офелию.

— Звучит очень похоже на Терри Уайта, если бы он стал жаловаться, что его выпустили, так и не пропустив электрический ток через его яйца.

Себастьян вздрогнул. Можно подумать, что она нанесла ему личное оскорбление.

— Хотя это позволило сохранить мое влагалище в целости и невредимости. А у тебя, Летиция, были сложные роды, насколько я знаю…

В глазах Летиции загорелся огонек ненависти.

— Да, но нормальные, настоящие роды… позволили мне ощутить себя Настоящей Женщиной.

Офелия натянуто улыбнулась в ответ:

— Я достигла того же результата, съев собственную плаценту после заморозки.

— Заморозки? — не отставала Летиция. — Я свою съела сырой!

Дети, оставленные без присмотра, ползали по полу церкви, а бригада Сторонников Натурализма в воспитании детей изо всех сил делала вид, что не старается заигрывать с единственным отцом, поучая Мэдди в том, как стать хорошей матерью.

— Ты не даешь ему фторид? Ну что ж, не волнуйся. У него же будут потом постоянные зубы, и, может быть, недостаток фторида на них не скажется, — сказала женщина, чей ребенок появился на свет под музыку Моцарта с помощью медиума — последователя Лебоера, в подогретые воды бассейна, да еще и в полнолуние.

— Если он не спит, то, возможно, чувствует себя неуверенно. Может, вы проводите с ним не достаточно времени? — предположила женщина, которая проводила свое свободное время за вязанием и плетением органических материалов.

— А может, вы проводите с ним слишком много времени? — высказалась сторонница Лебоера. — Ребенку необходима независимость.

— Вы позволяете ему смотреть телевизор? Тобиасу позволяется смотреть только один короткий мультфильм в неделю. Восточноевропейские самые лучшие из того, что можно найти. Иначе он не сможет заниматься гештальттерапией и уроками Судзуки, — сказала женщина, предложившая себя в качестве подопытной для медицинских экспериментов, чтобы избавить крыс и обезьян от неудобств, связанных с развитием медицины и науки.

У Себастьяна тоже хватало советов о том, как стать хорошей матерью.

— Начинать сексуальное образование, включая описание орального секса, лучше всего, когда ребенку четыре или пять лет, — говорил он. Мэдди еще подумала, что за такого рода образование можно получить четыре или пять лет, как минимум. — Мои дети будут знать все эротические детали своего зачатия, и благодаря этому мы станем ближе друг другу. — В ответ на эти слова члены материнской мафии громко завздыхали, не в силах сопротивляться его мужскому магнетизму. — Я укладываю своих детей на пол и обвожу их силуэты на бумаге. Потом прошу их приклеить на получившиеся фигуры пенисы и вагины, и мы о них разговариваем.