Любовь к драконам обязательна - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 7

В коридоре лежала ковровая дорожка, стены отделаны дубовыми панелями, на дверях темного дерева красовались таблички с именами, выбитыми золотыми буквами. На окнах висели подвязанные шнурками портьеры, а не жалюзи из узких деревянных реек, вызывавшие стойкую ассоциацию с тюремными решетками.

По-прежнему обнимая немногочисленный конторский скарб, я добралась до двери в приемную Таннера ди Элроя и постучалась. Ответа не последовало. Заглянула без разрешения. Просторная комната с секретарским столом, стеклянными шкафами и буйно цветущим комнатным кустом в большой кадке пустовала. Зато дверь в кабинет Дракона Элроя была раскрыта нараспашку.

— Доброе утро! — произнесла я погромче.

Неожиданно в дверном проеме появился высокий широкоплечий мужчина, чей портрет украшал холл. Картину рисовали в подарок на день рождения у какого-то жутко известного художника, деньги собирали всей конторой (удержали положенную сумму из ежемесячного жалованья). Возможно, проблема заключалась в том, что портрет рисовали с другого портрета, а может, мастер работал в сжатые сроки, но у Таннера ди Элроя лицо вышло такое, будто он проглотил кол и страшно мучился от несварения. В жизни он выглядел приличнее. Точнее, цвет лица у него получше, но выражение похожее — как с камнем в животе. И да, он и есть тот человек, который затащил меня в родительский дом на плече. Удивительно, как мы еще не женаты.

— Здрасте, — пробормотала я, попыталась поклониться и уронила с пирамиды книжек розовые туфли с пеналом.

— Вы опоздали, — сухо заметил Таннер ди Элрой.

Как и десять минут назад в кабинете бывшего шефа, мы синхронно посмотрели на настенный хронометр. Если он не врет, то до начала рабочего дня остается три минуты. Усадить хозяина конторы в ту же лужу, где плескался Том Потс, было неловко.

— Извините, — за все разом попросила я прощения.

— Сегодня госпожа Паприкавикус, — без запинки назвал он фамилию личной помощницы, — приболела, так что я лично введу вас в курс дела.

Таннер развернулся и исчез в недрах кабинета. Я замялась, но тут услышала:

— Госпожа Амэт, поторопитесь!

Когда меня подгоняют, особенно начальство, я наполняюсь удивительной резвостью и ловкостью. Быстренько подняла с пола тапки и пенал, вместе с книжками свалила на секретарский стол и широким шагом бодро переступила через порог преисподней. Конторский ад оказался просторным, дьявольски шикарным и неожиданно светлым, не иначе как маскировался под райские кущи. Он вмещал не только рабочее место Элроя, но и длинный, похожий на язык, стол переговоров, витрину с банками драконьих кормов и наградами, врученными мануфактуре на продовольственных конкурсах. Тут даже диван для отдыха стоял, не стесненный другой мебелью.

У нас в парадной гостиной обстановка попроще, а между прочим, покупалась в лучшей мебельной лавке Аскорда. Пять лет назад. С какой-то чудовищной скидкой. Никто не хотел приобретать диван в полоску цвета «горчичного порошка», отчаянно напоминавшего другой цвет с менее романтичным названием. Первые три года нам запрещалось садиться на сей предмет интерьера — матушка демонстрировала его гостям, как музейный экспонат, и считала, что ни один зад, только если он не обтянут штанами, пошитыми золотыми нитками, не имел права приминать дорогущие пружины.

Таннер уже устроился за громадным письменным столом, развалившись в удобном кожаном кресле на колесиках, и указал мне на стул:

— Присаживайтесь.

С прямой спиной присела на краешек и благопристойно сложила руки на коленях. Увидела непристойно облупленные ногти и сжала кулаки, с трудом сдержавшись, чтобы не подоткнуть ладошки под себя.

— Итак, госпожа Амэт…

— Пока вы не начали говорить! — перебила я. — По поводу выходных… Мне очень жаль!

— О чем именно вы сожалеете? — Элрой выглядел невозмутимым, но взгляд был ироничным. Точно издевался. Драконище!

— Обо всем! И о совещании, и о договоре, и о том, что вам не удалось поспать во время полета, — с жаром перечислила я. — И главное, прошу прощения за то, что вам пришлось тащить меня на плече. Было тяжело?

