Любовь к драконам обязательна - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 23
- Предыдущая
- 23/61
- Следующая
— Деньги, — сдавленным шепотом пихнула меня в ребра подруга.
— Точно, — пробормотала я и полезла в ридикюль.
В кармашке лежало ровно четыре ассигнации достоинством по десять шиллингов. Удивительно, но шаман будто заглянул в сумку и попросил оставить все, что было мной отложено на черный день. Нагнувшись, я засунула заначку под пыльный половик, и мы вышли на улицу. Единственный горевший фонарь потух, и стояла кромешная темнота. В ошарашенном молчании мы направились к пешеходной мостовой.
— И как тебе? — шепотом, словно шаман нас мог услышать, спросила Фэйр.
— Знает свое дело.
— Говорю же, к нему весь Зачарованный квартал ходит…
К счастью, на следующее утро по наказу мадам Паприки я сначала отправилась на другой конец Аскорда к королевскому стряпчему, а только потом — в контору. По какой-то причине «Драконы Элроя» пользовались услугами исключительно тех людей, которые имели перед должностью приставку «королевский» и драли втридорога за пиджак, копирование документов или обычный завтрак.
В кебе я успела и вздремнуть, и выпить два флакона настойки от похмелья, купленной в аптечной лавке дядюшки Орума. С души воротило. В голове беспрерывно крутилась пара строчек из песни, какую Фэйр, подыгрывая себе на старой лире, вопила дурным голосом. Вообще, лесной народ в большинстве своем — отличные менестрели, бродячие труппы собирали на площадях целые толпы зрителей, но у подруги, видимо, с колдовской кровью погас и музыкальный талант.
Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь.
И Дракон Элрой вдруг станет так удивительно хорош…
В очереди к стряпчему я поймала себя на том, что тихо подпеваю песенке, засевшей в голове, и сконфуженно оглядела напыщенных господ, ожидавших, когда их вызовут в кабинет. Почему-то здравая мысль, что сразу после шамана нам стоило разойтись по домам, а не отмечать скорое избавление от приворота, пришла после утреннего пробуждения. Ну как пробуждения… Эзра во сне сдвинула меня на край кровати, и я с грохотом свалилась на пол. Тут мертвец с испугу оживет, а не только опьяненное тайной любовью да притупленное крепким хмелем сознание.
Я была почти в рассудке, когда заходила в конторскую приемную, но госпожа Паприка с порога поприветствовала категоричным «комплиментом»:
— Выглядите отвратительно, госпожа Амэт. Заболели?
— Простудилась, — шмыгнула носом я и для доказательства звонко чихнула.
Бумаги в плотном конверте грозная помощница забирала с расстояния вытянутой руки и, кажется, даже не дышала.
Дракона Элроя за столом не обнаружилось, и я перевела дыхание, не веря, что сегодня получила передышку от созерцания предмета любви. Он сидел в стажерской комнате, с искренним интересом просматривал какие-то бумаги и машинально закладывал в рот приворотную шоколадку из раскрытой коробки.
— Не ешьте! — выкрикнула я страшным голосом.
Таннер подавился. Стараясь сдержать приступ кашля, приложил к губам кулак, потом схватился за стакан воды и жадно запил. Я виновато сморщилась. Особенно потому, что вода в стакане отстаивалась уже четвертый день для хилой бегонии на подоконнике, доставшейся мне вместе с обстановкой. Хорошо не успела развести алхимическую подкормку.
— Госпожа Амэт, у вас предубеждение относительно шоколада? — наконец сумел выдохнуть шеф.
— Коробка давно стоит, — на ходу придумала я, стараясь не смотреть Дракону в лицо, особенно на губы. — К тому же от шоколада по утрам растет пивное пузо, а у вас такая… замечательная фигура.
Святые угодники, что я опять несу? Какое пивное пузо?!
— Считаете, что у меня хорошая фигура? — окончательно ввел меня в ступор Элрой.
— Я же не слепая. По крайней мере, уже не слепая, — краснея, пролепетала я и тут же решительно польстила: — Благодаря вам. Спасибо большое за мага!
Проклятье, сколько он успел съесть шоколадок? Надо бы подсчитать.
— Сегодня к нам приедут представители мэрии. Завтра в Центральном парке пройдет праздник за наш счет. Заберите у счетоводов бумаги.