— Ничуть.

— Ох, скажите? Я же пушинка! — Собеседник выразительно изогнул бровь, намекая, что утверждение спорное. — Вы правы, пушинка, проглотившая слона… Кстати… мм… а что с Поппи?

— Впала в летаргический сон.

— Святые угодники, какое счастье! — приложила я ладонь к сердцу, давая понять, что с души упал тяжелый камень.

— Счастье? — вкрадчиво переспросил Элрой.

— Ну, знаете, мертвые драконы не воскресают, а тут проснется через пятьдесят лет — и как новенькая… Выспавшаяся, посвежевшая…

— Вы так думаете? — Он смотрел на меня, как на занятную букашку, и слова сами собой замерли на устах.

— Извините, — покаянно опустила я голову.

— Итак, госпожа Амэт, коль вы выяснили, что не настолько легки, как думаете, а впавший в летаргический сон дракон — так себе новость, вот вам первое правило: никогда меня не перебивайте. Даже если очень хочется что-нибудь сказать, перехотите и не открывайте рта. Вам надо записать?

— У меня проблемы со зрением, а не с памятью, — промямлила я.

Святые угодники, Дракон правила сочинял специально для личного стажера или они едины для всех наказуемых, дерзнувших проехаться на королевских закорках?

— Правило второе: никогда не опаздывайте. Третье…

На Элрое был надет серый, сшитый на заказ костюм. Из кармашка торчал бордовый платочек, невольно притягивающий взор. На столе между письменных принадлежностей стоял кактус. Маленький колючий уродец с шипами и красным мелким цветочком на макушке, словно выплюнутым из вредности. И ведь они походили друг на друга настолько, насколько кактус и человек могут быть похожими!

— Уяснили? — вывел меня из забытья Дракон.

Я ничего не услышала и просто кивнула.

— Обязанность у вас только одна — выполнять мои поручения, — объявил он. — Будете с ней плохо справляться — мы расстанемся. Проявите себя профессионалом — и, поверьте, больше не придется врать семье о том, чем зарабатываете на жизнь.

Почему это прозвучало так, будто я не корма для драконов в приличной конторе продавала, а свое тело — в заведении мадам Бонни, что находилось в трех кварталах от родительского трактира?

— Вопросы есть? — приподнял брови Элрой.

— Нет.

Святые угодники, и кто ж выйдет замуж-то за спесивого тирана? В голове возник образ: безликая женщина в белом фартуке поверх бархатного платья с бриллиантами подает дражайшему супругу розовые тапки, а он ей тычет пальцем в нос, мол, ты не подчинялась правилам — перебивала меня, опаздывала с ужином, поливала кактус клюквенным морсом. Другими словами, не проявила себя как профессионал, и теперь нам придется расстаться. Уж я бы помогла ей развестись так, чтобы мымра в наглаженных штанах без этих самых штанов остался!

— Пока госпожа Паприкавикус, — снова без запинки выговорил он фамилию секретаря, — на больничном, поработаете в приемной, а потом займете личный кабинет.

— Личный кабинет? — округлила я глаза.

Элрой указал на неприметную дверь как раз напротив его стола. Подозреваю, что за ней пряталась кладовка.

— В нем есть окно, — объявил он с короткой улыбкой, и у меня не возникло сомнений, что злосчастное окно выходило на глухую стену. — Итак, приступайте.

— К чему?

— К выполнению своих непосредственных обязанностей.

— Слушаюсь, — машинально кивнула я.

Встала и, стараясь не стучать каблуками, направилась в приемную, но в дверях оглянулась. Элрой уже изучал какие-то документы.

— А какое у меня на сегодня поручение?

— Вы же по образованию судебный заступник, верно? — поднял он взгляд от бумаг. — Вот и заступайтесь за мой кабинет. До вечера никого не впускать.

В общем, личному стажеру предстояло послужить сторожевой собакой. Удивительно, как цепь с ошейником из ящика стола не вытащил.

— Кстати… — вымолвил шеф и выдвинул ящик стола.

У меня задергалось нижнее веко. Я почти ожидала розового ошейника с шипами, но Элрой вытащил коричневую папку и швырнул на стол.