— Слушаюсь, — заторможенно кивнула я, следя за тем, как он поднимается из-за стола.
— Прекрасно сегодня выглядите.
— Благодарю, хорошо выспалась, — потеснилась я в дверном проеме.
Мы оба знали, что выглядела я как человек, полночи кутивший в подсобке салона красоты. Странно, что проснулась с родным светло-русым цветом волос, а не с ярко-красной шевелюрой и выстриженным затылком.
— К слову, — помедлил шеф, — личные записи лучше закрывать в столе, если не хотите, чтобы их кто-нибудь случайно обнаружил.
— Личные записи? — недоуменно переспросила я.
Тут меня пронзила страшная догадка, и виски заломило от едва-едва успокоенной мигрени.
Только за Элроем закрылась дверь, как я бросилась к столу. Так и есть! Поверх конторских документов и переписанных газетных объявлений лежал лист бумаги, на котором я в течение четырех дней красивым ученическим почерком старательно выводила: «Ненавижу Дракона Элроя!» Сто раз. Просто наставница Ру утверждала, мол, если ложь сотню раз записать на бумаге, то в нее начинаешь верить и она становится узаконенной правдой. Себя, конечно, не обманула, но Дракон, видимо, принял близко к сердцу.
— Святые угодники, за что вы меня наказываете? — пробормотала я, хватаясь за гудящую голову.
«За глупость!» — промелькнула трезвая мыслишка, словно святые искренне отбрили неразумное дитя.
Головная боль усилилась. Пришлось проглотить пилюлю от мигрени и запить остатками четырехдневной застоялой воды для бегонии. Надеюсь, что несчастный цветочек не почувствует себя обделенным. На языке было так горько, что дрожащая рука сама потянулась к шоколадке.
— Тьфу ты! — замерла я, но выплевывать, конечно, не стала. Днем влюбленности больше, днем меньше, уже не считается.
Прежде чем идти на первый этаж, красными чернилами я пометила в настольном календаре предположительную дату избавления от приворота, а сегодняшнее число зачеркнула крестом.
Кабинет счетоводов, тот, что напротив отдела продаж, напоминал ученический класс. Столы располагались рядами, а место главной счетоводши походило на преподавательскую кафедру. С грозным видом мадам восседала лицом к коллективу и внимательно наблюдала за тем, как в конторе ведут учетные книги. Только линейки или указки в руках не хватало, чтобы бить по пальцам нерадивых клерков в назидание за помарки в ведомостях.
Летиция любила приговаривать, что монеты не терпят суеты и шума, поэтому ежедневную выручку она подбивала, запершись в подсобке, в гордом одиночестве, злясь, если кто-то отвлекал. В комнате счетоводов тоже стояла величественная тишина, нарушаемая лишь шуршанием бумаг и щелканьем костяшек счет. Громкий стук моих каблуков прозвучал поистине неуместно, и под неодобрительным взглядом главной счетоводши захотелось разуться.
— Я за документами, — прошептала я.
— Громче, — командирским тоном потребовала начальница.
— Счета по празднику в Центральном парке! — в полный голос повторила я, точно стишок преподавательнице отчеканила, за что и получила конфетку. В смысле нужную папку с документами.
И все-таки снова конфетку. Вернее, целую коробку шоколадок.
— В корзинках лежало две штуки. Я к сладкому равнодушна, так что, новенькая, передай господину ди Элрою, — объяснила мадам счетоводша возникновение дара. — Так и скажи, что наш отдел угощает.
У меня задергался глаз. Святые угодники, невесты ополоумели? Решили, что одной коробки магического яда маловато, надо зашлифовать результат второй?
— Обязательно, — соврала я, собираясь избавиться от сладкого, как только окажусь в коридоре. Даже продумала план. Надежнее всего было выйти на улицу и выкинуть сразу в тележку мусорщика. Они как раз в середине дня объезжали кварталы.
В холле на самом видном месте висела большая афиша, возвещающая о том, что в субботу в Центральном парке пройдет праздник «День влюбленных в драконов», а на ее фоне, сложив руки в замок, красовалась госпожа Паприка. И она меня перехватила прежде, чем я успела спрятаться:
- Предыдущая
- 23/61
- Следующая